«Страна общего пользования»: чиновники отказывают омичам в правах за пределами их квартир

Судебный иск в связи с вырубкой деревьев спровоцировал сотрудников мэрии Омска на скандальные заявления.

Вчерашнее определение в деле «Жители дома на Ленина, 30 против мэрии Омска», к сожалению, не стало сюрпризом ни для кого. Дело было простое и, на первый взгляд, неудивительное. Вырубка деревьев, «самопальная» парковка, путаница со статусом конкретного земельного участка, энергия «хозяйствующего субъекта», заменяющая собой предписанные законом процедуры, отписки чиновников о том, что «деятельность ведётся», а бюджеты осваиваются, и в качестве подведения итогов судебное решение о том, что всё в порядке, – это рутина (по крайней мере, для Омска). Но подумать всё равно есть над чем.

«Зелёная» тема в нашем городе вообще настраивает на задумчивый лад. Курирующие эту тему чиновники регулярно обрушивают на головы омичей поток цифр. Деревья сажают сотнями, кустарники тысячами, цветы – десятками тысяч. О «лёгких города» заботятся: компенсационное озеленение из расчёта три к одному, кедры к юбилею, цветы к «Флоре», кронирование, чтобы деревья жили подольше, и 140 миллионов рублей в год. Но при этом почему-то кажется, что зелени вокруг всё меньше и меньше. Кажется это, судя по соцсетям, подавляющему большинству, и главного агронома, например, это явно очень обижает.

«Глас народа» упоминался и на вчерашнем заседании: чиновники объясняли, что они делают как лучше, а люди их почему-то не понимают (вот уж не знаю, почему); но это, конечно, не повод, чтобы что-то менять или чтобы судьи принимали решения в пользу омичей. Значит, и дальше мэрия будет всё так же озеленять, сажать что-нибудь ко Дню города, кронировать, чтобы деревья жили подольше, и осваивать бюджеты.

Правда, попутно на основе сделанных мимоходом уточнений и данных нехотя ответов на наводящие вопросы выясняется, что озеленять получается не всегда. На той же улице Ленина, на одном из спорных участков, это делали трижды: в первый раз саженцы вывезли вместе со снегом, во второй раз они исчезли (истцы говорят, что их просто выкопала дирекция близлежащего магазина), в третий банально засохли. Иногда компенсацией вместо деревьев становятся кустарники, хотя сами же чиновники признают, что так делать в принципе нельзя; иногда у властей не хватает времени (может быть, и чего-то ещё, не берусь судить), чтобы реагировать на самовольную вырубку деревьев, на закатывание газона бетоном под чьи-то парковки, и природа делает очередной маленький шажок назад перед урбанизацией в её диком российском понимании. Кронирование же, оказывается, не продлевает жизнь дерева, а наоборот: длинный пень с периодически отрастающими во все стороны ветвями проживёт всего несколько лет и мало кого порадует своим видом, зато срубят его с чётким осознанием своей правоты: «Дерево подвергалось кронированию, следовательно, имеет признаки аварийности». Поэтому пни – длинные и короткие – угрожают стать самой распространённой частью омской флоры. Теперь уже без кавычек.

С технической точки зрения проблема ясна: спилить дерево – процедура простая, чёткая и эффективная на 100%. Если есть пила и желание, дерево будет спилено. Посадить дерево – это уже совсем другое дело: нужны деньги, время и везение (чтобы саженец принялся, чтобы его не выдернули люди с планами на это место и не сгребли вместе с сугробом бравые снегоуборщики). К сожалению, у омских чиновников есть пилы; к ещё большему сожалению, желание пилить у них тоже есть.

Так почему же они это делают? Традиционный для России вопрос, который можно задать, имея в виду любую госслужбу, получает традиционный набор ответов. Чью-то злокозненность мы, конечно, отметаем сразу: «бритва Оккама» не велит усложнять. И Двораковский не организовывал специально весеннее наводнение на улицах, когда вывозил меньше снега, чем было нужно; и Путин не стремился сделать всех нас беднее, вводя продуктовые санкции; и главный агроном Омска, конечно, не хочет, чтобы выхлопных газов на каждого отдельного омича было побольше, а зелени – поменьше (а статистика раковых заболеваний наверняка расстроит Галину Цыганову, если попадётся ей на глаза). Просто так получилось. Такой вот побочный эффект, который, правда, следовало предвидеть.

Так всё-таки почему они это делают? Ответы очевидны: потому что считают это правильным; потому что так привыкли; потому что не умеют по-другому; наконец, просто потому что их не заставить действовать иначе. Последний вариант, пожалуй, ключевой: не заставляем, вот и привыкли, не научились, ничего не поняли, не хотят предпринимать дополнительные усилия. И энергично отстаивают своё эксклюзивное право на принятие решений – тем менее квалифицированных, чем дольше они не прислушиваются к критике. На сухом канцелярском языке это звучит так: «Проведение обсуждений с населением считаем нецелесообразным» (советница отдела зелёного строительства вчера применила именно такую формулу). Второй вариант – уже с обоснованьицем: «Омичи имеют право распоряжаться по своему усмотрению своей собственностью. Территорией общего пользования распоряжается администрация. Если горожан что-либо не устраивает, они имеют право сменить место проживания».

Подозреваю, что робкие возражения насчёт конституционных прав народа как источника власти, выплаты налогов как основания для вмешательства и критики вызвали бы у говорящих разве что приступ веселья,вроде того, который случился на вчерашнем заседании при упоминании одним из истцов парижского опыта озеленения больших улиц. «Какой ещё Париж? Ха-ха! Мы-то в Омске!» Да, действительно: тут нам не Рио-де-Жанейро, и это бросается в глаза.

Возможно, читатель ждёт уж рифмы «розы». Мол, не обойтись здесь без посадок: надо целеустремлённо и решительно сажать, сажать и сажать – деревья и так далее. Нет у меня такой рифмы, и дело здесь не в странной нелюбви к лёгким путям (она за мной как раз не водится) и не в том, что не только о деревьях речь. Просто война эта – война гражданская, в которой противник для себя самого прав (хочется добавить «почему-то»). Жаль, что искренность интонаций главного агронома не сделает улицу Ленина зеленее; очень горько думать, что и тысячи нелегальных парковок на бывших газонах во всех дворах города не исчезнут благодаря этой искренности (впрочем, за это, видимо, отвечают, не отвечая, другие «ответственные товарищи»). А сколько лет ещё нужно, чтобы эти парковки стали легальными точно так же, как та, на Ленина? Сколько деревьев (настоящих деревьев, а не длинных пней) будет вдоль наших улиц через год? Через 5 лет? Чем мы будем дышать и долго ли протянем в нашем «городе-саде», если не используем единственный оставленный всем нам выход – «сменить место проживания»?

А главный вопрос, конечно, про «территорию общего пользования», на которой хочет бесконтрольно распоряжаться администрация. Насколько она велика? Какие права оставляют нам чиновники за пределами наших квартир в этом городе, в других городах и сёлах? Широка страна моя родная, но «администрация» везде найдётся, и везде у неё будет своё мнение о том, как всем нам жить дальше.

И суд тут не поможет: это уже проверено.