Алла Шевченко: «Никто из ребят не сказал, что брезгует выносить судно из-под больного»

В Областном медколледже прокомментировали шокирующие высказывания одного из недавних выпускников.

Недавняя история о наркомане, умершем рядом с БСМП, обрастает подробностями и комментариями. Одна из самых, пожалуй, эффектных (со знаком «минус») реплик на эту тему прозвучала в паблике «ЧП Омск». Прочитав рассказ о том, как случайный прохожий пытался помочь умирающему со следами инъекций на руках, одна пользовательница (не будем называть её имя) написала следующее:

– Автор, ты дурак? Если он прогуливался за дозой – туда ему и дорога, он сам ее выбрал.

На уточняющий вопрос последовало такое объяснение:

– Наркоманы – отбросы, которых не жалко.

Этот случай остался бы совершенно заурядным, хотя и прискорбным, если бы не одна вещь: автор этих заявлений буквально 2 недели назад получил диплом... медицинского колледжа. Совсем скоро эта девушка может стать медсестрой в одной из больниц Омска или области, где ей по должности придётся помогать больным – в том числе и таким, которым она сейчас (во всяком случае, на словах) отказывает в праве на чьё-либо милосердие.

Шокирующие реплики совсем скоро были удалены, но проблема осталась, и БК55 обратился за комментарием к руководству alma mater медика-«гуманиста» – Областного медицинского колледжа.

Надо признать, что к редакционному запросу отнеслись максимально серьёзно. Терять репутацию никто не хочет, а колледжу на Дианова есть что терять: основан он ещё при Николае I, в этом году официально признан лучшим средним заведением медицинского профиля в Сибирском федеральном округе, и подобные достижения, похоже, фиксируются регулярно. Год назад тамошний студент стал лучшим зубным техником в СибФО, а 2 года назад другой студент – лучшим фельдшером. И тема врачебной этики при обучении прорабатывается очень активно. Но – от сбоев не застрахован никто.

– Я уверен, – говорит директор колледжа, доктор медицинских наук Игорь Боровский, – что это были только слова. Вообще есть то, что мы говорим, то, что мы думаем, и то, как мы поступаем. И эти три вещи не могут всегда совпадать – мы это понимаем прекрасно. Так вот: я знаю эту девочку и я уверен, что она не наступила бы этому человеку каблуком на горло и не прошла бы мимо: она бы ему всё-таки помогла. Кстати, узнав, что она удалила те комментарии, я обрадовался – ведь она, получается, задумалась о том, что пишет.

Верит в лучшее и глава отделения сестринского дела Алла Шевченко, непосредственно курировавшая обучение нашей героини.

– Я была, конечно, шокирована этой новостью, – рассказала она (при этом на её лице действительно были заметны следы переживаний). – Это хорошая девочка, я прекрасно её знаю: она хорошо училась, к ней не было никаких претензий. Это не потерянный ребёнок! Вообще наши ребята (а мы их именно так всегда называем – не «студенты», а «ребята») уже после первого курса идут на производственную практику в больницы младшими санитарами. То есть носят судна, кормят парализованных... Вы ведь представляете, что это такое? Кормить парализованного, когда у него всё вываливается обратно... Мы специально так делаем, чтобы полностью погрузить их в этот мир, – это лучший инструмент профессионального отбора.

И эти дети уже на второй день практики идут ко мне и плачут. И они плачут не потому, что им неприятно, не из-за брезгливости, – они плачут от жалости к этим людям. И ни один из моих ребят не сказал, что брезгует такими вещами – вынести судно из-под больного... Ни один после такой практики не ушёл. И ни об одном моём выпускнике мне не говорили позже, что он оказался замешан в чём-то плохом.

Возможно, виной всему синдром «интернет-воина»: в онлайн-обсуждениях все мы намного радикальнее, чем в «реале». Правда, и называть «отбросами» других людей всё-таки готов не каждый. И писать об этой истории, вероятно, не стоило бы, если бы наше здравоохранение было хоть немного ближе к идеалу, в том числе и с этической стороны. Будем надеяться, что общая ситуация улучшится – вот и Областной колледж в этом явно заинтересован. А молодым специалистам БК советует набираться опыта и терпения: мы ведь не судьи. И врачи не судьи. Вообще, никто не судьи – кроме самих судей, конечно. И человек, умиравший рядом с БСМП, явно имел право на жизнь. Увы, оставшееся нереализованным.