Актуальный репортаж. В омском Заксобрании обсудили, как спасти льготников за их же счёт

Круглый стол, посвящённый реформам в социальной сфере, прошёл неожиданно живо.

Экономика, как гласит школьная мудрость, – это наука о том, что нельзя разделить всё на всех. Потому что всех много, а всего – мало. Накануне государственные мужи Омской области собрались в здании Заксобрания, чтобы обсудить экономику именно в этом специфическом ключе.

Темой круглого стола, проведённого комитетом по социальной политике, стала модернизация системы льгот. А для того, чтобы добавить огоньку в этот и так достаточно острый вопрос, два министра облправительства рассказали о том, много ли у нас «всех» и откуда берётся бесценное «всё».

Добрым словом и пистолетом

В Омской области насчитывается 730 тысяч человек, имеющих право на разнообразные льготы – рассказал глава министерства труда Владимир Куприянов. Правом пользуется не каждый – но всё равно, в той или иной мере помощь от государства получает почти треть населения Омской области.

«Мы не зарабатываем столько, сколько тратим на социальную политику», – печально подводит черту министр финансов Вадим Чеченко.

По его словам, социальные расходы в последние несколько лет растут в три раза быстрее, чем доходы бюджета. Такая диспропорция грозит региону банкротством, а кроме того – очень расстраивает федеральный центр.

Просто взять и отменить льготы при этом никто не предлагает. И министры, и незримо присутствующий губернатор Назаров очень ценят социальную направленность бюджета и без боя её сдавать не собираются. На помощь им уже мчит Правительство России.

«Дорогие мои любимые регионы, – как бы говорит субъектам Москва – мне кажется, что в области льгот у вас какой-то бардак. Пособия от государства получают те, кому они не нужны, всякие там «официально безработные» с иномарками, а настоящим нуждающимся из-за этого не хватает. Вот, дарую вам инструменты для оптимизации соцрасходов, разберитесь как-нибудь. А если кто не послушается – бюджетных дотаций лишу!».

«На святое покушаются», – подумали регионы и нестройной толпой бросились проводить оптимизацию. Почти половина субъектов РФ, по словам Чеченко, это уже сделала; очередь за Омском.

Мы делили апельсин

Менять систему предлагается с учётом «адресности» и «критериев нуждаемости». Первая предполагает, что льготу должны получать конкретные лица, а вторые позволяют определить, нуждается ли указанное конкретное лицо в государственной помощи.

В качестве примера Куприянов рассказывает о том, что ждёт ветеранов труда Омской области. Тем из них, кто получает больше 1,75 прожиточного минимума (примерно 14 тысяч рублей) предлагается доплату к пенсии отменить. А остальным, за счёт сэкономленных денег, – повысить.

«В результате право на получение льготы сохранят 82 процента ветеранов», – резюмирует министр.

Критерии нуждаемости каждый регион определяет самостоятельно. Кое-где к делу подошли творчески: в Новосибирске, например, основанием для отмены некоторых льгот считается наличие в семье двух автомобилей. Если у человека две легковые машины, то, наверное, доплата в 520 рублей ему не очень нужна – рассуждают наши сибирские соседи.

Омску предстоит выработать свои критерии. И, судя по тому, насколько острая и неожиданная полемика развернулась по вопросу о сельских учителях – простым процесс не будет.

Предупреждён – значит, вооружён

Тема сельских педагогов возникает неожиданно – и трактором проходится по регламенту, подминая под себя всю дальнейшую программу.

Первым за руль метафорического трактора садится представитель областного профсоюза. Он возмущён изменениями в системе компенсаций за коммунальные услуги: до осени 2016-го сельские учителя получали компенсации за отопление «как есть», а теперь – всего по 2300 рублей на человека.

Педагоги, по его словам, недовольны: «коммуналка» на селе не из дешёвых, и многотысячные компенсации – не прихоть, а необходимость. Старая система была справедлива: потратил 15 тысяч – 15 и получишь.

«Всё так. Эмоции наши от этого нововведения не были положительными», – подтверждает директор одной из школ Кормиловского района.

По её словам, за отопление учителя платят от 2600 (за однушку в многоэтажке) до 4-6 тысяч рублей в частных домах. К тому же, цены на коммуналку «штормит» и никто не может сказать, как они вырастут, допустим, в следующем году.

«А ведь впереди выборы президента...», – многозначительно произносит директор. Пусть сельских педагогов в области всего 21 тысяча, но во всех избирательных комиссиях, на всех избирательных участках районов будут сидеть именно они. Прямо этого никто не говорит – но все понимают.

Vox populi – vox Dei

Модератор дискуссии, глава комитета по соцполитике Вадим Бережной тоже понимает. Но прежде, чем завести собственный «трактор», предлагает высказаться представителям ещё одной точки зрения.

Ситуация ведь не так однозначна. Министерство образования утверждает, что большинство сельских педагогов новую систему... одобряет. И их можно понять: для 72 процентов учителей компенсация в результате не уменьшилась, а возросла. Само педагогическое сообщество, по словам ведомства, считает новую систему более справедливой.

«Мы всех педагогов ценим одинаково. И странно, если за одну и ту же работу одним будем давать на 15 тысяч больше, чем другим», – говорит представитель министерства.

Да, большие платежи за коммуналку – не вина учителей. Старенькая котельная с изношенными трубами просто не может работать эффективно, половина тепла улетает «в никуда» – а платить приходится потребителям.

Эту проблему обязательно придётся решать, но оставить систему компенсаций в старом виде – значит ежегодно выбрасывать в буквальном смысле слова на ветер сотни миллионов рублей – уверен Бережной.

Уже позже, в кулуарах Заксобрания, он признаётся: депутатам поступило почти полторы сотни писем с просьбой оставить новую систему.  Это не профсоюзные функционеры, а живые люди, которые говорят: да, мы стали получать больше денег. Их мнение тоже стоит учитывать.

Реформировать нереформируемое

«А почему, – задаёт кто-то резонный вопрос – мы не можем дифференцировать выплаты учителям в соответствии с тем самым принципом адресности?». Идея кажется здравой: тем, с кого за «однушку» сдирают по 5 тысяч – компенсировать. Тем, у кого муж-предприниматель, джип и трёхэтажный коттедж – нет.

«Потому, – отвечает Бережной, – что не можем». Эта льгота прописана в федеральном законодательстве, и ввести критерии нуждаемости запрещает закон.

И это ещё одна проблема омской социальной системы: федеральные и местные льготы, старые и новые, монетизированные и натуральные сплетаются в сложную и непонятную систему. Кажется, что, потяни в одном месте – и треснет в другом, оторви старую изоленту – и рухнет какая-нибудь важная стенка.

Для того, чтобы привести всё это к единому знаменателю, омским властям понадобится свой Сперанский, не меньше. Иначе остаётся только действовать методом проб и ошибок, периодически спотыкаясь – но всегда вставая. Потому что часики тикают, а тон посланий федерального Минфина становится всё более жёстким.

«Осторожно нужно обращаться с этими вещами, а то люди волнуются. Сначала всё взвесить, а затем выносить на обсуждение», – подводит черту бывший мэр Омска Евгений Белов.