DIE WELT: Почему путинские олигархи теперь становятся фермерами

Россия вот уже два года не импортирует западную сельскохозяйственную продукцию. Это вызвало массовый исход олигархов на село. Теперь они зарабатывают овощами.

Лучше места для выращивания овощей и не найдешь. Предприятие находится всего лишь в ста километрах от мегаполиса Москвы, в сказочной местности бескрайней русской равнины. Гигантская электростанция в непосредственной близости, покрывающая десятую часть потребности Москвы в электричестве, поставляет необходимую энергию для парников, где выращиваются огурцы и томаты. Тому, кто здесь, в деревне Новоселки Каширского района, хочет заняться землей, нужна не только необходимая разменная монета, но и связи с самыми верхами.

У Юрия Ковальчука есть и то, и другое. Бывший сосед руководителя Кремля Владимира Путина по даче под Санкт-Петербургом с подачи своего друга начал действительно удачную экономическую карьеру. Банк «Россия», входящий в санкционный список Евросоюза и США, большей частью активов входит в состав империи 64-летнего предпринимателя, равно как значительные доли в российской страховой сфере. К тому же он владеет разветвленным медиахолдингом, обеспечивающим неплохой доход и безопасный, прошедший цензуру, информационный поток.

О том, что Ковальчук когда-нибудь ударится в сельское хозяйство, еще года два назад никто бы и не подумал. И теперь за всеми хитросплетениями фирмы скрыто, что он имеет долю в производстве тонн огурцов в Новоселках. Российское издание Forbes тем не менее раскрыло это хитросплетение. Согласно этой информации, половина акций косвенно принадлежит Русской православной церкви.

Славная когорта производителей сельхозпродукции
Сельское хозяйство внезапно вошло в моду в самом большом государстве на Земле, об этом свидетельствует не только пример с Ковальчуком. Тот, кто как олигарх хоть что-то из себя представляет, активно инвестирует теперь в выращивание томатов, пшеницы или в животноводство. К новым землевладельцам относится и имевший прежде резиденцию в Швейцарии предприниматель, торгующий нефтью, Геннадий Тимченко, который в ходе кризиса на Украине попал в западный санкционный список и с тех пор концентрирует свои активы в России. Спустя почти два года его совместное франко-российское предприятие на больших площадях в плодородном Краснодарском крае, на Черном море, выращивает яблоки и другие фрукты.

Мультимиллиардер Искандер Махмудов, который прежде привлекал внимание скорее добычей нефти, производством цветных металлов и долей в оружейном предприятии «Калашников», теперь на участках свыше 24 000 га занимается производством молока и мяса. Кроме того, он выращивает и овощи, продающиеся под маркой «Мистер Грин». В прошлом году он, помимо этого, занялся массовым выращиванием картофеля и других корнеплодов.

В славную когорту производителей сельхозпродукции входит и длинноволосый инвестор в телекоммуникационные системы Сергей Адоньев, который когда-то импортировал фрукты, а теперь строит парники, в которых выращивает овощи со знаком качества РОСТ («Российский овощной стандарт»). Между тем данную сферу открыли для себя даже бывшие и активные губернаторы из провинций и дети высокопоставленных московских чиновников. Так, один из двоих сыновей генерального прокурора Юрия Чайки занялся выращиванием шампиньонов; его желание – завоевать 20% московского рынка.

Единственный постоянно растущий сектор
Эмбарго на импорт западной сельскохозяйственной продукции, которое в 2014 году ввел Путин в ответ на экономические санкции, дало сильный толчок для развития сельскохозяйственного сектора. «Импортозамещение» продуктами «Сделано в России» с тех пор звучит как патриотический лозунг. Тем более что уровень развития экономики в прошлом году снизился на 3,7%, а в 2016 году все еще находится в стадии рецессии.

Стоит отметить, что сельское хозяйство в настоящее время – единственный сектор, который постоянно растет, говорит Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. «Рост ежегодно составляет два-три процента». Причиной этому служит не только эмбарго на импорт, но также и то, что государство лет пять назад начало закачивать в сектор деньги, говорит Остапкович. После прохождения производственного цикла, длившегося два-четыре года, теперь забиваются первые коровы и собирается первый урожай.

Время сконцентрироваться на производстве сельхозпродукции внутри страны было как нельзя более благоприятным. Ибо не только продуктовое эмбарго приводит к снижению предложения и росту цен. Падение цен на нефть, начавшееся летом 2014 года, и падение курса рубля остановили прежний бум импорта пищевой продукции и создали предпосылки для собственного конкурентоспособного производства.

Прежде Россия страдала от так называемой «голландской болезни», феномена богатых сырьем стран, чья валюта во времена высоких цен на сырье усилилась настолько, что несырьевые отрасли получали лишь слабое развитие. Эффективный выход из этого – стимулировать развитие политическими методами, когда государство вводит высокие пошлины на импорт и обязывает западные фирмы заниматься производством в этой стране. Путин уже выбрал этот путь для автомобильной индустрии, и весьма успешно.

Сложный доступ к западным кредитам
В сельском хозяйстве, напротив, государство долгое время не предпринимало никаких шагов. В любом случае они не были системными. Об этом до сих пор свидетельствует большое число покинутых колхозов, готовых развалиться хлевов и устаревшей сельскохозяйственной техники, стоящей вдоль дорог даже недалеко от Москвы. Об этом свидетельствует также то, что государство относится к крупнейшим в мире импортерам продуктов питания, ввозит томаты даже из Сенегала и обеспечивает себя само лишь отдельными сортами мяса. Годами предприниматели жаловались на недостаток дотаций и отсутствие финансирования.

Даже сегодня у них достаточно причин для жалоб. Развитие тормозит, прежде всего, обусловленный санкциями затрудненный доступ к западным кредитам, так как нехватку притока капитала, основанного лишь на отечественных кредитах, сложно компенсировать. В конце концов, основная процентная ставка Центробанка в мучимой инфляцией России составляет порядка 18-19%. Ирония истории: инфляция, помимо прочего, потому столь высока, что продуктовое эмбарго дало отечественным производителям возможность задирать цены в условиях отсутствия конкуренции.

Однако не только отсутствие конкуренции повышает цену, но и коррупция, и произвол чиновников. Если бы государство в лице чиновников не мешало развитию, то инвестиции окупались бы через 6-7 лет, а не самое раннее через десять, сообщил на днях разочарованный акционер «Каширы», крупнейшего в России производителя шампиньонов, газете «Ведомости». Лишь тот, кто находится под защитой власть имущих, может работать спокойно. Поэтому многие планируют уйти из России.

Главная проблема? «Пьянство»
Это, однако, для многих производителей сельхозпродукции не может служить выходом, поскольку для экспансии за рубежом они слишком слабы. К частично устаревшим сложностям относится проблема найти квалифицированные и надежные кадры. После собеседований в глубокой провинции из десяти кандидатов половину можно сразу отправлять домой, рассказывает в беседе занятый в сельском хозяйстве миллиардер. Из оставшихся через неделю один оказывается негодным. Остаются 30-40%, на которых можно рассчитывать в долгосрочной перспективе. Главная проблема? «Пьянство», – заявляет миллиардер.

Крупные предприниматели так или иначе могут себе позволить привлекать лучшие кадры за высокую зарплату, говорит экономист Остапкович. Так и российское сельское хозяйство, как и многие секторы прежде, становится площадкой для игр близких к госструктурам фирм и промышленных магнатов, составляющих сильную конкуренцию мелким и средним предприятиям, тем более что они обладают достаточной ликвидностью благодаря доходам от экспорта в других отраслях.

Остается подождать, будут ли они столь же успешны в сельском хозяйстве, как и в своем основном бизнесе. Признанные агроконцерны со своими ноу-хау все еще впереди них. Это отражается и на бирже. Самыми успешными акциями в прошлом году в Москве были акции концерна «РусАгро», чей курс за один только 2015 год более чем удвоился. Лишь несколько недель назад концерн при росте основного капитала в Лондоне выручил 250 миллионов долларов (примерно 224 миллиона евро), которые, помимо прочего, должны будут быть вложены в строительство свиноферм и теплиц.

Создается впечатление, что российским производителям сельхозпродукции чрезвычайно на руку продуктовое эмбарго. Не случайно в парламентских кругах все чаще обсуждается сохранение или даже расширение санкций. «Я это категорически отрицаю», – заявил в свою очередь недавно мультимиллиардер Владимир Евтушенков в беседе с изданием Welt. То, что отечественный сектор благодаря эмбарго действительно расцвел, признает, однако, и Евтушенков, который – частично в кооперации с французским смешанным концерном Louis Dreyfus – экспансивно присутствует в сфере сельского хозяйства. «Импорт внезапно остановился, вместо этого растет отечественный сектор, – говорит он. – И он растет и растет».

Эдуард Штайнер