Cтоит ожидать, что первым на послабление санкций пойдет Европейский Союз, а не Россия. Точно останутся санкции против отдельных лиц, но, скорее всего, будет приоткрыт доступ на финансовые рынки.
Летом прошлого года Европейский Союз ввел экономические санкции против России из-за оккупации Крыма и востока Украины. Несмотря на то что Россия приняла ответные меры, именно она больше пострадала от взаимных санкций. Последствия станут более ясными в будущем, прежде всего потому, что российские компании сегодня не могут нормально инвестировать. Влияние санкций на ЕС четко определить невозможно и потому, что роль в его развитии играет множество других факторов. Несмотря на это, стоит ожидать, что первым на послабление санкций пойдет Европейский Союз, а не Россия. В интервью Aktuálně.cz об этом говорит Карел Свобода с факультета социологии Карлова университета, специалист по экономической ситуации в России.
Aktuálně.cz: Если говорить о взаимных санкциях, кто страдает от них больше: Россия или Европейский Союз?
Karel Svoboda: Со стопроцентной уверенностью полагаю, что Россия. Непосредственный эффект не слишком велик, но самые большие проблемы появятся в будущем, когда Россия будет добывать меньше нефти, чем сегодня. И это станет большой проблемой для всех. То, что сегодня в нефтяную промышленность не поступают инвестиции, даст о себе знать.
— В виде более высоких цен на нефть?
— Раз сегодня не бурят и не открывают новых месторождений, то в какой-то момент нефти станет меньше. Я не могу сказать, когда это случится — через пять или через 10 лет, но это произойдет. И в этом не будет какого-то умысла России. Это будет результатом нынешнего отсутствия инвестиций.
— Насколько это повлияет на Европу? Есть ли угроза очередного нефтяного кризиса, или недостаток российской нефти, благодаря широкому предложению в мире, отразится на ценах лишь минимально?
— Конечно, влияние может оказать и американская сланцевая добыча: в США сейчас могут добывать значительно быстрее, так что это, скорее всего, смягчит последствия. Но может случиться так, что для Европы будет меньше нефти, а это отразится на ценах топлива и других продуктов.
— А в случае продуктового эмбарго Россия тоже страдает больше, чем ЕС?
— Думаю, что да. Российские ответные санкции с самого начала мне казались странными по той причине, что больше всего от них пострадало российское население. Потому что, по логике, если бы российские производители были способны производить продукты в нужном количестве и надлежащего качества прежде, то так и делали бы, а не импортировали. А тут, вдруг, они должны производить больше, и я не уверен, что на то у них достаточно мощностей. Они объявили программу импортозамещения, но к ней я отношусь очень, просто очень скептически. Скажем, мне известно, что в случае сыров произошло резкое снижение качества.
— Около года назад в зарубежных СМИ были опубликованы фотографии пустых магазинных полок в российских супермаркетах. Знаете ли вы что-нибудь о том, как сегодня там обстоят дела?
— Голодных очередей в России точно нет: там достаточно товаров, но худшего качества.
У фирм нет средств на инвестиции
— Из-за санкций Европейского Союза и США российские банки не могут продавать облигации, срок погашения которых превышает 30 дней. Как это отразилось на российских институтах?
— Конечно же, любой пострадает, если отрезать ему доступ к деньгам или усложнить его. Это отражается на том, что выделяется меньше кредитов.
— А как на гражданах сказывается то, что у банков меньше денег?
— Простой россиянин этого не ощущает. Банки не пребывают в таком кризисе, чтобы россиянам стоило бояться за свои деньги. Там функционирует Центробанк, который своими вложениями из собственных резервов в значительной мере компенсирует ситуацию. Но для российских фирм проблемой является то, что российские банки не могут выделить им кредит, например на инвестиции. Кроме того, инвестиции ограничивают и слишком высокие процентные ставки — кредиты слишком дороги.
— Пришли ли в России, по-вашему, в итоге к пониманию, что во всех проблемах с подорожанием и ослаблением рубля виноваты как раз санкции?
— Я слежу за высказываниями некоторых российских политиков, и очень часто они говорят, что санкции виноваты в нынешних экономических проблемах. Удивительно, что, с одной стороны, они утверждают: «Санкции нам совершенно не навредят — они ничего нам не сделают», — а с другой, заявляют: «Санкции вызвали у нас экономические проблемы, и мы в них не виноваты». Вот такой парадокс.
— Общество верит?
— Можно обратиться к российским опросам общественного мнения, хотя, конечно, вопросом остается то, насколько они соответствуют реальности. Согласно опросам, россияне жалуются на проблемы, но популярность Владимира Путина не снижается. Никто не говорит: «Нам нужно наплевать на Крым, или на Донбасс, или на Сирию».
Раньше задний ход даст, скорее, ЕС
— Чего Европа достигла этими санкциями, которые продолжаются уже более года?
— Она доказала, что способна каким-то образом реагировать, и что может какое-то время соблюдать эти меры. А это не так уж и мало. Но в отношении России Европа не могла ничего добиться. Проблема в том, что то, чего ЕС добивается, то есть «возвращения» Крыма Украине, как я считаю, не достижимо. Тут Европа, по-моему, не добьется ничего.
— Могло ли продление санкций повлиять на то, что Россия отчасти переключила свое внимание с Украины на операцию в Сирии?
— Вероятно. Я не утверждаю, что это основной мотив российского вмешательства в Сирии, но однажды Россия скажет: «У нас один общий враг: мы воюем с терроризмом, и вы воюете с терроризмом, так какие могут быть против нас санкции?»
— И кто, как вы думаете, в таком случае первым откажется от санкций?
— Я предположу, что каким-то образом первым на послабление пойдет Европейский Союз. Я бы даже не удивился, если в ЕС случится так, что два-три государства не проголосуют за продление санкции, и это по-тихому пройдет. Ведь санкции не обязательно активно отменять — достаточно не продлить некоторые из них.
— Какие санкции могут перестать действовать?
— Точно останутся санкции против отдельных лиц: это в Европе никому не мешает. Запрет экспортировать в Россию военные технологии и товары двойного назначения, по всей видимости, тоже будет сохранен. Скорее всего, будет приоткрыт доступ на финансовые рынки. Алексей Кудрин прогнозировал это на конец 2017 начало 2018 года. У меня нет причин не верить этому, но пока все это только предположения.
Мы не умеем отличать воздействие санкций от других влияний
— Еще в период введения санкций предприниматели и многие политики предупреждали о том, что ограничение торговли с Россией нанесет вред чешской экономике. Какой ущерб ей уже был нанесен?
— Вообще, у санкций нет сильного эффекта. Разумеется, они вредят отдельным компаниям, но здесь мы сталкиваемся с проблемой: мы не знаем, на что негативно повлияли санкции, а на что ослабление российской экономики. Недавно я прочитал, что ослабление стало причиной 90% ущерба, а санкции — всего 10%.
— То есть получается, что экспорт в Россию снижался бы и без санкций?
— Очень вероятно, что да.
— И вы считаете, что экспорт сократился бы в тех же объемах?
— В этом-то и проблема, что мы точно не знаем. Но вообще, если в России случается кризис, то снижается инвестиционная активность, и товары за рубежом, понятно, не закупаются. За последние девять месяцев — это интересно — российско-китайский товарооборот сократился на 29%, а ведь там нет никаких эмбарго.
— То есть разным прогнозам о том, что, например, чешский экспорт из-за санкций снизится на 0,1%, нам не стоит слишком верить?
— Боюсь, что разные люди могут привести вам практически любые цифры. Тот, кто непосредственно заинтересован в экспорте в России, конечно, будет говорить вам, что спад составит 3%, а тот, кто не заинтересован, будет эту цифру сильно занижать.
— Допустим, что какое-то влияние санкции все же оказали. Кто в Чехии пострадал больше всех? Продовольственная промышленность?
— Не только она, но и экспортеры машиностроительной продукции, в особенности крупных инвестиционных комплексов. Но это, как я уже говорил, скорее, из-за замедления России. Кроме того, ситуация, по-моему, успокаивается. Производителям более или менее удается приспособиться к условиям, если они не меняются каждую неделю.
— Скажем, сельхозпроизводители жалуются, что из-за санкций Европу наводнили свинина и молоко, и что для производителей это губительно, ведь из-за этого падают цены.
— Здесь я не совсем уверен, что всему виной только санкции. Подобная ситуация имела место уже давно: производители свинины жаловались на высокую конкуренцию и низкие закупочные цены. Санкции этому по-своему способствуют, ведь когда мы лишаемся одного из рынков сбыта, дома скапливается много товара, но вот насколько много — это вопрос.
— Лучше ли стало координирование мнений чешских политиков в вопросе санкций? В прошлом году вы критично отмечали, что президент, премьер-министр и министр иностранных дел высказывают совершенно разные мнения.
— Прежде всего, я считаю, что за этот год с четвертью все уже привыкли к санкциям. Они просто существуют и продлеваются раз в полгода. И эта тема, скорее, отходит на второй план, потому что появились другие: сегодня все внимание переключилось на миграционный кризис.
Тереза Голанова
Изображение Thinkstock