Наш корреспондент побывал в хозяйстве, руководителя которого посадили на два года.

В конторе СПК «Евгащинский» Большереченского района в марте этого года я беседовал с несколькими женщинами. Спрашиваю, почему народ не может отстоять свои права и защитить своего руководителя Сергея Синяка.
- А кто нас слушает? - вздыхает одна из собеседниц. - Мы ведь всю жизнь в навозе...
- Зачем вы так про себя! - возражаю я, поражённый безысходностью её интонации. - Вы ведь народ кормите!
- Да разве это кто-нибудь понимает!..

 Продовольственная небезопасность

За последние несколько месяцев трижды был в Большеречье. Первый раз - по письму членов СПК «Евгащинский», в котором они рассказали о незаконном вмешательстве  правоохранительных органов в хозяйственную деятельность кооператива и просили защитить его руководителя Сергея Синяка от грозящего заключения. Второй раз - на суде, который, несмотря на многочисленные ходатайства за Синяка, приговорил его к двум годам лишения свободы. Иллюзий, конечно, у меня особых не было. К выступлениям в прессе сейчас относятся по принципу «собака лает - караван идёт». Однако в случае с Синяком после многочисленных откликов на публикации в «Вашем ОРЕОЛЕ» и журнале «Бизнес- курс» в поддержку Синяка и создания общественного комитета по его защите появилась надежда, что рано или поздно «кто-нибудь поймёт»: таких людей, как Синяк, мы должны беречь как зеницу ока, а не отправлять за решётку. По одной простой причине: именно они кормят страну и обеспечивают её «продовольственную безопасность».
Об этом напомнил в прошлое воскресенье даже президент наш, Дмитрий Медведев. Правда, он всё больше говорил о том, как государство помогает аграрному сектору и вообще людям, живущим в селе. Рассказал и о росте производства сельхозпродукции во время кризиса, в отличие от производства в других отраслях. Словом, картина получилась довольно оптимистичная. И производство мяса у нас вроде увеличивается, и производство молока. Ну не знает он, наверное, что творится в некоторых наших сёлах. Хотя бы в Омской области. Взять, к примеру, Большереченский район.
Вот цифры: в 1985 году численность крупного рогатого скота (КРС) в районе составляла 83 476 голов, в том числе коров - 24 800 голов; в 2001 году КРС стало 22 329 голов, в том числе коров - 8 805; а в 2008 году КРС осталось 14 027 голов, в том числе коров - 5 846 голов. Для горожан поясняю: «КРС» в данной сводке - это крупный рогатый скот вообще, а «коровы» - это дойное стадо. То есть количество бурёнок, непосредственно дающих молоко, в районе сократилось в разы не только с советских времён, но и продолжало сокращаться с 2001 года - начала некоторого благополучия в сравнении со страшными 90-ми годами. И всё это благодаря государственной политике по отношению к крестьянству и преднамеренному банкротству сельскохозяйственных предприятий различными пришлыми рейдерами, в результате чего дойное стадо в области буквально вырезалось, животноводы оставались без работы, деревни пустели.
А теперь вспомним Сергея Синяка, который сейчас за решёткой. В организованном им ООО «Евгащинское» дойных коров на сегодняшний день 893 головы. Это самое большое стадо в районе! Синяк не захотел сдавать его чужому дяде. И теперь сидит. За то, что молоко производил и сдавал за «большущие» деньги - 7 рублей за литр. Вот такая продовольственная безопасность.

Кот Матроскин и право

Третий раз я поехал в район вместе с помощником депутата Государственной думы Николая Харитонова по работе в Омской области на общественных началах Петром Шумаковым. Мы собрались в конторе «Евгащинского». Кроме нас ещё - начальник сельхозуправления Большереченского района Анатолий Рачапов, нынешний генеральный директор ООО «Евгащинское» Евгений Буторин и его заместитель Дмитрий Тарновский. Я поделился с ними некоторыми сомнениями в отношении юридических тонкостей переоформления хозяйства: может быть, не так что-то сделал Синяк? И получил коллективный отпор.
- Да таким людям надо при жизни памятники ставить, звания Героев давать, - горячился Шумаков, сам фермер, испытавший на себе все прелести государственной заботы о крестьянстве. И все его поддержали.
- Так почему же его посадили, если он такой хороший? - подначивал я.
- Да потому, что ваши судьи ни хрена не понимают ни в сельском хозяйстве, ни в сельской жизни. Знают ли они, что такое труд доярки? Ведают ли, что хороших руководителей в таком производстве можно по пальцам пересчитать? Поэтому их беречь надо, даже если они не ангелы, а не в тюрьму сажать! - примерно таков был коллективный ответ на мои сомнения.
Потом мне долго и подробно объясняли, почему неправы судьи, обвиняя Синяка в том, что он якобы рассчитывался за купленную в СПК изношенную технику продукцией того же СПК. Да потому, что созданное Синяком ООО взяло коров в аренду у СПК. Выручкой от сдачи молока этих коров частично и рассчитывался Синяк. То есть, как говорил незабвенный кот Матроскин из Простоквашина, тоже взявший в аренду бурёнку: корова колхозная, а молоко, которое она даёт, наше. Интересно, какой срок припаяли бы предприимчивому Матроскину наши радетели закона?

Куда крестьянину податься?

Сейчас для хозяйства - трудный период. Есть некоторая задержка зарплаты. Упало производство. Конечно, не могла не сказаться почти трёхлетняя война правоохранительных органов против Синяка. Новый генеральный директор Евгений Буторин полон решимости сохранить и даже развить хозяйство, однако есть и пессимисты.
Неожиданно среди них оказался глава администрации сельского поселения Евгащинское Сергей Коротков. Как выяснилось, отношения с Синяком у него не сложились с давних пор. Коротков считает Синяка излишне амбициозным и даже грубым. Глава сельсовета посетовал и на то, что Синяк не помогал администрации. Попросил, например, глава «горючки» для транспорта, чтобы отправить группу сельчан на какое-то важное мероприятие, а Синяк отказал: мол, у меня молоковозы нечем заправлять. И вообще от Синяка администрации мало толку. Народ свои земельные паи не спешит оформлять, а администрация живёт с налога за них. Если раньше СПК платил налоги за земельные паи своих работников, то сейчас каждый из них должен делать это самостоятельно.
Почему же крестьянин не спешит оформлять свой пай? Хотя бы потому, что за это надо заплатить около пяти тысяч рублей, а потом регулярно платить налог около 400 рублей. А через два года, если земельный пай не обрабатывается, он изымается. Так какой же смысл крестьянину оформлять эту землю, которую он обработать не в состоянии и всё равно потеряет? Вывод такой: вся система построена таким образом, чтобы изгнать крестьянина с земли.
Начало уже положено. Мы с Шумаковым перед посещением сельсовета побывали в деревне Михайловке, рядом с которой располагается самое большое в Большеречье озеро. Об этом месте ходят слухи, что вроде некие богачи скупили здесь землю сельскохозяйственного назначения, но ни пахать, ни сеять не собираются, а строят коттеджи.
Подъезжаем к предполагаемой территории. Табличка с названием охотничьего хозяйства и надпись: «Охота по путёвкам». Около деревни с несколькими полуразвалившимися домами встречаем старичка. Спрашиваем, сколько стоит путёвка и где озеро. Путёвка - 800 рублей. Едем к озеру. Подъезд находим только один. Но он загорожен строениями. Рядом - «воспроизводственный участок охотхозяйства». Предупреждение: «Охота и рыбалка запрещены». Правда, мужики, занимающиеся около коттеджей заготовкой дров, поясняют: здешняя земля - частная собственность, но рыбачить никому не запрещено, поскольку озеро-то государственное. Показывают, с какой стороны можно подойти к озеру. Мы с Шумаковым пытаемся пробраться в указанном месте к воде. Но вязнем по колено в болоте и оставляем эту затею...
В сельсовете выясняется, что некая жительница деревни Михайловки продала свой земельный пай площадью в 13 гектаров за 42 тысячи рублей при кадастровой оценке этой земли в 70 тысяч. Фермеру Шумакову становится ясно: что-то нечисто в этой сделке. Я же задаю главе администрации наивные вопросы: мол, почему так, почему эдак? Из ответа узнаю лишь то, что главе, как говорится, по барабану, кто там расположился на его земле. Лишь бы земельный налог платил. А той женщине вообще «повезло». Не так давно некие приезжие бизнесмены объясняли крестьянам, что их паи вообще ничего не стоят. Ноль.
Вот и схема: преднамеренное банкротство, сдача коров и техники за долги, безработица. Кому достанется земля?

Владимир ОТЯШКИН («ОРЕОЛ» №25, 24 июня 2009 )