Депутат Госдумы, признанный интеллектуал коммунист Олег Смолин, рассказал «БК», почему считает нынешний кризис на 90% «сделанным своими руками», и поделился своими мыслями о лекарствах против экономической депрессии.
– Олег Николаевич, начнем с позитивного. Какие элементы современной экономической политики вы поддерживаете?
– Меня устраивают первые, хотя и очень слабые признаки поворота к поддержке отечественного производства: попытки импортозамещения, некоторое увеличение поддержки сельского хозяйства, льготный режим налогообложения для инновационных предприятий.
При этом, по оценкам вице-президента нанотехнологического общества Георгия Малинецкого, количество инноваций в современной России в 5-6 раз ниже, чем было в советский период.
– А что в экономической политике вас не устраивает?
– Откровенно классовый характер политики в интересах крупного капитала. Экономика продолжает монополизироваться, а сфера малого и среднего бизнеса фактически сокращается на фоне разговоров о «любви» к нему со стороны властей.
Во всех известных мне сферах социально ориентированного предпринимательства (негосударственное образование, учебное книгоиздание и так далее) вводятся правила игры, создающие искусственные преимущества крупным компаниям, нередко аффилированным с властью. Ситуацию отражает известная грустная шутка.
Гражданин – чиновнику:
– Я хочу завести на вашей территории малый бизнес.
Чиновник – гражданину:
– Нет проблем, заведите большой, мы его быстро превратим в малый.
– Какие еще минусы вы видите?
– Плоская налоговая шкала и налоговая система, которая вопреки опыту всего мира заставляет бедных делиться с богатыми. Запредельная ключевая ставка ЦБ, которая, хотя и снижена с 17% до 15%, делает практически невозможным кредитование реального сектора. Кстати, и до начала кризиса эта ставка составляла около 8%, тогда как в ФРС и ЕЦБ – менее 1%. Конкурировать с западными компаниями российский товаропроизводитель не имел никакой возможности. Кроме того, в России крайне низкая доля доходов работника от созданного им валового внутреннего продукта – 25-30%, тогда как на Западе – 50-60%. Крайне низкий уровень социальных гарантий вообще: еще до падения курса доллара минимальная заработная плата была примерно в 9 раз ниже, чем во Франции, тогда как производительность труда ниже примерно в 2,5-3 раза.
По сравнению с советским периодом произошло резкое падение уровня социальных гарантий: средняя пенсия в пересчете на прожиточный минимум в целом снизилась не менее чем в полтора раза; расчетная стипендия тоже снизилась – у студента вуза по меньшей мере в четыре раза, у аспиранта – в шесть с половиной раз; у студента среднего специального учебного заведения – в восемь раз; у учащегося ПТУ, которого теперь объявили студентом ссуза, но при этом отняли часть гарантий, – в 11,5 раз. Основное детское пособие в пересчете на прожиточный минимум снизилось в 8-10 раз. Этот список можно продолжать.
В России запредельный уровень социального неравенства. По официальным данным, децильный коэффициент составляет 16 раз; по данным НИИ Росстата, 28-36 раз. 110 долларовых миллиардеров в стране владеют 37% национального богатства, чего нет ни в одном государстве Большой двадцатки (G20) .
– Наверняка в числе минусов назовете и бюрократию?
– Да, экономика и социальная сфера стали крайне бюрократизированы, этот показатель кратно увеличился по сравнению с советскими временами. В настоящее время гораздо более современным, чем 100 лет назад, выглядит афоризм Сергея Витте: «Купить штаны может каждый, но надеть их можно лишь с разрешения министра внутренних дел».
Российская экономика являет пример так называемой негативной конвергенции: она соединила в себе крайнее социальное неравенство первоначального капитализма с многократно преумноженным бюрократизмом «административного социализма».
– Насколько, на ваш взгляд, объективна сегодняшняя российская стагнация?
– Во-первых, еще в 2013 году Дмитрий Медведев назвал положение в российской экономике выразительным словом «кисляк». При этом, по мнению ряда экспертов, заслуживающему внимания, замедление темпов экономического развития в 2013-первой половине 2014 гг. отчасти связано с возросшей конкуренцией импортных товаров в результате вступления России во Всемирную торговую организацию.
Во-вторых, современное положение в российской экономике – отнюдь не стагнация, но полноценный кризис. Прогнозисты спорят лишь о глубине падения: МВФ обещает минус 3%, а Центробанк в лице первого зампреда Ксении Юдаевой – минус 5%. Прогнозы Правительства сориентированы на цену нефти: чем ниже цена, тем глубже падение.
В-третьих, Владимир Путин, который говорит правду чаще, чем многие думают, признал: на 25% российские экономические проблемы – результат санкций, а на 75% мы сами не доработали.
– Что понимается под недоработкой?
– Упущенные возможности диверсификации экономики в так называемые тучные годы. По признанию экспертов, зависимость современной России от нефти и газа значительно выше, чем была в советский период.
Разумеется, и санкции во многом рукотворны. При всем стремлении Запада не допустить возрождения сильной России только глупец может верить отечественной пропаганде насчет того, что если бы не было Крыма и Новороссии, Запад нашел бы другой повод. В действительности, пока страна проводила зависимый курс, санкций не было. Но это вопрос политического выбора. Объективным фактором стагнации экономики можно было бы считать так называемую ловушку среднего дохода, но опять же при условии, что было бы сделано все необходимое для диверсификации.
В итоге рискну дать следующую экспертную оценку: российский экономический кризис объективен процентов на 10 и рукотворен процентов на 90.
– А насколько объективен обвал российского рубля, на ваш взгляд?
– Пропорция примерно та же. Могу лишь добавить, что, на мой взгляд, ЦБ долгое время явно работал против курса рубля.
Во-первых, 21 октября 2014 г. в Госдуме г-жа Набиуллина утверждала, что ЦБ будет заниматься таргетированием инфляции, и при этом нам должно быть все равно, каков курс рубля. Видимо, в ЦБ не знали, что до 90% некоторых видов продуктов в крупных городах являются импортными!
Во-вторых, когда курс рубля уже падал, Ксения Юдаева с гордостью заявила, что, по прогнозу ЦБ, спад российской экономики в 2015 г. составит около 5%. И это заявление, по мрачности значительно превосходившее прогнозы МВФ и других международных организаций, придало падению рубля значительное ускорение.
В-третьих, падение курса рубля было бы резко замедлено, например, введением обязательной продажи экспортерами части валютной выручки, как это делается в Белоруссии и делалось в России даже в 1990-х гг. Однако от этой идеи отказались.
В-четвертых, ключевая ставка в 17% (ныне 15%), разумеется, сделала развитие экономики практически невозможным, но зато вполне подтвердила прогноз ее падения от г-жи Юдаевой. Возможно, этот прогноз будет даже превзойден.
– Какова ваша альтернатива теперешней российской экономической политике?
– Если в двух словах, то левый поворот. Среди его элементов:
– политика так называемого количественного смягчения, которую проводили США и Европа и которая предусматривает не изъятие из экономики последней финансовой «крови», но вбрасывание в нее дополнительных денег;
– введение элементов планового управления, включая возможность регулирование цен на товары первой необходимости;
– поддержка не банков и олигархов, аффилированных с правительством, но прежде всего самих граждан;
– отказ от так называемого налогового маневра, который снижает налогообложение экспортеров нефти и увеличивает налоговое бремя для населения и отечественных товаропроизводителей;
– снижение налогов на отечественных товаропроизводителей и их повышение – на личное потребление высокодоходных групп населения;
– курс на дебюрократизацию: уменьшение явно избыточных функций контроля и бумагооборота, а на этой основе – количества чиновников, существенное снижение заработной платы федеральным чиновникам высокого уровня, членам Федерального Собрания и менеджерам компаний с государственным участием;
– индексации пенсий, а также заработной платы лиц с низкими и средними доходами. Теперь уже всем, кажется, должно быть очевидно: российская инфляция имеет главным образом немонетарный характер, от зарплаты и пенсий зависит в минимальной степени; а составит ли она 12 или 14% – существенного значения не имеет;
– вложение средств в развитие человеческого потенциала, что должно стать основой для развития экономики в будущем;
– придание просветительской направленности всем иным государственным телеканалам.
Подобные меры призваны стимулировать производство, ограничить престижное потребление и уменьшить рост социальной напряженности.
Короче: новая ситуация требует нового курса.
Материалы рубрики публикуются в журнале «Бизнес-курс» и на сайте bk55 при финансовой и организационной поддержке ООО «Омсктехуглерод».
Мнение респондента может не совпадать с позицией редакции и спонсора рубрики.
Текст: Ярослава Данилова
«Бизнес-курс» №5 от 18.02.2015 г.
