Льняная доля-2. Про министерство, документы, завод и вату

Предупреждал ведь Козьма Прутков: «Не ходи по косогору, сапоги стопчешь!». 11 февраля сего года я опубликовал в журнале «Бизнес-курс» статью «Льняная доля». В ней по неосторожности обещал вернуться к теме и в одном из номеров рассказать, «как обстоят дела в отрасли». Мне бы ограничить интерес поездками в Костино и зарисовкой о трудовом подвиге Артемьева со товарищи. Так нет же! Захотел пройти по всей длине производственной цепочки - от поля до прилавка - и сильно пожалел. Да не о стоптанных сапогах, а вообще. Увиденное добавило печали.

Про историю льна

В 1887 году при урожайности 2,6 центнера с гектара Россия производила 567 тысяч тонн льна-долгунца и занимала первое место в мире. Две трети продукции вывозила за границу. 85 процентов населения проживало в сельской местности и лен растило-трепало круглый год. Причем с немалой выгодой. В советское время посевные площади снизились почти втрое. Аграрии СССР в 1970-м, имея урожаи в среднем по 3,4 ц/га, продали 248 тысяч тонн. На рубеже веков, при Ельцине, крестьяне вырастили 24 тысячи. Льнозаводы стали убыточными, льнокомбинаты закрывались или работали на привозном сырье.

У динамики падения есть причины. Во-первых, экономические. В начале прошлого столетия мы проиграли в конкурентной борьбе на рынке Европы, куда пришел дешевый хлопок. Его низкая себестоимость и простота обработки помогали продвижению хлопчато-бумажных тканей. Не спасали отрасль коллективизация и индустриализация, партийные директивы и принудительный труд. Во-вторых, демографические. В стране, пережившей три войны, произошло великое переселение крестьян в городские агломерации. В Нечерноземье – главном льноводческом регионе – плотность сельского населения уменьшилась едва ли не втрое. Потеряны знания, навыки, вековые традиции. А погодные неурядицы? Не везде растет лен. Там, где выращивают, сроки уборки долгунца совпадают со всенародной копкой картофеля. Много причин.

Возьмем для примера наш «пилотный регион», в котором льняная отрасль – в истинном значении слова – не существует. Экономическим термином здесь принято обозначать два десятка самостийных предприятий, где сезонно работает всего 320 человек. Это тысячная доля от общего числа тружеников агропромышленного комплекса. Они обрабатывают клин пахотной земли площадью в 5481 гектар. Все их синергические усилия направлены на выращивание, первичную переработку льна, продажу полуфабрикатов из него и семян. Назвать омское производство современным – честное слово, язык не поворачивается. Прадедовское, физически и морально устаревшее, рассчитанное на тяжкий труд. Да, пожалуй, так будет точнее.

Николай Дранкович, замминистра сельского хозяйства и продовольствия Омской области: «Не все так плохо, как вам кажется. Ситуация меняется в лучшую сторону. Мы разработали ведомственную программу...»

Про министерство

Над местными льноводами в заоблачной выси господствует надстройка в виде минсельхоза Омской области. Она определяет векторы развития и, фигурально выражаясь, поддерживает субсидийным рублем вечно спадающие крестьянские портки. После командировки в КФХ Миха­ила Артемьева я приехал с набором каверзных вопросов к Николаю Дранковичу, заместителю «аграрного» министра. Николай Петрович встретил во всеоружии официальных приказов и справок, дабы «стать против козней» журналистских. Отвечал с оптимизмом и без запинки сыпал фактами, цифрами, названиями. Если сомневался, то сотрудники подтаскивали, как патроны на передовую, новые документы.

– Не все так плохо, как вам кажется, – убежденно сказал Дранкович. – Ситуация меняется в лучшую сторону. Мы разработали ведомственную программу. К 2020 году объем производства волокна вырастет до 12,1 тысячи тонн. Его урожайность планируем довести до 11 центнеров с гектара, соберем более тысячи тонн семян. Поймите, это очень сложная сфера деятельности. Тут важны севооборот, точные сроки выращивания и уборки. Мы проводим совещания, обучаем людей агротехническим приемам возделывания льна, разрабатываем для них методические пособия…

– Это понятно. Ваше министерство, как сейчас говорят, в тренде государственной аграрной политики. Но ведь по-прежнему внутренний рынок области ориентирован на производство примитивного льноволокна, которое идет на нетканые материалы, паклю, веревки, межвенцовые утеплители, брезенты, в линолеум и во что-то еще. Почему нет глубокой переработки сырья? Почему не работает широко разрекламированный калачинский завод?

Заместитель министра начал говорить о высоком спросе на упомянутые мной виды продукции. В нынешних условиях, мол, ее и так расхватывают потребители из Вязьмы, Смоленска, Новосибирска и других городов. А наша вата «не попала в ценовой сегмент рынка». Не будет же ООО «ЛенОм» продавать товар ниже себестоимости etc. Мы еще немного поговорили, и Николай Петрович, оставив мне копию программы и справку, ушел совещаться в «Белый дом». После встречи с Дранковичем вопросов у меня стало больше.

Законсервированный завод в Калачинске

Так выглядело заводское здание перед реконструкцией

Оборудование безлюдных цехов

Про завод и вату

Имеющий уши да слышал об этом предприятии. Областная пресса, при губернаторе Полежаеве клево жировавшая на бюджетной подкормке, бесконечно славила льняного первенца агропрома. Конечно же, я читал буколические статейки о производителях льна и ваты, видел приторные сюжеты 12 канала об открывшихся перспективах села и завода. И мне было глубоко противно. Все это походило на предыдущие PR-кампании. Вспомните, Власть и ее рептильный агитпроп пудрили мозги лживыми байками о сборке «Москвичей», «Вольво», кукурузников Ан-3, о добыче крапивинской нефти и всеобщей газификации. Александр Зиновьев, автор книги «Зияющие высоты», как будто предвидел и описал происходящее: «Благодаря изложенным принципам удалось увеличить приток ненужной информации и сократить сроки. Мероприятие стало полностью самонеуправляемым и, как всякое хорошо задуманное и последовательно проведенное мероприятие, кончилось ничем…».

Уникальный завод, строившийся 23 месяца, стоивший инвесторам 6 миллионов 850 тысяч долларов, уже полтора года стоит на консервации. Вдоль и поперек я обошел его. В цехах тепло, пусто и тихо. Абсолютно не слышны мерно капающие убытки. В 2013 году – 19 984 тысячи рублей, в 2014-м – 37 963 тысячи. Не видны и потерянные налоговые поступления в городской бюджет. Призрачный объект народного хозяйства. Фантом! Хорошо, что в Калачинске не изваяли аффинажный завод и не привозили шлиховое золото с магаданских приисков для пропаганды «омских достижений».

За морем телушка – полушка, да рубль перевоз. Калачинская вата из белорусского льна может в сто раз быть лучше импортного хлопка. Однако внутренний рынок, ориентированный на производство полуфабрикатов, определяет спрос. Ему нужно не «белое золото», а дешевая регенерированная продукция из «матрасно-фуфаечного» вторсырья.

Льняная пакля выгоднее льняной ваты! Руководители холдинга «ЛенОм» написали кучу писем во всевозможные инстанции. В том числе в медицинские. Экспертными заключениями доказывали высокое качество. Что-то изменилось? Нет. Главврачи омских райбольниц так и не отреагировали на просьбы гендиректора Владимира Битенюка «внимательно отнестись к продукции с целью использования». По словам Владимира Петровича, завод, производивший один вид товара, не может участвовать в тендерах. Лечебные учреждения заказывают расходные материалы широкой номенклатуры. Кроме хлопковой ваты, например, марлю, катетеры, зубные протезы, шприцы и так далее. Двести с лишним тонн кое-как продали, на складе лежит тонн пять упаковок.

Насколько я понял, уже и губернатор Виктор Назаров, и министр экономики Омской области Вадим Чеченко подключились к завоеванию внутреннего рынка России стоячим заводом. В декабре прошлого года ими подписаны обращения к Ольге Голодец, зампреду правительства России, и Сергею Цыбу, замминистра промышленности и торговли РФ. Добротные такие письма, с полным перечнем необходимых мер. Я бы отметил две. Обеспечение «ЛенОма» госзаказом «для нужд соответствующих ведомств и министерств», а также обещание «в рамках механизма софинансирования разработать и утвердить соответствующую региональную программу, заложив в нее инструменты и средства…». Еще, что ли, одну?

Генеральный директор ООО «ЛенОм» Владимир Битенюк: «Мы бы очень хотели, чтобы предприятие, выпускающее уникальную медицинскую вату, наконец заработало в полную мощь и приносило пользу Омской области! Мы прикладываем для этого все усилия...»

Про документы

О какой программе речь? Читаю приказ Виталия Эрлиха, министра сельского хозяйства и продовольствия (№П-13-96 от 24 октября 2013 года) и целевой манифест «Развитие льноводства и производства продукции из льноволокна в Омской области». Ни слова не нахожу там о холдинге «ЛенОм» и калачинском заводе по производству медицинской ваты. Зато есть пункт «о совершенствовании технологического процесса» и начале строительства в Таре в 2017 году предприятия «по глубокой переработке льна и выпуску продукции на основе льноволокна». Ага, больше заводов хороших и разных!

Из десятков писем, которые я читал в эти дни, мне понравилось пафосное послание А.Феличева, заместителя президентского полпреда в СФО, Г.Смыслову, президенту ООО «ЛенОм» и трудовому коллективу. Руководитель омской фирмы как раз получил премию правительства России в области науки и техники за «революционные преобразования в отсталом хозяйстве» и т.д. Цитирую: «Вы – пример того, как современные технологии, появившись на свет, не остаются на бумаге, не оседают на научных полках, а немедленно воплощаются в жизнь, в практику, принося пользу людям, своему Отечеству». Конечно, не остаются, не оседают. Они сейчас доказывают, что завод нужен стране, что в условиях рынка нужны совместные усилия в виде частно-государственного партнерства.

Между прочим, Геннадий Смыслов в 2008 году предупреждал руководство области о том, что предприятие по выпуску ваты не является панацеей от всех бед, что сырьевая база находится в зачаточном состоянии. Что отвечали чиновники? «Постройте завод – вот тогда и начнем заниматься крестьянами». Построили. На его фоне бюрократы отпиарились по полной. Дальше что? Крестьяне сбывают льняные полуфабрикаты налево и направо. Силой везти лен в Калачинск или в Знаменку их заставить невозможно. Я говорил с мужиками. Некоторые считают, что Смыслов и Битенюк якобы хотят «подмять под себя» всех, кто занимается льном. Кто прав, кто виноват – сам черт не разберет…

…Приближается посевная. Конторы пишут. Одни – программы, другие – обращения в столицу. А завод как стоял, так стоит без работы. Что же напоминает эта история? Однажды Александр Македонский отправил в Афины к правителю Антипатру письмо с нарочным по имени Афлий (Жалкий). Узнав об этом, философ Диоген иронично сказал: «Шел Жалкий с жалким к жалкому от жалкого...». Ей-богу, и мне так жалко нашу жалкую Омскую область.

Славное прошлое и почетные гости: губернатор Леонид Полежаев и полпред президента Виктор Толоконский

Материалы рубрики «Аграрный сектор» публикуются в журнале «Бизнес-курс» и на сайте БК55 при финансовой и организационной поддержке ООО «Омсктехуглерод».
Мнение респондента может не совпадать с позицией редакции и спонсора рубрики.

Текст и фото: Сергей Шкаев

«Бизнес-курс» №8 от 11.03.2015 г.