Петр Ореховский: Использование «чужого» - II

Иногда свобода слова играет с политиками опасную шутку - она выявляет те позиции, о которых при здравом размышлении они предпочли бы умолчать.

Бесконечные ток-шоу на российских центральных каналах, в которых принимают участие украинские сторонники «антиолигархической революции» и «антитеррористической операции», вызывают у среднего обывателя недоумение и раздражение. Как и указывалось в прошлой статье, часть российского политического класса относится к согражданам исключительно как к «навозу истории». Теперь, объединяясь по одну сторону барьера с киевскими политиками и политологами, деятели, позиционирующие себя как «либералы», продемонстрировали это с предельной откровенностью. В результате электоральные перспективы «оппозиции», которые казались неплохими даже после Болотной, два года назад, полностью обнулены. Апологетов нынешнего киевского режима, выступающих на российском телевидении, вполне можно было бы назвать «агентами Путина»: они сделали то, что никак не удавалось движению «Наши», при этом совершенно бесплатно.

Качество российской пропаганды действительно изменилось к лучшему. Если раньше советская цензура исключала доступ к антисоветским публикациям западной прессы, то теперь русофобия представлена «во всей красе»: от распятого чучела Путина в Риге до ябедничающего на журналистов бывшего премьера в Вашингтоне. ­Российские СМИ тоже на­учились использовать образ «Чужого», и «белые одежды Запада» в последние годы сильно перепачкались. «Негативное объединение» – едва ли не самое простое. К сожалению, российское общество продолжает оставаться юношески незрелым, не готовым ­принять ни ­себя, ни собственную историю. Метафора «лихих девяностых» является ответом на идеологическую конструкцию «кровавых тридцатых». При этом и в том, и в другом случае используются одни и те же риторические приемы: «если у вас – Бессмертный полк, то у нас – погибшие от сталинского террора». Террор был, но и сотни построенных заводов, и новые города, и ликвидация ­безграмотности – все это тоже было. И Соловецкий камень на Лубянке стоит давно. Смешно и грустно – реабилитированы почти все участники «расстрельных» московских процессов, кроме Г.Г. Ягоды, потому что «он был палач и нам не нравится». Бухарин, Рыков, Крестинский, Ягода – люди, конечно, разные, к ним ­можно по-разному относиться, однако реабилитирующее судебное решение по делу «Антисоветского правотроцкистского блока» вроде бы должно исключать такие «моральные предпочтения». Если, конечно, закон должен быть «один для всех».

Мало кто сейчас вспоминает и то обстоятельство, что первым указом президента Б.Н. Ельцина было повышение зарплаты учителей до «средней по экономике», а первым указом президента В.В. Путина – «О гарантиях президенту РФ, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи». Как и то, что в 90-е по инициативе наших сограждан были образованы миллионы юридических лиц, по сути, создано то, что сейчас гордо называется российской экономикой. И что перед дефолтом в 1998 г. российская нефть стоила 8 долларов за баррель.

Зато вспоминаются «стрелки и разборки», война в Чечне и теракты. Причем вспоминают-то как-то избирательно – когда сравнивают события в 1993-1995 гг. в Чечне и нынешние в Донбассе, то лозунги типа «Русские, не уезжайте из Чечни – нам нужны рабы и проститутки» уже не приводятся защитниками этой аналогии.

И в российской, и в советской истории было много такого, что трудно принять. Но сделать это необходимо – как показывает пример соседей, отрицая одно, отрицаешь и другое, разрушая собственное государство. В России люди прогрессивных убеждений часто говорят, что они «любят страну, но ненавидят государство». Увы, по старому, еще до Маркса, определению: государство – это состояние народа. И прежде чем участвовать в дискуссиях на стороне тех, кто считает твое государство своим врагом, неплохо бы подумать, как ты относишься к своим согражданам.

«Бизнес-курс» №20 от 03.06.2015г.