«Гарантом» осуществления угроз называют бывшего вице-мэра Омска, а ныне мэра Томска Махиню, который, кстати, не спешит давать показания, а заодно, и повидать братца.
22 августа в Центральном райсуде прошло 29-е заседание в рамках процесса по уголовному делу о мошенничестве бывшего начальника административно-хозяйственного отдела БУ «Центр содержания и хранения имущества» при департаменте имущественных отношений Юрия Захарова и его приятеля, организатора тренингов РМЭС («Русской модели эффективного соблазнения») Станислава Неворотова.
Напомним, их обвиняют по ч.4 ст. 159, ч.1 ст. 286 УК РФ и по ч.5 ст. 159, ч.5 ст. 33, ст. 286 УК РФ соответственно в хищении металлоконструкций с территории 154-го Военного городка. Захаров при поддержке своего двоюродного брата, бывшего директора ДИО Дмитрия Махини (ныне мэр Томска), на пару с Неворотовым организовал распил и вывоз трёх металлических складов, двух цистерн для топлива и железнодорожных путей, переданных в собственность муниципалитета от Минобороны РФ в 2018 году. Деньги после продажи металлолома обвиняемые разделили между собой.
В середине августа было заявлено, что в этот день состоится допрос по ВКС Дмитрия Махини. Но «мэр» не смог — якобы улетел в срочную командировку, о которой, почему-то в соцсетях новоиспеченного градоначальника ничего не говорится. Хотя новости там обновляются с завидной периодичностью. Зато в 14:25 в день назначенного допроса (заседание начиналось в 10:00) появился пост о «прогулках» Махини по Кировскому округу Томска с «инспекцией» ремонтируемых дворов.
Тем не менее…
«Нам поступил ответ, что мэр города в командировке, поэтому провести ВКС не представляется возможным», — отчиталась судья Ольга Айринг.
Итак, первым у свидетельской трибуны оказался Макарин. Обвинение представляла вновь появившаяся помпрокурора Айгуль Ураимова, при чьем непосредственном участии Юрия Юрьевича в июле признали виновным в «халатности» за несчастный случай с мальчиком на территории того же 154-го Военного городка.
Сразу оговоримся, допрос этих двух людей продолжался больше 2,5 часов. Их свободное повествование мы приведем без сокращений, поскольку их показания наиболее важны в контексте рассматриваемого дела.
Подсудимые Макарину оказались незнакомы, причин для оговора не имелось.
«Имущественный комплекс 154-го Военного городка, состоящий из 48-ми объектов, в том числе 45 — это здания, был передан в муниципальную собственность в начале 2018 года. Приказ о его передаче от Минобороны подписан в 2014 году. Передан в одностороннем порядке, поскольку законодательство предусматривает, что объекты Министерства обороны передаются безусловно в одностороннем порядке в органы местного самоуправления.
На момент получения я по указанию Денежкина в составе помощника полпреда и представителей минимущества выезжали, Денежкин попросил, потому что там было все экстренно, в срочном порядке, в связи с приездом Полпреда по СФО, удостоверились, что здания стоят. Поскольку там поле, по всему поселку мы не ходили, но тем не менее, на эти склады заходили, там стояла военная охрана. Были местами прочищены дорожки, в принципе, посмотрели, что здания присутствуют. Общее представление было. Я приехал, Денежкину доложил, что здания на месте. С 2014 года их никто не снес, не украл, все присутствуют.
Далее нам Минобороны передало, естественно, какие-то документы, но они были не в полном комплекте, не корректные, не совсем, так скажем, отображающие объекты и не дающие возможность поставить на кадастровый учет и зарегистрировать по муниципальной собственности.
Чем мы, собственно и занимались в 2018–2019 годах, — проводили техническую инвентаризацию, делали техпланы на здания и регистрировали. В 2019 году закончили эту работу, зарегистрировали эти здания. На момент приемки три ангара металлических, железнодорожные пути и цистерны у котельной присутствовали. Ангары были в хорошем состоянии, удовлетворительном, были целые. Пути мы увидели только по весне, когда растаяло, месяца через два-три, и при техинвентаризации все это подробно обходили, осматривали. Цистерны также присутствовали на территории старой котельной, потому что там есть старая котельная, законсервированная, мазутная и была построена газовая еще, через дорогу, которая сейчас и обслуживает поселок.
На вопросы представителю Минобороны, по-моему, Гульдяев тогда был, он мне объяснял, что эти цистерны являются составляющей частью котельной, как мазутохранилища. Причем он мне даже показывал, где проходит труба под землей от цистерн в здание. В здании находились котлы и какое-то еще оборудование. В общем, котельная представляла из себя здание, состоящее из двух блоков — панельный и каркасно-кирпичный. Второй был с обрушениями, а в панельном блоке находилось оборудование и как раз туда трубы и уходили.
В 2019 году у нас был инцидент, когда начали похищать ж/д пути. Там несколько групп работало, одну лично поймал. Они разобрали ж/д пути в районе базы ООО «Ферум», коттеджей и мазутохранилищ. Для понимания, ж/д пути от улицы Донецкая идут вдоль дороги на поселок Степной, как раз проходят эту базу, коттеджи, мазутохранилища и заходят на территорию складов, как раз муниципальной собственности. Территория складов была огорожена, на путях стояли металлические ворота, был забор. Хищения происходили в 2019 году. Причем возбуждено было уголовное дело по нашему заявлению, украли порядка 700 метров. Общая протяженность ж/д путей в целом 2 с лишним км, сейчас точно не скажу.
Соответственно, тот участок путей, который заходит на территорию складов, он оставался. Там порядка 300 метров. Они как раз идут вдоль металлических ангаров, к разгрузочным площадкам и упираются в тупик.
Да, после регистрации мы все объекты 154-го Военного городка начали размещать в открытом доступе на сайте администрации г. Омска в списках объектов, предлагаемых в аренду. Т.е. они, как минимум, с 2019 по 2022 год были в этом списке. Очередь, конечно, не стояла за ними, но люди приходили, интересовались, хотели снять в аренду, но их условия не устраивали, которые были прописаны в 212-м Решении горсовета.
Здесь отвлекусь, опишу склады. Один склад порядка 700 метров (метров 6 в высоту) из листового железа, второй склад из профнастила, тоже метров 8 высотой и третий склад из профнастила, по форме напоминающий солдатскую палатку со скошенными стенами. В 2019 году было обрушение трёх листов среднего склада, и в 2020 году мы начали фиксировать, я писал служебные записки Махине с просьбой привлечь к ответственности Скрипника, поскольку начали фиксировать разбор среднего ангара.
На всей территории, хочу отметить, только три этих здания были металлических, остальные все были кирпичные. Начали фиксировать, Махиня никак не отреагировал, оставил без движения все наши служебные записки.
Далее в 2021 году я где-то в начале года, по зиме, написал в очередной раз об объектах 154-го Военного городка Махине служебную записку, где попросил принять решение, что делать со всем комплексом: все продавать, частично продавать, частично сносить, либо вообще все сносить, поскольку, ходила такая версия — убрать все объекты и отдать под застройку. Она не пошла, потому что там надо было менять Генплан, достаточно дорогое и сложное мероприятие.
В итоге Махиня написал, насколько я помню, резолюцию о том, что всё на продажу. И эти материалы все были переданы в управление аренды и приватизации, которое возглавляла Копейкина.
Далее в июне 2021 года из моего подчинения было выведено БУ «ЦСХИ». Выведено в подчинение Копейкиной. А в начале осени, в сентябре где-то, стала поступать информация от местных жителей, от работников «ЦСХИ», что предпринимаются какие-то меры по демонтажу этих объектов.
Здесь хочу отметить один очень существенный факт. В 2018 году около самого большого ангара пострадали дети, один погиб. Пострадали из-за взрыва химической смеси. Когда все растаяло, мы по всему поселку собирали бочки с карбидом, еще какие-то порошки, складывали это в ангары, потому что они были в нормальном состоянии. Их опечатывал СУСК, и даже бывший руководитель БУ «ЦСХИ» Луцюк подписывал расписку о том, что это вещдок, и он будет охранять его. И все вещества, поскольку не понятен был их класс опасности, там так и лежали. Правда, после того, как во втором ангаре крыша обрушилась, все бочки с карбидом были перенесены в маленький склад.
Но в сентябре местные жители жаловались на то, что некие лица начали разбор ангаров. Причем карбид и порошки разбрасывают по территории, плюс сливается мазут в землю. Меня это немножко удивило, потому что, во-первых, вопросы сноса и подготовки постановления о сносе проходят через мое управление. Я таких указаний не давал и соответственно постановлений не делал.
Я пригласил Тарасюк, на тот момент она уже не в моем подчинении была, и объяснил: поступает такая информация, надо туда съездить, посмотреть. Поскольку происходит хищение. И если там что-то случится, как в моей ситуации — украли крышки колодца, меня сделали крайним, — а там разбросали химические вещества, что-то произойдет, и пойдешь ты следом за мной. Тарасюк мне сказала, что ей запретили вообще выезжать туда. Но выбор тут не богатый. И она туда съездила. Информация подтвердилась. Она написала служебную записку, насколько я знаю, на Копейкину, но в итоге ничего не произошло. Эта записка куда-то канула.
Я обратил на эту ситуацию внимание сотрудников полиции, что там происходит хищение муниципальной собственности, плюс, возможно, эти же люди похищали крышки люков, а меня за это судят. Они пошли разбираться, через какое-то время начались обыски и допросы.
На тот момент Махиня у нас был в отпуске. Он приехал, вызвал меня, раздраженно начал выяснять, что я задумал и чего хочу добиться. На что я ему эти все аргументы рассказал, что скорее всего, с участием сотрудников БУ и охранного предприятия осуществляется хищение в промышленных масштабах, что там химические вещества… Он сказал: «Я со Скрипником сам буду разговаривать, сам в этом разберусь, он много слишком разговаривает». Больше он меня не вызывал по этому поводу.
Дальше в конце года я прихожу в кабинет, у меня на столе лежит проект постановления о сносе, причем ВСЕХ объектов 154-го Военного городка. Начинаю разбираться, у нас молодая девочка только устроилась, Бирюкова по-моему… Она говорит: мне поступило поручение от Салаховой, Мамаевой со ссылкой на Махиню о том, что надо срочно делать постановление о сносе. Я ей объяснил, что, во-первых, весь комплекс сносить в принципе нельзя, даже потому, что там ряд объектов в нормальном состоянии. Там даже было здание, где приход Омско-Тарской епархии действовал. Как представляете себе снести здание, где церковь сидит? А еще помещение под ФАП было.
Плюс у нас сейчас есть факт хищения. Пока не закончится следствие, в том числе и по ж/д путям, которое еще в 2019 году было, эти объекты трогать нельзя. Я согласен, что есть пара-тройка зданий — мастерские, столовая с обрушениями, гараж с отслоением торцевой стенки — их еще можно было рассматривать. Поэтому я это постановление подписывать не буду и еще тебе туда нужно съездить, зафиксировать текущее состояние. А после этого уже поднимать вопрос, если поручение сверху пришло.
После этого я это постановление больше не видел. Но выяснил от сотрудников, что оно, минуя меня, было подписано Махиней. Причем Махиня сам лично, по моей информации, ходил и уговаривал других подведомственных подразделений администрации города, чтобы они тоже его согласовали. Но Баланов Олег Юрьевич (руководитель департамента правового обеспечения) этому не дал ход. В связи с этим проект этот не прошел.
Они пытались сделать опять проект мимо меня: разделить этот комплекс на несколько зданий и уже как-то еще раз запустить, но результатов это не дало. Постановление так и не вышло. Примерно вот так всё происходило».
Исчерпывающий ответ. Пока гособвинитель слушала Макарина и делала пометки, защита хихикала и переглядывалась с подсудимым Захаровым. Нужно сказать, что и Юрий Дмитриевич прибывал весьма в приподнятом расположении духа, чувствовал себя расслабленно. Правда, забегая вперед, отметим, что настроение его подпортится, как только в зал войдет второй свидетель.
А пока же начались уточняющие вопросы от прокурора Ураимовой. Возглавлял управление Макарин с 2016 по 2022 год. В разные годы в его обязанности входило: формирование и прием муниципальной собственности, учет муниципального имущества.
Территория бывшей военной части проверялась регулярно, не реже нескольких раз в год. На выезды назначались Тарасюк, Иванова, Примов, Перепеча. В том числе и сам руководитель управления. При наличии нарушений составлялись соответствующие акты.
Также свидетель пояснил, что украденные цистерны имели «протечки», поэтому использовать их по назначению не представлялось возможным. Однако емкости были заполнены топливом где-то на треть. В актах приема-передачи цистерны не указывались, поскольку считались составным оборудованием котельной, также как котлы, радиаторы, окна, двери… Их фотографировали и отображали в актах осмотра.
«А вы как считаете, по какой причине объекты, похищенные в декабре 2021 года, были включены в проект о сносе?» — поинтересовалась помпрокурора.
«Ваша честь, я возражаю, вопрос носит суждение, предположение» — лениво опротестовал адвокат Демин, хотя сам задаст впоследствии немало аналогичных вопросов.
«Я могу только предполагать… Возможно, так скажем, «подчиститься», придать легальную форму этим действиям», — все же ответил свидетель.
В последний раз Макарин был на территории поселка Степной летом 2021 года, поскольку городок «всегда дает повод съездить туда». В тот раз пришла информация, что в местном ДК были вскрыты двери и в здание проникли наркоманы. На тот момент похищенные объекты были на месте.
«О Захарове я был наслышан. Информация ходила такая, где-то 2021 год наверное, появился работник такой в «ЦСХИ». Функционал его неизвестен, люди возмущались, что они ездят во все дыры, а он непонятно куда ездит, что делает. Причем ездит он исключительно со Скрипником вдвоем, либо сам куда-то уезжает. Единственное, что было сказано, всем было запрещено ездить на 154-й Военный городок, поскольку там ответственный Захаров. У нас еще один был такой объект. Это база пассажирского предприятия на Мира, 112. Такая же история — было запрещено всем ездить, ответственным был Гимянский, сожитель Копейкиной. Там тоже металл срезали. Вот были два работника, которые занимались исключительно единичными объектами. И, кстати, по описанию местных жителей, что на территории руководят всем два человека: один — высокий, рыжеватый, второй — невысокий и темненький».
Напомним, именно в гаражах на Мира, 112 судебные приставы потом будут искать арестованную «Мазду» мошенницы Юлии Весны, которая, по нашей информации, является (или уже «являлась»?) супругой Захарова.
Далее адвокаты устроили какой-то цирк, по несколько раз задавая одни и те же вопросы, на которые допрашиваемый уже отвечал. Да и защищать они бросились почему-то вовсе не своих доверителей, а Махиню.
А когда защитник Демин (адвокат Неворотова) попросил назвать фамилии сотрудников, рассказывавших Макарину про Захарова, свидетель отказался.
«Я поясняю, почему не буду называть. Потому что некоторые сотрудники просто пострадали: кого-то уволили, у кого-то другие неприятности… Поэтому я не могу».
«Т.е. источник вашей осведомленности в судебном заседании вы не называете нам. Я правильно понимаю?»
«Я еще раз повторяю. Людей поувольняли, люди лишились работы, людям поступали угрозы».
И как бы Демин не старался, фамилий он так и не получил.
Претензии же замдира Анны Копейкиной (уволили из ДИО по весьма неприглядной причине), которые она выдвигала Макарину и фактически обвинила его в организации хищения с территории бывшей военной части, вовсе смехотворны:
«Копейкина? Во-первых, не так долго я был в ее подчинении, во-вторых, у нее были совсем другие интересы, отвлеченные от работы. А три, в моих обязанностях должностных были эти проверки «ЦСХИ». Я в рамках своих должностных обязанностей приезжал, смотрел, безусловно, интересовался, что происходит, кто и что делал, чем занимается БУ. А то, что я не докладывал?.. Ну, может, не было причин, хотя Махине я всегда докладывал о ситуации там».
«Т.е. это нормально, что руководитель не знает, чем занимается ее подчиненный?» — пытался найти хоть какую-то зацепку Демин.
«А ее это не интересовало. Копейкину, знаете, за что уволили?» — парировал свидетель.
Но председательствующая вовремя остановила. Действительно, вышло бы некрасиво, все-таки замдиректора, хоть и бывшая. Хотя… перекладывать «с больной головы на здоровую» — тоже многое о человеке говорит. Перефразируя, каков «султан», таков и «гарем».
«Я ж говорю, рабочие отношения. Спросила — я ей написал служебную, пожалуйста, дал информацию. Попросила документы, пожалуйста, — дал документы. Были дни, в кабинет там днями не могли попасть».
Долго защитника Демина удивляло, как же местные могли предупредить Макарина о хищении металла, откуда они узнали. Но ведь все резчики, нанятые Неворотовым, и защита сама подводила их к этому ответу, заявляли: мол, работали открыто, ни от кого не прятались. А в поселках всегда так — любые посторонние «распознаются» в два счета.
Не удалось адвокатам и получить «источников» из «ЦСХИ», сдавших Макарину «организаторов».
«А т. е. источники вы называть не будете?»
«Я не буду, еще раз говорю, люди пострадали, люди подверглись репрессиям».
«Люди пострадали от Захарова и Неворотова что ли?»
«Нет, но по указанию Махини они были уволены, сокращены».
Молчавший до этого Огнев (адвокат Захарова), среагировал:
«А ваше дело Махиня в отношении вас тоже спровоцировал? Вы все про него говорите, говорите…»
«Ну, это мои домыслы будут, я не буду отвечать на этот вопрос».
И вдруг последовал вопрос об отношениях к бывшему начальнику. Хотя, казалось бы, какое это имеет отношение к рассматриваемому делу? Макарин — свидетель, Махиня — свидетель. Вас не должно волновать, какие между ними отношения.
Еще полчаса «пустых» размусоливаний защиты (в какой измерительной величине вам были переданы ж/д пути?), и последний вопрос от председательствующей Айринг:
«На основании какого акта производится демонтаж?»
«Постановление мэра администрации г. Омска о сносе».
«А просто мог быть «приказ о расчистке»?"
«Нет. Капитальный объект можно снести только по постановлению мэра».
Не припомним, чтобы в рамках данного процесса кого-то допрашивали так долго и с таким «пристрастием». Следующей в зал суда пригласили Кузнецову.
Девушка явно нервничала — у нее тряслись руки. В последствии станет ясно, что на такую реакцию были веские основания. Оба подсудимых ей оказались знакомы: с Захаровым она раньше работала, а Неворотов «просто приезжал» в «ЦСХИ».
«Мне известно, что с территории 154-го Военного городка было совершено хищение имущества, а именно, металлические ангары, цистерны. Это все было сдано на утилизацию. В дальнейшем получены подсудимыми деньги. Собственно говоря, все».
Юристом в «ЦСХИ» Анастасия работала с 2018 по 2022 год, и через некоторый промежуток — до сентября 2023 года. Она вела претензионно-исковую работу, выступала в судах общей юрисдикции, арбитражных и мировых судах, составляла договоры различного характера. Объекты бывшей военной части были переданы в собственность города до ее поступления на работу.
На территории городка она была не единожды.
«Когда я только устроилась, коллектив «ЦСХИ» был достаточно маленький. И иногда нас привлекали для осмотра территории. С моим участием — когда попросят, а вообще — каждый месяц. Потому что в конце месяца, там была помесячная оплата по контракту, когда выставлялся счет, нужно, чтобы были основания для оплаты, т. е. исполнительная услуга была оказана или нет. Поэтому специалисты выезжали. Руководитель (Скрипник) собирал нас на совещании и говорил, что есть необходимость съездить».
Сама Кузнецова ездила на осмотры с Вадимом Посивенко и Анной Гавриной. С 2019 года таких выездов было около пяти с ее участием. В последний раз с Посивенко она была на территории до весны 2021 года. Объекты находились на месте (правда, ж/д путей девушка не видела — «по кустам нас не водили»), в дальнейшем, еще раз ездила туда с Фоминой, уже после хищения металлоконструкций.
«Захаров был трудоустроен в конце августа 2021 года на должность начальника административно-хозяйственного отдела. На работе он находился ежедневно, куда-то выезжал, поскольку сама должность подразумевает выездной характер работы. Я готовила его должностную инструкцию: он должен был отвечать за всю административно-хозяйственную деятельность учреждения, осматривать объекты муниципальной собственности, выезжать, устранять аварии, ответственный за ТКО…»
Характеристика бывшего коллеги: приятный в общении, положительный. Неворотов приезжал в учреждение как друг Захарова, они общались в кабинете.
Повторила показания ранее выступавших свидетелей о регистрации имущества в реестре собственности, о процедуре сноса объектов, о готовившихся проектах о сносе, — все было максимально корректно и безобидно. Адвокаты успели расслабиться и задавали свои вопросы снисходительно-насмешливым тоном.
Пока речь не зашла о том, откуда свидетельница узнала о факте хищения…
«Скажите, в начале своего рассказа вы оповестили, что с территории 154-го Военного городка произошло хищение, была сдача металлолома и подсудимые за это получили деньги. Скажите, вы непосредственно присутствовали при получении подсудимым денежных средств, либо откуда вообще вы всё это взяли, что они получили?» — с улыбкой поинтересовался адвокат Демин.
Но лучше бы он не задавал этот вопрос.
«Я при этом не присутствовала, но поскольку у нас с Юрием Дмитриевичем Захаровым сложились достаточно хорошие отношения в процессе работы, он самостоятельно рассказал мне об обстоятельствах произошедшего дела и как, и что происходило, как получали денежные средства, как проходили на эту территорию, как заключался мнимый договор купли-продажи автомобиля для того, чтобы его не арестовали, это все он мне рассказывал».
Видимо, не веря своим ушам, Демин «посерьёзнил».
«При каких обстоятельствах он вам рассказывал, каким образом?»
Действительно, каким? Ведь подсудимые до сих пор не признали своей вины…
«Рассказывал либо лично, либо в переписке по телефону».
Судодень переставал быть томным, и выкручиваться как-то было нужно.
«А насколько вы были в близких отношениях, что Юрий Дмитриевич делился подобной информацией?»
«Мы были в хороших, дружеских отношениях, у нас совпадали интересы, помимо работы, скажем так. А потом случилось то, что Юрий Дмитриевич уволился, меня сократили и вот как-то общение у нас прекратилось. Ну, такое бывает», — спокойно ответила Кузнецова.
Отметим, что все вопросы задавать будет Демин, который вообще-то представляет интересы Неворотова, а не Захарова. Спасения ждать было неоткуда.
«Нет, я же сказала, у меня нет неприязненных отношений. Я положительно его характеризую. Он достаточно приятный в общении человек, неконфликтный. И когда даже какие-то конфликты бывали в учреждении, т. е. этот как раз тот человек-медиатор, он всегда всех успокаивал, нейтрально относился абсолютно», — настаивала свидетельница.
«Почему тогда в вашем сейчас пояснении вы сделали акцент на то, что отношения ваши прекратился после того, и конечная ваша фраза была, после того, как вас сократили, как и иных лиц?»
Кажется, защитник слышал только то, что хотел. Но никакого акцента девушка на своем сокращении не делала. Хотя, собственно, что не так, г-н Демин?
Сократили не только Анастасию, но и весь коллектив «ЦСХИ» нагло вышвырнули на улицу. Некоторые бывшие сотрудники, в том числе и Кузнецова, до сих пор не могут найти работу, потому что кое-кто «закрыл» перед ними все двери муниципальных и госучреждений города. Но ведь это же был не Захаров, верно? Чего паниковать? Экс-коллеги просто перестали общаться, с кем не бывает… Такое даже объяснять глупо.
«Сначала есть общее, вроде, а потом как-то люди теряются. У всех своя жизнь, свои интересы».
«А у вас есть сомнения?» — адресовала судья Айринг вопрос защитнику.
Однако свидетель еще раз повторила: были только друзьями, ничего лишнего.
«О хищении я узнала, когда давала показания по уголовному делу Макарина Юрия Юрьевича, и он меня спросил, а знаю ли я? Тогда я в первый раз об этом услышала. Это было в 2021 году. Я помню, что это было зимой. Был первый день, когда я вышла из отпуска, и уже после судебного заседания я узнала, что там у нас были обыски».
Инициативу перехватила гособвинитель и попросила рассказать подробнее об «историях» Захарова.
«Он мне рассказывал, кода он в тот раз выехал на территорию 154-го Военного городка, оценил, что там достаточно большое количество металла и что его можно было, ну скажем так, сдать или реализовать. Потом, согласно той карточке, которая у нас сформировалась, он посмотрел, что данное имущество не стоит на учете, ну и соответственно, после этого реализовали свою задумку».
Получается, что Захаров просто не нашел в списках склады, цистерны и ж/д пути, и решил, что можно красть. В реестре те самые ангары числятся как «склад № 205», «хранилище № 215» и «хранилище № 2016». У железной дороги кадастровый номер 55:36:0000000:163295, у котельной, в список оборудования которой входят цистерны, — 55:36:000000:12145. Подвела «подмена понятий».
«Он на работе консультировался, потому что, все-таки я юрист. Спрашивал, а как лучше поступить, а можно ли заключить вот сейчас договор безвозмездного сноса, как это вообще делается. И я представила процедуру, потому что человек не работал в бюджетных учреждениях, он же не знает, что нужно поручение получить соответствующее, что это не просто так — мы захотели и заключили договор, такого никогда не было».
«Вообще, когда вся эта история происходила, нас даже допрашивали. Вообще никто ничего не знал: кто, как, почему? Была какая-то странная тишина в учреждении, потому что обычно, когда что-то случается, поступает миллион запросов о том, что «как так получилось?» и т. д. А тут прямо не было ничего. Прошел обыск, всех допросили и тишина. Никто ничего не спрашивает, документов не запрашивает (из ДИО). Я узнала об этом гораздо позже, когда руководителем была Фомина Елена Викторовна, ну и когда сложились какие-то более дружеские отношения, потому что до этого с человеком как-то не пересекались… Человек-то новый, непонятно».
Со слов Анастасии, Захаров не стеснялся вдаваться в подробности своего преступления.
«Один из примеров. Цистерны не получалось вывезти на «воровайке», потому что они достаточно тяжелые, поэтому их пришлось пилить в течение определенного, достаточно длительного времени, чтобы их вывести. Обсуждался вопрос у него, видимо, с какими-то специалистами, что будет нереально их поднять из той основы, на которой они стоят. Сам он на территорию не ездил. Он всё полностью поручил Станиславу. Станислав этим и занимался, а потом передавал ему деньги в кальянной после каждого раза, как только они это все сдавали».
«Консультироваться» у юриста «ЦСХИ» братец вице-мэра Махини не гнушался и в присутствии других сотрудников учреждения. И даже при директоре Фоминой.
Защитники нашли «противоречия» в показаниях Кузнецовой, но все они касались выездов юриста на объекты поселка Степной.
Но и эти «неточности» оказались просто «неверным изложением». Следователь спрашивал про выезды в 2021–2022 годах, а Кузнецова на допросе в суде указывала посещение территории городка в 2019-2021-м.
И самое главное, все заявления свидетеля не голословны. Они подтверждаются переписками в мессенджерах, распечатки которых Кузнецова любезно предоставила в этот же день стороне обвинения.
«У меня в переписке есть то, как допрашивали специалиста ДИО, девушку, которая сейчас занимает должность заместителя директора ДИО о том, что она отказалась подписывать документы об ущербе. И есть в переписках сообщения о том, что был заключен мнимый договор между… Александр зовут молодого человека и отцом Станислава по продаже автомобиля».
А дальше со стороны защитника Демина полезла откровенная наглость и провокация.
«Скажите, а вы это, ну заключение, то есть, корреспондентам БК55 вы читаете? Вообще читаете этот сайт?»
Тут растерялась уже девушка. Мало того, что вопрос не по делу, так еще и в оскорбительном тоне.
«Нет».
«То есть по существу дела, то есть, вы из данного сайта, вы не знаете?»
«Нет, к счастью, мне некогда этим заниматься».
«Скажите, вы корреспондентам БК55 какие-либо документы, относящиеся к уголовному делу, передавали? В том числе обвинительное заключение, а, непосредственно Захарова?»
«Нет».
Честно говоря, сложно комментировать подобное. Поэтому повторим. Внимательнее нужно читать материалы, г-н адвокат: не раз уже сообщалось, что источников несколько, и едва ли вы о них когда-нибудь узнаете.
Поскольку согласно ФЗ № 2124 «О СМИ»:
«Редакция обязана сохранять в тайне источники информации и не вправе называть лицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени, за исключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом».
Но в свете сказанного свидетелем в дальнейшем, можем заверить, что ваша догадка ошибочна.
«Даже сейчас я опасаюсь за свою жизнь и здоровье. Как минимум, те угрозы, которые поступали, по крайней мере, они в настоящее время реализованы. В плане того, что как только произошло сокращение, сразу же было сказано, что я никогда в жизни не устроюсь на работу в этом городе. По крайне мере это реализуется прекрасно…»
«А от кого?» — в один голос судья и прокурор.
«От Юрия Дмитриевича Захарова, что я не найду в этом городе работу. Ну он сказал, во-первых мы с Еленой Викторовной (Фоминой) слишком много знаем, если ей такая же угроза поступала абсолютно. Захочет, она об этом расскажет. Поступали, как только было другое уголовное дело, и в суде мы не пошли, к счастью на поводу того, что должны были сделать. Соответственно, после этого. Просто нужно было дать определенные показания на суде. Потом была реализована такая история: Елену Викторовну уволили, ну и меня сократили. Ну, по крайней мере я прекрасно понимаю, что я не устроюсь в этом городе на работу. Люди, кстати, реально отвечают, когда присылаешь резюме: все хорошо, но к сожалению мы вас взять не можем, вы же сами понимаете, почему»
«А почему?»
«Ну потому что у нас, у Юрия Дмитриевича Захарова есть прекрасный родственник, который сейчас мэр города Томска, и который прекрасно реализовывает условия, что государственная и муниципальная служба мне не будут доступны».
Удивительные дела творятся у нас в Центральном суде. Свидетель под протокол заявляет о поступающих угрозах, а прокуратура даже не поднимает вопрос о пересмотре меры пресечения подсудимому, не только совершившему рецидив, но и оказывающему давление на свидетелей.
На ум приходит другой процесс, проходивший в Куйбышевском райсуде, по делу экс-замминистра энергетики и ЖКХ Марины Степановой. Там подсудимую выпустили из-под домашнего ареста почти перед самым приговором, хотя по ее словам, давление оказывалась, наоборот, на нее саму.
Здесь же свидетели бояться приходить на заседания к зданию суда, заявляют об угрозах, а фигуранты уголовного дела по уголовной статье спокойно гуляют по городу. Интересно, о чем тогда могли умолчать другие допрошенные?
В следующий раз на допрос ожидаются экс-директор ДИО Денис Денежкин и два бывших директора «ЦСХИ» — Иван Луцюк и Елена Фомина. Если осмелятся, конечно…
Продолжение следует…
Арина Репецкая
Фото: БК55
