Ренессанс российской космической науки

Когда вскоре после запуска в ноябре 1996 года разрушилась российская автоматическая межпланетная станция «Марс-96», потеря стала мрачным символом для российской космической науки. «Мы едва существовали. В воздухе витало ощущение бесполезности», – говорит директор российского Института космических исследований Лев Зеленый. Сейчас Россия пытается развеять мрак, запланировав серию самых крупных с начала 1970-х годов лунных и межпланетных полетов.

В январе правительство России утвердило 10-летний план, составленный космическим агентством «Роскосмос». Это очень разносторонний план, включающий все, от участия в работе Международной космической станции до погодных и навигационных спутников, а также пилотируемых полетов в космос. Около 15% расходов пойдет на «исследование фундаментальных проблем физики в космосе», говорит Зеленый, сам специализирующийся на физике плазмы. Но план оказался намного скромнее, чем ожидалось. Поскольку государственная казна испытывает нагрузку от падения нефтяных цен, Роскосмосу пришлось урезать свой бюджет на этот 10-летний план до 1,4 триллиона рублей (20,5 миллиарда долларов), хотя год назад агентство запрашивало ассигнования в сумме 3,4 триллиона.

Основная тяжесть сокращений выпала на долю тех составляющих программы, которые не имеют отношения к науке. Но в зоне риска оказались и некоторые космические миссии, в том числе план возрождения российской лунной программы. Россия не была на Луне уже полвека – со времен гонки вооружений с Соединенными Штатами. Советы опередили всех со своими лунными исследованиями, запустив туда в 1958 году беспилотную станцию «Луна-1». Это был первый космический корабль, вышедший на лунную орбиту. А в 1959 году «Луна-2» стала первым космическим аппаратом, совершившим посадку на ее поверхности. «Когда мы состязались с Америкой, для наших ученых это было по-настоящему великолепное время», – говорит Зеленый. Но когда в лунной гонке победили американские астронавты, чрезвычайно затратные советская и американская программы изучения Луны столкнулись с мощными препятствиями. Последним советским аппаратом того периода стала «Луна-24», запущенная в 1976 году.

Интерес к Луне в России возобновился после того, как орбитальная станция НАСА Lunar Reconnaissance Orbiter в 2009 году доставила на лунную орбиту российский прибор под названием нейтронный детектор. Этот прибор зафиксировал наличие карманов льда под лунной поверхностью. Российское руководство давно уже мечтало отправить на Луну космонавтов – а тут оказалось, что спутнике Земли есть потенциальные источники воды. Институт космических исследований запланировал пять полетов на Луну в период с 2018 по 2025 год, начиная с космического аппарата «Луна-25», который должен прилуниться на южном полюсе. Европейское космическое агентство будет принимать участие в трех первых полетах. Оно конструирует буровую установку для «Луны-27», которая должна пробурить отверстие метровой глубины и взять пробы в реголите, как называют лунный слой пыли и поверхностной породы. «Мы не знаем, твердый реголит или рыхлый. Он насыщен льдом, а это подобно сверлению в бетоне», – говорит ведущий лунный специалист ЕКА Джеймс Карпентер (James Carpenter), работающий в голландском Нордвейке.

На некоторых ученых этот план не произвел особого впечатления. «Все это уже делалось раньше, в 1970-х годах», – пренебрежительно заявляет один российский ученый. Карпентер с ним не согласен. «Луна – не старая шляпа, – говорит он. – Лунные образцы были взяты из района, не типичного для всей планеты. Если мы хотим понять все в полной мере, надо отправляться в новые места и брать там образцы».

Люди на Луну пока не полетят. Бюджетные сложности в России замедлят программу пилотируемых полетов, и первый из них состоится позже срока, назначенного на 2025 год, говорит Зеленый. Но он опроверг слухи об отмене полета «Луны-25».

Еще два краеугольных камня российского космического возрождения – это Марс и астрофизика. Первая после «Марса-96» российская попытка добраться до Красной планеты в 2011 году закончилась неудачей, вызвав печальные воспоминания. Подобно «Марсу-96», станция «Фобос-Грунт» упала в Тихий океан, послужив причиной «для шуток со слезами на глазах», говорит Зеленый. Первый зонд, предназначенный для поисков метана, был запущен в прошлом месяце, и сейчас он летит к Марсу, немного ослабляя боль от прежних неудач. А Институт космических исследований и НАСА начали переговоры о возможном совместном полете на Венеру после 2025 года.

Если будут деньги, это сулит возрождение и российской астрофизике. Сегодня осуществляется программа «Спектр-РГ», предусматривающая вывод на орбиту пары рентгеновских телескопов, которые будут фиксировать источники рентгеновского излучения типа черных дыр и нейтронных звезд. Проект был задуман 25 лет назад, но долгое время откладывался. Сейчас он осуществляется совместно с Германией и уже дважды пересматривался. Он приобрел особую значимость для астрономов всего мира, когда на прошлой неделе был потерян японский рентгеновский телескоп. «Мы нашли нишу, и будут новые физические исследования», – обещает Зеленый. Запуск запланирован на сентябрь 2017 года, но он может не состояться, отмечает директор.

А потом будет «Гамма-400». «Это один из самых амбициозных проектов в мире на следующие 10 лет», – говорит директор Физического института им. П.Н. Лебедева Николай Колачевский. Физический институт – головная организация по разработке гамма-телескопа, запуск которого запланирован на 2022 год. Проект «Гамма-400» предназначен для изучения природы темной материи и происхождения внегалактических космических лучей, а также для исследования высокоэнергетического гамма-излучения в космосе. Наряду с техническими преградами и бюджетными трудностями этот проект страдает от международных санкций, введенных против России из-за аннексии Крыма. У некоторых компонентов программы есть и военное предназначение, скажем, у оборудования для защиты космического корабля от радиации. А закупить его сейчас стало очень сложно, говорит Колачевский.

Из-за бюджетных трудностей на полку могут быть положены и некоторые другие программы. Тем не менее, по словам Зеленого, впервые со времен распада Советского Союза российская космическая наука может с уверенностью смотреть в будущее. «Хотя ученым нужно гораздо больше, чем может себе позволить страна, – говорит он, – в следующем десятилетии у нас будет много работы».

Ричард Стоун