Сыр для Путина: как экс-программист варит горгондзолу в Подмосковье

Так называемые ответные санкции России на ввоз европейских продуктов дают свои результаты. DW поговорила с фермером, который вложил все свои деньги в строительство сыроварни.

В день, когда Россия ввела так называемые контрсанкции, программист Олег Сирота не думал о сельском хозяйстве: «В августе 2014 года я ехал на велосипеде из Москвы в Санкт-Петербург. Когда услышал, что Россия ввела санкции, развернулся и поехал обратно, стал крутить педали быстрее. Потому что здесь ждала интересная жизнь». После этого он продал свою машину, квартиру, небольшую IT-компанию, переехал в Подмосковье и стал известным в России сыроваром.

«Полюбил Путина»
Олег сразу обезоруживает шутливым, но в то же время пугающим диагнозом: «Россия вернулась в свое нормальное состояние! Осажденная крепость, мобилизация… Русский человек по-другому не может. Мы не можем, как немцы, спокойно работать! Нам нужно дойти до Аляски, запускать ракеты в космос. Нам надо, чтобы было все плохо, без этого мы не можем. Это часть национального характера».

Его фирме «Русский пармезан» уже почти год. Со своим партнером, выходцем из России, который долго жил в Германии, Олег познакомился через соцсети, в группе «Антимайдана». Сергей Недорезов, получивший образование технолога, вернулся обратно в Россию. А Олег Сирота стал убежденным сторонником политики Путина, хотя раньше его можно было даже встретить на протестных митингах: «Тогда я не входил в 60 процентов тех, кто поддерживал Путина, а теперь вхожу в 84 процента, – рассказывает Олег DW. – У меня даже головка сыра именная для него лежит».

«Какой ужас! Это выглядит как грубая лесть!» – говорит корреспондент DW. «Ну почему же, если он приедет – я ему эту головку сразу вручу! У меня и для губернатора, и для главы района лежат сыры. В благодарность за то, что они мне не мешали делать бизнес», – отвечает Олег, и мы опять не понимаем, шутит он или нет.

Пармезанщина
Как бы то ни было, Олег уверен, что ответные продовольственные санкции – благо для России: «Мы не можем с голландцами конкурировать. Это как меня поставить боксировать с трехлетним ребенком. У них сделали первого в мире доильного робота, а у нас аппараты не менялись с 1937 года. До сих пор их люди покупают».

О своих приключениях во время строительства сыроварни Олег подробно рассказывает в том числе и в своем блоге в Livejournal. По его словам, проблем с получением земли и разрешения на строительство у него не было. Чтобы научиться ремеслу, Олег объехал несколько сыроварен в Европе. «Каждый регион считает, что его сыр самый лучший. Только немцы почему-то так не считают, у них комплекс вины, наверное», – делится Олег своими впечатлениями.

Сирота пришел к выводу, что некоторые виды итальянских, немецких и голландских сыров можно делать и в России: «Сыры с дырочками мы пока не варим, для них нужен специальный погреб. Делаем эмменталер, горгондзолу, бергкезе. Оказывается, москвичи все это очень любят, вообще без этого не могут! Они любят пармезан больше, чем итальянцы! Мы за полгода продали сыра на 100 тысяч евро по предзаказу».

Опасное молоко
Сыр Сироты по вкусу действительно сильно отличается от того, что можно найти в обычных российских магазинах. Такая продукция в дефиците – как сообщается на сайте компании, если клиент заказывает, скажем, горгондзолу сегодня, то сыр будет сварен в порядке очереди только в августе и будет еще полгода вызревать. Казалось бы, можно расширять производство и, пользуясь ситуацией, грести деньги лопатой. Но тут начинаются проблемы: оказывается, в России очень мало качественного молока.

Олег бросил клич в интернете: «Белок – минимум 3,25, жир – минимум 3,5, кислотность до 17. 15 рублей за литр, а через 4 недели еще 20 рублей, если не происходит вздутия сыра из-за нарушения рационов кормления и чистоты». Для того чтобы таких нарушений не было, необходима специальная гигиена содержания и дойки животных, кормушки без трещин, аккуратное обращение с доильными аппаратами. Все это найти очень сложно. «Cтавят высший сорт, хотя им там даже не пахнет, а пахнет совсем другим – маститами, бактериями и навозом в молоке, – пишет он в своем блоге. – Из-за откровенного вранья некоторых хозяйств мы уже не одну сотню килограммов сыра утилизировали…»

«Проценты как от продажи наркотиков»
Сейчас Олег покупает молоко у швейцарского фермера, работающего в Калуге, – у него молоко как раз соответствует всем требованиям. Чтобы избавиться от этой зависимости, он решил построить свой коровник, в котором были бы все необходимые условия. Но поскольку машина и квартира уже проданы, ему понадобились деньги. И тут обнаружилось, что при всей заявленной поддержке государство не готово даже кредитовать фермеров на сколько-нибудь приемлемых условиях.

Олег обратился в Россельхозбанк, созданный специально для того, чтобы кредитовать сельское хозяйство, прочитал список необходимых документов и задумался: «Ну, вот зачем, скажите, им нужно какие-то геодезические и геологические исследования земли под фермой проводить? Я что там под коровником – нефть, что ли, собираюсь добывать? Или золото?» Для получения льготного кредита нужно было собрать еще массу документов, но «ставка по кредиту с обслуживанием будет… 23 процента! Я же не наркотики планирую выращивать! На всякий случай созвонился с коллегами-фермерами – у них все то же самое».

В итоге Олег выиграл безвозвратный государственный грант 18,7 миллиона рублей по программе «Семейная ферма». Этих денег хватит на то, чтобы субсидировать кредит: «Банк дает кредит под 16,5 процента, из них государство субсидирует 11, а область – еще 0,5 процента. Тогда кредит мне обойдется в 5 процентов – очень даже хорошо! Хотя я до сих пор не могу понять: почему нельзя в государственных банках давать сразу субсидированный кредит, чтобы я потом не дрожал на тему – получится субсидировать ставку или нет?»

В целом Олег настроен оптимистично и умоляет российские власти не отменять санкции: «Дайте мне еще лет 15, коровник построить, открыть школу для обучения персонала! А потом нормально, можно отменять».

Юлия Вишневецкая