Двух надписей на заборе - «Это наш лес» и «Саня - вор» - хватило российскому правосудию для возбуждения уголовного дела против активистов «Экологической вахты по Северному Кавказу» Сурена Газаряна и Евгения Витишко.
Газарян получил политическое убежище в Эстонии, а Витишко дали три года колонии, приговор был оглашен в среду, то есть уже во время зимних Олимпийских игр в Сочи.
«Саня» - это губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. Экологи, сделавшие эти надписи, утверждают, что участок леса около туапсинской резиденции губернатора площадью в пять гектаров был захвачен незаконно, а потому металлический забор с колючей проволокой подлежал сносу. К тому же, по словам активистов, ими найдены доказательства того, что на участке были вырублены редкие виды деревьев.
Изначально обоим активистам дали по три года условно за порчу забора, но они не прекратили свою деятельность. В частности, Газарян организовал пикет у «дачи Путина» на Черном море, но после возбуждения очередного уголовного дела уехал в Эстонию. Витишко, в свою очередь, продолжил критику сочинской Олимпиады, и в конце декабря суд принял решение заменить условный срок на реальный. Но эта новость утонула в море других, так как в тот же день на свободу вышел Михаил Ходорковский.
На 22 февраля было запланировано рассмотрение жалобы Витишко по поводу замены условного наказания реальным, потому он оставался на свободе, но 3 февраля, когда эколог, находившийся под подпиской о невыезде, пошел за разрешением поехать в другой город на встречу с иностранными журналистами перед началом Олимпиады, он был арестован сотрудниками полиции. Как рассказывает адвокат активиста Александр Попков, поначалу Витишко предъявили обвинение в краже, но потом все поменялось, и его обвинили в том, что он якобы дебоширил на автобусной остановке, и это подтверждено свидетелями.
В этой связи суд постановил: эколога, так и не давшего интервью иностранным изданиям, подвергнуть административному аресту на 15 суток и оставить в силе реальный срок. В России, как говорится в заявлении «Экологической вахты по Северному Кавказу», «появился еще один политический заключенный, единственной виной которого стала его гражданская активность».
Юлия Смирнова