Россия: в чем истоки счастья?

Некоторые молодые россияне обращают проблемы своей страны во благо, начиная производство продуктов питания и потребительских товаров по привлекательным ценам. При этом «стартаперы» делают ставку на дизайн, качество и прозрачность.

Молодые россияне берут инициативу в свои руки. Борис Акимов когда-то представить себе не мог, что однажды станет лидером российских производителей так называемых биопродуктов. В прошлом журналист, теперь он один из идеологов московской «стартап»-сцены. На вопрос, что побудило его кардинально сменить сферу деятельности, он отвечает: «Мы просто хотим хорошо питаться».

В 2009 году Акимов стал сооснователем фирмы LavkaLavka, которая в течение всего нескольких лет превратилась в сообщество, объединяющее целых 150 фермеров. Сейчас компания имеет пять магазинов биопродуктов в Москве, собственную службу доставки и ресторан на одной из самых престижных улиц в российской столице. Там посетители могут отведать такие блюда, как оленье сердце, утиную печень или жареного перепела, а также всевозможные мясные блюда из разных регионов России. При этом в меню специально указаны имена фермеров, производящих тот или иной продукт. Также в этой сети магазинов продаются помидоры и сыры, носящие собственные имена. Конечно, цены в них втрое, а то и вчетверо превышают цены в обычных супермаркетах. «Мы оправдываем наши высокие цены прозрачностью, но прежде всего, их вкусом, – объясняет Борис Акимов. – Однако нашей изначальной целью было развитие фермерства в России».

Почти 80% поставщиков сети LavkaLavka раньше жили в Москве и работали юристами или финансистами, но переехали за город и переквалифицировались в фермеры. «Конечно, этот тренд заметен повсеместно, – говорит Акимов. – Но у нас он имеет иное значение. Поскольку в СССР ставка делалась на огромные сельскохозяйственные предприятия, теперь нам приходится создавать новые аграрные структуры практически с нуля».

Во времена стремительного экономического роста в конце 2000 годов в Москве возникло большое количество всевозможных бутиков и дорогих ресторанов, в которых можно было отведать любые деликатесы со всего мира, но при этом нигде было не найти, к примеру, гусятину от соседнего фермера. Акимов тогда занялся поиском мелких фермерских хозяйств в окрестностях Москвы, покупал у них продукты и писал об этом своем блоге. Свой первый магазин он открыл на территории старой газовой фабрики среди клубов, баров и галерей – тогда это был эпицентр столичной хипстерской культуры. Теперь его магазин переехал, а старая газовая фабрика превратилась в огромный современный деловой квартал. Вот какими иногда бывают превратности жизни в мегаполисе.

Тем не менее Акимов и его товарищи-фермеры были предвестниками своеобразного тренда, принимающего в России все более и более отчетливые очертания. Поскольку доходы государственного бюджета от экспорта нефти резко сократились, россияне могут позволить себе все меньше и меньше товаров с Запада. Поэтому, а также потому, что после аннексии Крыма Россия окончательно рассорилась с Западом, власти страны стремятся к экономической автаркии, не имея, впрочем, особых поводов похвастаться успехами.

Вместе с тем в стране стали возникать малые предприятия (примечательно, что они не получают при этом никакой помощи от государства), благодаря которым есть шанс обернуть существующую проблему во благо страны. Кстати, это касается не только сферы производства продуктов питания. Молодые «стартаперы» производят также дизайнерскую мебель, велосипеды и модную одежду, называя свою продукцию «Родина», «Спутник» и т. д. Они стремятся оживить «застоявшуюся» потребительскую сферу, на которой до сих пор господствовали импортные товары. Их продукция дороже, чем товары массового спроса от H&M или Ikea, но дешевле, чем продукция дорогих западных брендов. Но эти ребята, похоже, «попали в струю» – товары ручной работы, ностальгический шик и подчеркнутая сдержанность нынче в моде не только в Германии, но и в России. Однако, тогда как в Европе у этой сферы есть давние традиции, российским «стартаперам» приходится создавать все практически с нуля.

Показательна история рекламщика Владимира Григорьева из Санкт-Петербурга, который всегда был неравнодушен к хорошей обуви и постоянно разрабатывал собственный дизайн. Однако ему никак не удавалось найти подходящего производителя. В итоге он пригласил сапожника, накупил для него всевозможной кожи различных цветов и материалы для подошвы. Сегодня, через четыре года, он владеет мастерской Afourcustom на территории старой обувной фабрики в Петербурге, на которой десяток сотрудников производят около 200 пар кроссовок, ботинок типа «броги» или «челси», которые затем продаются через интернет-магазин по цене от 100 до 150 евро за пару.

Эта обувь вполне могла бы быть произведена где-нибудь в Англии или Испании – «стартаперы» принадлежат к новому, продвинутому поколению, которое, безусловно, считает себя частью глобализованного мира. Многим из них еще нет и 30-ти лет, и они ничем не отличаются от своих сверстников из берлинского Кройцберга или нью-йоркского Уильямсбурга. Им нравятся стильные вещи высокого качества. Раньше такие товары можно было купить преимущественно лишь на Западе. Сейчас же их производят и в России. Кроме любви к изысканным товарам ручной работы, этих людей объединяет еще кое-что, а именно стремление изменить свою родную страну в мелочах, сделав ее лучше и удобнее для жизни. А еще в России заметен тот же тренд, что и в европейских странах: эти люди стремятся отличаться от поколения «нулевых» годов, которое ориентируется исключительно на потребление.

Для многих «стартаперов» новая жизнь в качестве бизнесмена началась с проблем. Так, например, Сергей Семенов с удовольствием и дальше работал бы дизайнером. Но когда разразился экономический кризис, журнал, в котором он работал, в 2009 году разорился, и ему пришлось сделать свое хобби – разработку мебельного дизайна – бизнесом. «Мы рисовали свои наброски и обращались к производителям, но никто не мог воплотить наши идеи в жизнь. Либо наши модели были слишком сложны, либо слишком мала была партия мебели, которую мы заказывали. В итоге мы вынуждены были сами взяться за производство, – объясняет Семенов. – В одной лишь Москве есть великое множество небольших ателье, стремящихся создавать свою дизайнерскую продукцию для все еще остающихся на плаву представителей «среднего класса».

Мастерская Семенова под названием Fineobjects находится на территории бывшего винно-водочного завода в центре Москвы. Здесь десяток его сотрудников ежедневно пилят, режут и строгают, создавая комоды, столы, табуретки и т. д. Семенов гордится тем, что производит мебель именно в России. Из-за кошмарной бюрократии и плохого инвестиционного климата сам факт, что он решился на этот шаг, чем-то похож на подвиг. «Сначала никто не верил, что наша мебель произведена в России», — говорит дизайнер. Однако постепенно впечатление от ярлыка «Сделано в России» изменилось. Теперь многие клиенты говорят: «Ух ты, в России, оказывается, тоже могут делать такие клевые вещи!»

Еще недавно многие производители тщательно скрывали, что их продукция имеет «русские корни». Теперь же многие новые мануфактуры, наоборот, подчеркивают этот факт – как на самой продукции, так и на фотографиях в своем Инстаграме. Постепенно меняется и восприятие понятия «ручная работа». «К нам постоянно приходят люди, готовые отказаться от офисной работы и переквалифицироваться в столяра или дизайнера интерьеров», — говорит Семенов.

Всего каких-то десять лет назад молодежь в крупных российских городах мечтала о работе младшего менеджера. Тогда зарплаты росли из года в год и позволяли «поднимавшимся» молодым людям вести почти западноевропейский образ жизни. Однако после экономического кризиса 2009 года «красивая жизнь» осталась в прошлом. Среди «продвинутого» населения крупных городов поднялось недовольство, вылившееся, в частности, в массовые антипутинские протесты в конце 2011 года. Тогда многие уже почти совсем перестали интересоваться политикой, в которой не было почти никаких перемен. При этом люди больше не могли игнорировать собственные ощущения пребывания в каком-то жизненном «тупике».

Именно к этой категории граждан и принадлежит большинство «стартаперов». Двое из них – Федор Смирнов, когда-то работавшей в фирме, занимавшейся производством корпоративной рекламы, и его товарищ Артем Коровин – из Красноярска. Смирнов занимает верхнюю часть небольшого лофта в этом сибирском городе, в то время как его сотрудники на нижнем этаже производят солнцезащитные очки. Здесь, наверху, он мечтает о том, чтобы сибирский дизайн когда-нибудь стал таким же известным, как скандинавский. «Мы пока еще являемся пионерами в этой области», – говорит он и смеется, как будто стремясь подбодрить самого себя. Его давно уже раздражает стереотип, существующий даже в России, что Сибирь — это беспросветная провинция, а также территория, где когда-то существовал лишь ГУЛаг. Эта досада в итоге сподвигла его на то, чтобы заняться производством самого «крутого» сибирского продукта – солнцезащитных очков в деревянной оправе. Солнечные очки и Сибирь? «Да, они бывают нужны здесь летом, да и зимой тоже – из-за снега», – говорит Смирнов.

Вместе с компаньоном он вложил свои сбережения в лазерную установку, и они основали фирму «Бревно». Сейчас на их очках красуется отметка Made in Siberia, а модели называются «Березка», «Простор» и т. д. И, конечно, внутреннему взору сразу предстают картины вроде тундры или тайги, торфяных болот и лесов. Смирнову пригодились знания, полученные им во времена работы в рекламной отрасли. Теперь он хочет использовать место производства в маркетинговых целях. По его словам, Сибирь ассоциируется с природой, в частности, с натуральным материалом – древесиной. Его мастерская производит сейчас порядка 500 оправ в месяц. Недавно его фирма продала целую партию очков в немецком дизайнерском магазине Monoqi по цене около 100 евро за пару.

Как и Смирнов, основатель фермерского кооператива Борис Акимов стремится к расширению. Сейчас его компания LavkaLavka старается «поднять на ноги» крупный фермерский рынок в Подмосковье. «Мы не являемся мелким семейным предприятием и не можем позволить себе остановиться в развитии», – объясняет он. Его самая большая мечта – и в этом, пожалуй, состоит ирония успешной рыночной экономики – приобрести небольшое фермерское хозяйство, где он когда-нибудь будет жить.

Максим Киреев