«Как защититься от произвола ОБЭПовцев и фальсификаторов из омского Следкома, когда тебя не слышат?»

Светлана Жидких рассказала о преступлениях ОБЭПовцев из омского УВД и сотрудниках СледКома, бессовестно замыливших расследование этих преступлений.

БК55 уже рассказывал об уголовном деле № 12002520036000028 — о превышении должностных полномочий сотрудниками ОЭБ и ПК УМВД (ОБЭП) России по Омску в отношении Светланы Жидких и ее мужа.

• Как в Омске сотрудники Следкома обвели вокруг пальца комиссию Генпрокурора Краснова

Дело это — о фальсификации уголовки против бизнес-леди Светланы Жидких — не раз прекращалось.

Сейчас прокуратура отменяет очередное прекращение как незаконное.

А мы попросили Светлану прокомментировать это «долгоиграющее» дело.

— Я рада тому, что мою жалобу на постановление второго отдела СУ СК России по Омской области о прекращении уголовного дела о превышении полномочий ОБЭПовцами поддержали в прокуратуре, — говорит Светлана Жидких. — У меня в голове не укладывается, как следователь Вера Лекавичус может так относиться к фактам?

Уверена в своей безнаказанности?

Сегодня я корю себя за то, что поверила ей и нескольким ее коллегам, позволив «усыпить» свою бдительность… Однако больше такой оплошности не допущу — спасибо за урок! Считаю, что почти три года следователи СК не проводили необходимые проверки по моему заявлению УМЫШЛЕННО. Ограничились опросами ОБЭПовцев и их давних знакомых — сестер Хохловых.

Зато я сама и свидетели с моей стороны не раз опрошены очень подробно.

Если в правоохранительные органы поступило заявление о том, что сотрудники ОБЭП проводят мероприятия без участия понятых, жалобы свидетелей на моральное и физическое давление, в первую очередь следует:

• сразу же подробно опросить всех участников, выяснить детали;
• узнать номера их телефонов — в первую очередь тех, на кого поступило заявление, то есть ОБЭПовцев и понятых;
• истребовать биллинги и детализацию телефонов, установить местоположение их владельцев.

Эта данные подтвердили бы, что понятых в моем магазине в поселке Новоуральский не было, ведь их телефоны находились в Омске, за 120 км от поселка. Биллинги показали бы, что опер Суинов и «понятая» Хохлова каждый день, не раз, созванивались между собой — как накануне «нашествия» на мой магазин, так и ранее.

Но этого не было сделано!

По моему мнению, следователь, проводивший проверку по моему заявлению, мог не указать номера телефонов Хохловых в их объяснениях умышленно. Телефоны в таких документах указываются всегда! Мой телефон, телефоны свидетелей с моей стороны были внесены в бланки объяснений при первом же опросе.

Мне же пришлось умолять следователя запросить биллинги телефонов Хохловых… В ответ я слышала, что для этого необходимо возбуждать уголовное дело. Если надо — возбуждайте! Но следователь на это отвечал: «Нет такого распоряжения». Мол, если руководство даст указание возбуждать, он возбудит.

Возмутительно!

Когда я требовала изъять продукцию, якобы обнаруженную в моих магазинах и провести дактилоскопическую и иные экспертизы, следователь отвечал, что нет в этом необходимости. Мол, у него нет оснований не доверять сотрудникам полиции. А какие основания не доверять мне, продавцам, массе свидетелей?

Экспертизы подтвердили бы, что на изъятых товарах нет отпечатков пальцев (или других био-следов) — ни моих, ни моего супруга, ни продавцов. Значит, мы к этой продукции отношения не имеем. Получается, следователь открыто заявлял мне, что для него информация, полученная от ОБЭПовцев, имеет заранее установленную силу?

Только потому, что они полицейские?

Я и свидетели сообщили, что происходившее в тот день в магазине (при так называемом «осмотре места происшествия») снимал на камеру своего телефона сотрудник полиции Родионов. Я просила найти это видео (провести обыски — изъять телефоны и компьютеры, ноутбуки, планшеты, карты памяти у всех сотрудников полиции, находившихся в тот день в магазине).

Видео бы подтвердило, что ни понятых, ни нелегальной продукции — тем более в указанном в протоколе объеме — в магазине не было.

Подтвердило бы давление на свидетелей… Но следователь отговаривался: «Еще не возбуждено уголовное дело».

С самого начала я требовала запросить информацию, которую сообщала в тот день по телефону «02» — когда ОБЭПовцы без понятых закрылись от продавца внутри магазина. Это свидетельство, что о нарушении закона полицейскими я сообщила немедленно, зафиксировано время.

Но без толку…

А теперь скажите: как законопослушный гражданин может защититься от произвола полицейских, если его не слышат? Или это круговая порука, сокрытие беззаконий?

Я заявила о преступлении сразу, надеясь на прекращение незаконных действий. Затем годами требовала проверок, которые следователь, по закону, ОБЯЗАН провести в кратчайшие сроки.

Но многие мои требования проигнорированы!

И теперь в СУ СК по Омской области мне говорят, что для отправки дела в суд нужны еще доказательства…

Мол, хорошо бы установить местонахождение телефона второй понятой, Валентины Хохловой, но теперь это невозможно, поскольку сразу не выяснили даже номер…

Да, спустя несколько лет уже невозможно выяснить многие ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ подробности…

А вот когда в 2019 году следователь Павел Супрун (добросовестно работая по второму делу, об избиении ОБЭПовцами моей дочки) собрал доказательства, что не было понятых в тот день в моем магазине и запросил биллинг телефона Любови Хохловой — это еще было возможно!Подтвердив биллингом, что Любовь Хохлова находилась во время приезда ОБЭповцев в мой деревенский магазин в Омске, он попытался выяснить и номер телефона Валентины Хохловой.

Та его «забыла».

Выяснить ее номер, истребовать билинг могли следователи по этому делу.

Не выяснили. И спрашивают: «Ну вот как мы будем доказывать, когда прошло столько времени?».

Я же задам другой вопрос.

Кто ответит за то, что важные подробности не выяснили за 5,5 лет? Не провели нужные проверки, следственный эксперимент с участием Хохловых? Не нашли видео, снятое в моем магазине?

Но даже в такой ситуации я считаю, что неопровержимые доказательства фальсификации протокола осмотра места происшествия есть! Они получены следователем Супруном еще в 2019 году.

Чего же следователи по делу № 12002520036000028 ждали 4 года?

Меньше чем через полгода — 29 сентября 2023 года — истекает срок давности по этому делу.

И я требую привлечь к ответственности всех, кто причастен к сокрытию преступлений против меня подчиненными бывшего начальника омского ОБЭП Бабкина. Знаю, меня снова могут очернять, чтобы выгородить виновных, оправдать свое бездействие, халатность…

Я же докажу, что сделала все необходимое для выяснения истины.

С сентября 2017 года я написала по этому делу сотни жалоб в Генпрокуратуру, Следком, МВД России…

Я прошу Генпрокуратуру поднять их из архивов и дать оценку моим доводам о сокрытии преступлений сотрудников полиции.  Считаю, что «недоработки» следователей подрывают авторитет власти. Глава Следкома России Александр Бастрыкин, Генпрокурор Игорь Краснов говорят о необходимости пресекать коррупцию, которая наносит вред обществу, экономике и государству.

А что происходит в действительности?

Лже-понятые, которые не раз участвовали в сомнительных схемах ОБЭПовцев, давали ложные показания, сами ОБЭповцы за фальсификацию проверки против меня наказания не понесли.

Надежда на торжество справедливости появилась только после приема у Генпрокурора Игоря Краснова.

Светлана Жидких