За болеющего раком арестованного экс-начальника омского ОБЭП вступилась известная правозащитница

У него 4-я степень заболевания.

Член Общественного совета ФСИН России и правозащитница Ева Меркачева рассказала о находящемся в столичном СИЗО  бывшем руководителе Управления по экономической безопасности и противодействию коррупции УМВД Омского региона Александре Карасеве. Мужчину обвинили в убийстве, которое было совершено 15 лет назад группой лиц из корыстных побуждений в Омске. Речь идет о гибели 51-летнего генерального директора компании «Торговый дом ЖБК» Сергея Вострякова в гаражном кооперативе через дорогу от «Арены Омск». Об этом деле рассказывал БК55.

Меркачева написала в телеграм-канале так: «В медчасти СИЗО № 4 «Медведь» лежит тяжелый онкобольной заключенный. За три месяца до ареста ему удалили сигмовидную кишку, желчный пузырь, половину печени и лимфатические узлы. Тогда врачи не сомневались, что без операции не обойтись — слишком агрессивный вид рака и быстро распространяются метастазы. Но также, вероятно, не сомневались в своем решении следователь, ходатайствовавший о его заключении под стражу,  прокурор, который это поддержал, и, наконец, судья, отправивший мужчину в СИЗО. И хотя диагноз его заболеваний входит в перечень, препятствующих содержанию под стражей (4 степень онкологии  с метастазами), медкомиссия посчитала  иначе. А все потому, что сегодня возможна  двойная трактовка этого документа.» 

По ее словам, «заключение под стражу выглядело совершенно диким, с учётом того, что незадолго до этого  полковник Карасев перенес тяжелейшую операцию и лишился многих внутренних органов. После хирургического вмешательства он прошел два курса химиотерапии. Очередной был назначен на 11 марта. Разумеется, он его не получил, поскольку за шесть дней до этого был арестован». 

Как утверждает Меркачева, «в СИЗО, куда его привезли, не знают, что с ним делать. Он лежит не в обычной камере, а в медчасти, но проблемы это не решает. По словам Карасева, его вывозили в больницу «Матросской тишины», но там принять отказались, якобы со словами «нам здесь мертвец не нужен». В СИЗО нет ни КТ, ни МРТ, там вообще нет ничего для диагностики и лечения онкобольного заключенного».