Президент ИД «ТРИЭС» Сергей Сусликов – о том, сколько стоит его любовь, или «хотя бы лояльность», о клановых СМИ, непродажных журналистах и секретах «живучести» его бизнеса.

– Сергей Сергеевич, в журналистике вы уже более 40 лет. Понятие «независимые СМИ» за эти годы лично для вас как-то ­трансформировалось?
– Трансформировалось – не то слово. Тут можно говорить о крушении идеалов. Когда-то давно я полагал, что для журналиста самое главное – независимость – это когда перо не надо мерзавцам продавать, чтобы заработать на хлеб с маслом. Я ошибался… Продают, да еще и как. Моя жизненная установка: «Я буду жрать сухари, но этого писать не буду. Никогда!» – увы, успеха в журналистской среде не имеет. Сразу оговорюсь, к тем, кто ушел от меня на хлебные места, претензий нет. Им надо жить… А вот к тем, кто потратил миллиарды бюджетных денег на то, чтобы молодые, чаще всего талантливые журналисты, обслуживали власть… Вот к этим, кто, развращая журналистику, дискредитирует само печатное слово, претензии были и будут.

– В этой связи напрашивается такой вопрос. Как вы относитесь к новому информационному агентству под крылом Малькевича, руководителя ­«12 ­канала»?
– Правильнее будет сказать – «так называемое информационное агентство». По-моему, речь идет об очередном распиле денег. Скорее всего, не бюджетных, а околобюджетных… Клановых! Мы это уже проходили. Шишов, монополизировавший все бюджетные стройзаказы, издавал для Полежаева массовую газету («Трибуна»). Кажется, «Титан» Сутягинского – «Новое обозрение», «АРВД Чентыревой» финансировала глянцевый журнал «Nota Bene», Зуга – газету «НОС»… А помните амбициозный проект – деловой еженедельник «Семь»? Судьба этих многомиллионных распилов известна. Сегодня ситуация вроде бы другая. Путин пригрозил сажать чиновников за самопиар на деньги налогоплательщиков. Но вряд ли из этого что-то получится. У нас за минувшие два десятилетия властями на всех уровнях вскормлена целая армия политтехнологов - мастерам по СМИ и распилам. Вряд ли все эти ткачуки, старовойтовы, малькевичи захотят сесть на голодную диету. Для них и сегодня есть работа… Много работы! К примеру, у сенатора Голушко, олигархов от ВПК Морева и ­Полякова, есть еще клан Камерцеля-Шрейдера. Наверняка появятся и другие так называемые «издатели». Кто-то из них будет обслуживать свои интересы в действующей власти, а кто-то, наоборот, будет бороться с этой властью за собственное место «у кормушки».

– Вы говорите о клановых СМИ – «так называемые»? Что, они не могут претендовать на звание ­независимых?
– А вы посмотрите, кто у нас, в Омске, создает медиахолдинги? Это либо политики, занимающиеся весьма специфическим бизнесом (тот же сенатор ­Голушко с его «Омскгоргазом» и «ОмскВодоканалом»), либо бизнесмены, выросшие на госзаказах и решившие заниматься политикой. Как наш Морев! Вот если бы эти и другие господа работали на конкурентном рынке, бились за каждого клиента… Они бы наверняка узнали цену заработанной копейки. И тогда бы им и в голову не могло прийти – тратить сотни миллионов на специфические ­медиахолдинги.
Олигархическая демократия, образцы которой нам продемонстрировали в 90-х Березовский с Гусинским, это худшее, что может произойти уже в путинской России и Омской области, в частности. Хуже «полежаевщины»! Во времена моей работы в «Ореоле» я как-то пытался объяснить партнеру ­Голушко некие финансовые тонкости. Сенатор отмахнулся: «Сергей Сергеевич, неужели ты думаешь, что я буду жить на деньги «Ореола»? Он тогда взял кредит у ­Германа ­Грефа – 200 миллионов и думал, что лучше? Положить эти деньги в другой банк под проценты или же заняться продуктовой сетью «Килограмм»? Эти люди всегда будут при сотнях и миллиардах, чтобы пудрить мозги народу в так называемых «независимых» СМИ ­собственного ­производства.

– И в чем же собака зарыта?
– Независимые СМИ, хотя есть более точнее определение, - профессиональные– это когда единственным источником существования журнала, газеты, информагентства является читательская аудитория. Здесь связь прямая. Есть аудитория – появится рекламодатель. Будет рекламодатель – будешь жить, не кланяясь чиновникам с их малькевичами и олигархам. Я знаю, о чём говорю. Есть пункт этических норм, запрещающий мне ­заниматься другими видами бизнеса. Читаю: «У нас не было и нет политических, экономических, личных или иных интересов». Теперь вам понятна разница? У нас нет ПОЛИТИЧЕСКИХ, ЭКОНОМИЧЕСКИХ и других интересов. Мы, чтобы жить, обязаны служить читателю! И вот вопрос: готовы ли наши олигархи продать все, что имеют, чтобы кормиться с газетки, журнальчика, ­информагентства? Таким образом, есть профессиональные СМИ, в которых работают журналисты. Все остальное - «распил» политтехнологами и пиарщиками чьих-то миллионов. Отвратительно, когда эти миллионы - бюджетные и околобюджетные. Это когда, к примеру, хозяева «Омсководоканала», живущего на деньги омичей, оплачивают в том или ином виде СМИ сенатора Голушко. 

– Но «БК», к примеру, постоянно подозревали в том, что у журнала есть свой «покровитель». ­Шишов, ­Артемов, Степанов, Волков, Голушко, ­Федотов, Морев… В разные годы звучали разные фамилии. И даже Полежаеву вы «продавались»…
– Продаться можно только один раз. На этом, как правило, всё и заканчивается. И для издания, которое продают, и для человека, который продался. Чудес не бывает. Читателя обмануть нельзя! В этом, собственно, заключается единственный секрет нашей «живучести». Ведь они, злопыхатели, не только продают «Бизнес курс» с Сусликовым, они журнал постоянно хоронят.

- И все - таки... Бывший мэр и почетный гражданин Омска Глебов тоже считает, что СМИ вроде «Бизнес курса» на самом деле зависят от хозяина.
-Повторяю еще раз! Если журналисты «БК» будут ОБОЖАТЬ все, что нравится Сусликову, и ЛЮТО НЕНАВИДЕТЬ то, что ему не нравится, на таком «БК», обслуживающем интересы одного человека или группы лиц, можно ставить крест уже через полгода.

– История с приобретением «Ореола» вызвала массу пересудов. Логично, что вас начали подозревать в связях с Голушко. Жалеете об этом фрагменте своей издательской деятельности?
– Это была ошибка. Мне родная сестра тогда говорила: «Сережа, ты с кем связался? Не отмоешься!» И она, в принципе, была права. Сделка с омским сенатором обошлась мне дороже всего: я впервые потерял ощущение личной свободы. Это не могло продолжаться…

– Что значит – «потерял ощущение личной ­свободы»?
– А то и значит, что в какой-то момент стало очевидно: я преследую этого человека. Он у меня всегда на мушке, да еще и под увеличительным стеклом. Мы, в том числе и газета «Ореол», в буквальном смысле устроили охоту на сенатора. Ради чего? Доказать публике, что ­Сусликов и Голушко – не одно и тоже? Что Сусликов независим и в любое время может больно пнуть этого могущественного господина? Получалось, что я, «хранитель этических норм» медиахолдинга, сам же и нарушаю один из важнейших его пунктов: «У нас не было и нет задачи кого-то «мочить», мы никому не мстим. У каждого нашего «пациента» всегда есть право на ответ». Так было принято решение разойтись с Голушко: либо я должен был выкупить его долю в «Ореоле», либо он – мою. Я больше не партнер Андрея Ивановича, я свободен… И это ­замечательно!

– Вы всегда призывали власть учиться выстраивать взаимоотношения с независимыми СМИ. С приходом к власти Назарова даже, по-моему, была надежда на успех. Почему не получилось?
– В глобальном смысле потому, что наши власти, без исключения, рассматривали Омскую область и её бюджеты как клановую кормушку. Само собой разумеется, им приходилось и приходится окружать себя тайнами. Прятать, маскировать истинные причины своих поступков. Собственно для этого им и нужны медиахолдинги с армией пиарщиков, на которые они никогда не жалели бюджетных миллиардов. Все наши попытки каким-то образом взаимодействовать с властью ради читателя оказались неудачными. У меня уже нет никаких иллюзий по этому поводу. «Мы считали и продолжаем считать невозможным любое сотрудничество с властью, поскольку, наша задача, тут я процитирую западную ­журналистку, ­погибшую в одной из «горячих точек»: «Журналисты должны напоминать власти о долге, а обществу об идеалах».
Сейчас это записано в наших этических нормах.

– И все-таки вы не ответили на вопрос, как власти должны взаимодействовать с независимыми СМИ?
– А о чём тут говорить? У губернатора, у всех его министров и замов есть собственные пресс-службы. Государство уже выделяет огромные деньги на их содержание. По-моему, зря. Если у руководителя региона или министра областного правительства нет от нас тайн, он выходит и общается с любой аудиторией – «Бизнес курса», «БК55», «Омскинформа» или «Ореола». Вот и всё взаимодействие. И еще, у некоторых министерств должны быть рекламные бюджеты.

– И что эти министерства могут ­рекламировать?
– Я расскажу историю одного журналистского расследования. Минимущество г-на Соболева объявило аукцион по продаже бывшей туберкулезной больницы с огромным земельным участком. Прекрасное место в самом центре, в тихом зеленом уголке Омска. Но у меня, потенциального участника аукциона, появились вопросы: вода? тепло? канализация?... И, конечно же, электроэнергия? Не придется ли мне, победителю, тратить еще десятки миллионов на воссоздание инфраструктуры? В министерстве нам дают от ворот поворот – мол, не обязаны раскрывать покупателю всю информацию. Обращаемся в структуры, которые обеспечивают электроэнергией. Отвечают – информацию предоставим собственнику, т. е. минимуществу г-на ­Соболева. Было два аукциона, могло быть и три, и пять. Один из участников, когда кто-то делал шаг в сто тысяч, поднимал планку на миллион. Естественно, он и победил. Но платить за выигранный объект не стал, видимо, посчитал, что дорого. И это стоило ему каких-то 20 тысяч рублей. Объявили новый аукцион. И опять уже другой господин поднимал планку…

У меня нет сомнений: ОНИ знали, за что сражаются.

Видите, сколько тайн у министра Соболева только по одному объекту? А могло быть иначе. Они публикуют, в том числе и в нашем независимом «Бизнес курсе», развернутую информацию о продаваемом объекте. Показывают преимущества этого места, дают подробную информацию об инфраструктуре, рассылают крупным потенциальным игрокам персональные приглашения на участие в аукционе. Вопрос, почему они не делают такую «предпродажную» подготовку объекта? Может быть, всё дело в том, что при таком подходе выигрывает государство, но остаются не у дел конкретные граждане, некие «третьи лица»? Убежден, чиновничьи тайны – верный признак мафиозности!

– Малькевич в интервью, которое публикуется в этом же номере, высоко оценивает свою роль и предъявляет очень много претензий ­журналистам «БК». Там же он категорически опровергает информацию некого издателя, лояльность которого он пытался купить за деньги. Что вы скажете по этому поводу?
– «Некий издатель» – это я, Сергей ­Сусликов. Разговор проходил не в какой-то там темной комнате, а на дне рождения нашего сотрудника, в ресторане Base. Я совместил эту встречу с ­Малькевичем по его просьбе. Суть разговора в следующем. Малькевич, глядя в тарелку со вторым, которое он поедал, так это негромко говорит мне: «Сергей Сергеевич, сколько будет стоить ваша «любовь» или хотя бы лояльность?». Скажу честно, я до сих пор не могу всё это пережить. Не уходящее ощущение мерзости… Зачем я принялся объяснять ему что-то про «непродажные» СМИ? Почему не встал, не взял его «за манишку»… Надо было посмотреть ему в глаза… И дальше уже по ­обстановке.

– Почему вы заявляете об этом ­только сейчас?
– Ну, почему же. После разговора с Малькевичем, а это было перед выборами губернатора, я встречался с лидером «ЕР» Артемовым. Там же, в Base, за чашкой чая, попросил его передать ­Назарову смысл нашего разговора: ­Малькевич пытается бессовестно покупать лояльность СМИ, дискредитируя этим губернатора. Артемов обещал рассказать про это ­Назарову. Был еще один вариант – написать об этом факте в ФСБ. Я даже начал диктовать это письмо… Почему сейчас…Потому что в интервью с Малькевичем, которое публикуется в этом номере, есть такое место: «…Мы, наверное, с ним (с издателем) встречались в тайной темной комнате, он сидел спиной, голос его был изменен, так ведь? А сейчас он, наверное, не называет свое имя потому, что боится жестоких репрессий?....».
Так вот, я называю свое имя, пугать меня не надо – уже пуганый. Более того, давно решил для себя, как поступать в подобных случаях и с подобными людьми. Да, я не выиграю этот суд, на который, видимо, намекает Малькевич, но я буду знать истинную цену этому человеку. И ему, Малькевичу, придется, в какие бы тоги он ни рядился, еще раз узнать себе настоящую цену.

– И последнее, Сергей Сергевич, раз уже дело зашло о суде. Как вы оцениваете роль омской ­Фемиды с позиции независимой прессы?
– Статистика такова. При Ярковом, председателе нашего областного суда, мы ни разу не выиграли у чиновников. При Василии Пронникове – побеждали. Выиграли 4 иска из 5 у всемогущего генерала Камерцеля. При Пронникове мы побеждали и полежаевских вице-губернаторов… Да, Василий Пронников тоже был человеком системы. Но при этом он еще и был личностью. А вот Ярковой, увы… Но о вкладе председателя облсуда Яркового в формирование гражданского общества в Омской области, когда чиновничья мафия непобедима, поговорим в другой раз подробнее и с фактами на руках.

«Бизнес курс» №03 от 03.02.2016 г.