Лариса Тимкова: «Музей – это не кабинет краеведения в пятнадцатиметровом классе школы»

Городской музей «Искусство Омска» готовится к новоселью.

Еще в начале февраля директор департамента культуры мэрии Владимир Шалак заявил о желании продать 2 корпуса главного муниципального хранилища искусств с целью завершить ремонт Омской крепости. Помещений, пусть аварийных, «Искусство...» уже почти лишилось, а вот "крепостным" еще не стало.

О ситуации и о своей работе БК55 рассказала директор муниципального музея «Искусство Омска» Лариса Тимкова.

– Омская крепость, о которой много говорилось в последние несколько лет, но которая так пока и не стала одной из главных туристических составляющих столицы региона, наконец, приводится в порядок. Вашему музею предложено там помещение. Это новый виток в истории «Искусства Омска»?

– Я уже один раз получала такое предложение шесть лет назад, поэтому отношусь осторожно к любым подобным разговорам. Насколько мне известно, пока окончательное решение по этому вопросу не принято. Но если музей все-таки окажется в историческом пространстве крепости, это будет вполне разумное решение, аналоги подобного расположения современных художественных галерей и музеев современного искусства существуют, это обычная практика.

– Коллекция главного муниципального музея велика. Я знаю, что она все время пополняется. Вот Владимир Кудринский, известный фотограф, подарил свой немаленький архив. Хватит ли места для всех ваших экспонатов в Омской крепости?

– Она не просто пополняется, а активно комплектуется, периодически мы принимаем в музейный фонд большие монографические коллекции, как в случае с В.Ф. Кудринским. Площади для современных музеев всегда планируются «на вырост», а в камерных исторических пространствах эти проблемы закладываются изначально. Очень хочется, чтобы все, от кого зависят судьбы музеев, помнили, что музей – это не кабинет краеведения в пятнадцатиметровом классе средней школы, а учреждение, где проводится сложная работа – не только экспозиционная, исследовательская, но и хранительская, реставрационная и т.д. И всю эту работу на банкетке возле кассы организовать невозможно.

– Со стороны есть ощущение, что ваш музей, несмотря на проблемы со зданием, динамично и активно развивающееся учреждение культуры. Сложно держать такую марку? Многие убеждены, что если выставку организует Тимкова, это значит, что экспозиция будет на уровне. Вам бывает за что-то стыдно?

– Мне кажется, что самое главное достижение коллектива последних лет – создание позитивного образа музея. Мы прекратили уговаривать, просить и требовать, работаем скорее вопреки, надеясь только на собственные силы. Выставочная работа теперь ответственность моего заместителя по научной работе Е. Груздова, с которой он успешно справляется. За творческую работу мне не бывает стыдно. Мне бывает стыдно перед сотрудниками за их низкую зарплату. Стыдно перед омичами за разрушенные музейные здания и покосившиеся заборы. Стыдно перед посетителями и художниками за некомфортный для работы выставочный зал.

– Притча во языцех зарплата музейных сотрудников. Ваши родные никогда вам не говорили: «Лариса, может, стоило найти более прибыльную работу?». Например, чиновником?

– В чиновники я вряд ли бы подошла, я стараюсь отвечать за свои слова. А предложения попроще были, хотя и не очень настойчивые. Я сама принимала решения и несла за них ответственность, даже если они были не самыми удачными.

– Музей недавно отметил 26-летие, шесть (с ноября 2010)  из них с вами в качестве директора. Женщина-руководитель – это сложно? Есть ли отличия руководства бизнесом и культучреждением, на ваш взгляд?

– Женщина-руководитель – это и сложно, и просто. В зависимости от многих обстоятельств, в составе какой команды работаешь, как складываются отношения. Женщина не всегда рационально подходит к организации работы, для нее важна атмосфера гармоничного эмоционального состояния. Очень часто, работая в комиссиях, я бываю одна среди мужчин-руководителей, и чувствую себя там неплохо. Хотя не думаю, что гендерный принцип должен быть определяющим в назначении руководителем, на мой взгляд, гораздо важнее его профессиональные и деловые качества.

Мне несложно работать директором музея, т.к. у меня за плечами большой опыт музейной работы в разных подразделениях, самым важным из которых стала организация выставок, где невозможно остановиться на локальных обязанностях. Это была большая самостоятельная работа, включавшая переговоры с самыми разными владельцами – от столичных музеев до частных коллекционеров, партнерами и спонсорами, заключение договоров, подготовку рекламных материалов, транспортировку, хранение и много других вопросов.

У меня нет опыта в руководстве бизнесом, но думаю, что там больше самостоятельности и возможности принятия собственных решений. Музей – это особое учреждение, он действует в жестких рамках правил, установленных и контролируемых МК РФ, на которые не всегда могут влиять региональные власти.

– Для вас, как для руководителя, год 300-летия Омска каким был? Какие перспективы есть у муниципального музея города, о котором все говорят, что его население сокращается? Или в своей сфере недостатка потребителей услуг вы не ощущаете?

– Основные наши мероприятия планировались задолго до юбилея, поэтому интриги в наших планах не было – мы подводили итог своему проекту «Мой город», собрав произведения победителей конкурса за десять лет его работы. Но юбилейная выставка была особым мероприятием, рассчитанным на более массового зрителя, поэтому мы ее продублировали в качестве уличной выставки на площади у музыкального театра.

Альбом, который вышел по итогам более чем десятилетнего проекта «Мой город», реализованного городским музеем «Искусство Омска»

Работая таким образом, мы пока не испытываем недостатка в зрителях, ими становятся все горожане. Хотя, если говорить о полноценной музейной деятельности, и наши перспективы, и возможные проблемы еще впереди.

– Знаменитый тренер по фигурному катанию Татьяна Тарасова говорила, что если бы ей дали вести сборную по хоккею, она бы хуже ее не сделала. За какой проект вы бы никогда не взялись?

– После проекта «Искусство Омска» уже ничего не страшно. Мне кажется, что за 20-летнюю историю музея, на момент моего прихода, проблемы учреждения не просто не решались, а только накапливались, и я получила все проблемы, какие можно себе представить в музейной сфере. Большинство из них не решены и сегодня, но то, что было тогда, сегодня кажется страшным сном.

– У вас в коллективе симбиоз молодости и опыта. Многие убеждены, что так и должно быть. Как удается держать такой паритет?

– Коллектив достаточно стабильный, и никаких особенных усилий пока не требуется.

– С чего начинала много лет назад Лариса Тимкова, музейный сотрудник? Работа в музее – это сознательный выбор или случай? Некоторые уверены, что хранилище искусств – это пристанище не реализовавшихся в творчестве художников. У кого учились?

– Мне кажется, что это я работала на всех должностях в музее, и это был традиционный для многих молодых сотрудников путь. Училась в Уральском Государственном университете, специальность «история искусств» была еще только в столичных вузах, так что выбор был небольшой.

А что я буду работать в музее, я поняла, когда в детстве меня свозили в Петергоф, где самое сильное впечатление на меня произвел дворец Монплезир. Теперь я уже не помню, чем он поразил мое детское воображение, но до сих пор помню расположение музейных предметов.

Что касается художников в музее, в значительной степени это высококлассные специалисты-реставраторы, которые не смогли бы работать, не имея художественного образования.

– Музейное дело – это служение или работа?

– Такой вопрос больше подойдет для молодого сотрудника. Для нас не было выбора, музей сразу становился жизнью. Сейчас это звучит не очень убедительно и совсем несовременно, но сотрудники моего поколения, придя в музей, как правило, оставались там навсегда. Это сейчас художественные музеи стали объектом для культурно-массовых и просто массовых мероприятий, для нас это было скорее местом сакральным.

– После вашей стажировки во Франции, которая у вас была несколько лет назад, хотелось ли как то изменить подход к работе или омичи движутся в общеевропейских трендах?

– За время моей работы стажировка во Франции не единственная. И французская поездка была не разовая, а включала несколько посещений разных городов в течение двух лет. Мы видели работу не только столичных музеев, но и провинциальных, что нам ближе по организации – есть и сходства, и отличия.

Самое большое отличие – особый пиетет перед музеями и художественными произведениями, как власти, так и зрителей. Музей классический – храм, музей современный – стильное пространство для интеллектуальных впечатлений.

– Ваш сын, который сейчас учится в Москве, выбрал не творческую специальность, насколько я понимаю. Не жалеете? Хотелось бы продолжения династии?

– Не жалею. Его характер и интересы не связаны с музейным делом. Здесь достаточно случайных людей.

Беседовал Василий Романов

Фото: ИД «ТРИЭС»