Александр Минжуренко: Российские либералы: «Мы за право наций на самоопределение, но причем здесь Украина?» | | Колумнистика

К 100-летию событий 1917 года колумнистом БК55 историком А. В. Минжуренко был подготовлен цикл статей, из которых и сложилась книга о революции. В 105-ую годовщину этого исторического перелома читателям предлагаются главы из этой книги.

В предыдущих разделах речь шла о Февральской революции и об установлении в России самой демократической республики в мире. Временное правительство поддерживалось всеми слоями общества. В его составе были министры от либеральной партии кадетов и от социалистических партий: эсеров и меньшевиков. Неожиданно, из-за поведения украинцев, во весь рост встал национальный вопрос. Он и расколол единое правительство и вызвал острый правительственный кризис.

Украинский вопрос

Идею «единой и неделимой России» разделяли подавляющее большинство российских политических партий. И если в программных документах некоторых партий вопрос о национальной политике почти не рассматривался, то это лишь означало то, что упомянутая концепция сохранения государственной целостности страны принималась как само собой разумеющееся. Правда вопрос о Польше и Финляндии всегда стоял особняком, но это — отдельный разговор.

Пожалуй, самыми радикальными и свободолюбивыми политиками в национальном вопросе выглядели идеологи либеральной Конституционно-демократической партии народной свободы. Уже при основании этой партии в программу были заложены требования предоставить различным национальностям широкую автономию. И идя на выборы в I Государственную Думу кадеты широко пропагандировали этот свой тезис, что дало им признание и голоса многих нерусских избирателей. Да и их фракция в парламенте оказалась наиболее интернациональной по составу, так как представители различных национальностей «видели в партии кадетов адвоката своих национальных интересов». Не случайно президент польской группы Коло в Думе А. П. Ледницкий заявил однажды, что «лишь в партии кадетов все нерусские народности могут найти действительную опору и поддержку.»

И кадеты, казалось бы, были последовательными в проведении декларируемой ими либеральной политики по национальной проблематике. Но тем более поразительно, что июльский кризис Временного правительства, вызвавший большие потрясения, столкновения и жертвы был вызван, как ни странно, резким расхождением кадетов с большинством кабинета именно по национальному вопросу. Это очень странно и требует внимательного рассмотрения. Неужели и кадетов сбросит с себя русская тройка революции, да еще и на ухабе национальных проблем?! Невероятно.

Ведь именно эта тема была «коньком» кадетов, приведшим их к большой популярности у населения национальных окраин России.

Для ответа на этот вопрос сформулируем первую рабочую гипотезу: кадеты выдвигали в 1905–1912 годах свои привлекательные тезисы по национальному вопросу в основном из предвыборных соображений. И преуспели в этом. А вот когда они оказались в правительстве и ощутили на себе ответственность за страну, за ее государственную целостность, то все их безответственные прекраснодушные мечтания и благие пожелания испарились в свете суровой практики жизни, и они отказались реализовывать свои же лозунги. Такая версия имеет право на существование, так как споткнулись кадеты именно на том, что одна из национальных окраин потребовала себе ту самую «широкую автономию», о которой любили порассуждать кадеты.

И, наверное, всё дело состояло только в том, ЧТО это была за окраина. А это была Украина. Вот к этому кадеты оказались не готовы.

Генеральный Секретариат Украинской Центральной Рады

Другие народности уже вовсю шумели про автономию, и кадеты на это взирали спокойно и даже поддакивали, а вот с Украиной у них что-то заело: какую-то непоследовательность они проявили. Почему? Прямого и откровенного ответа у самих лидеров кадетов мы не находим. Как-то уж очень невнятно они объясняют то исключение, которое они сделали для Украины.

Возможно, дело тут в двух причинах.

Во-первых, говоря об автономии кадеты имели в виду тех, кого они считали, действительно, «инородцами», т. е. иноязычными и иноверцами. Но украинцев и белорусов они к таковым не относили, вот в чем дело. Они полагали, что русские состоят из триединого народа: великороссов, малороссов и белорусов. Украинский язык из-за его схожести с русским считался чем-то вроде одного из его диалектов. В партии кадетов было много выходцев с Украины, которые прекрасно владели русским языком, получили на нем высшее образование, но они нигде не обозначали себя «украинцами». Даже они считали украинский язык неким «селянским наречием» или местным устным народным говором, у которого нет своего высшего уровня — литературного языка. Такому восприятию способствовала широкая практика того времени: украинские города говорили в основном на русском языке, а село — на украинском. Образованные украинцы тоже в большинстве своем переходили на русский, считая это показателем и признаком своего высокого культурного уровня. Националистов в такой среде было очень немного и к ним относились как к чудакам.

Да и вообще кадеты были настолько «зациклены» на самых общих вопросах «борьбы за свободу», что кроме дежурных пунктов о поддержке идеи автономии иных народов, национальным вопросом глубоко не занимались. Поэтому украинский казус и застал их врасплох. Позднее Милюков так это объяснял: У разных народов России «ведь был общий враг — самодержавие и общее знамя политической свободы». «Народности, — пишет Милюков, — не желали одного; отделения от России и желали тоже одного — возможности организоваться для совместной политической борьбы за народное представительство».

Во-вторых, кадетов, помимо того, что «уж от украинцев мы такого вообще не ожидали», по-видимому, встревожило то, что требования украинских националистов сразу стали очень широкими: вплоть до формирования отдельных украинизированных воинских частей и соединений.

Михаил Грушевский

В начале марта 1917 года в Киеве также без широких выборов появляется самозваная Центральная Рада, которую образовали представители политических партий и различных общественных организаций. Вернувшись из ссылки 14 марта ее возглавил известный общественный деятель профессор М. С. Грушевский. Понимая отсутствие легитимности этого органа, Грушевский успокаивал Временное правительство тем, что Рада является «лишь моральным лидером украинской нации». Действительно, для беспокойства, казалось бы, не было оснований: в Раде преобладали автономисты. За автономию выступали и сам Грушевский, и все социалисты, начиная от большевиков, и другие партии, включая правых. Даже прославившийся в дальнейшем С. Петлюра был автономистом.

Самостийников, выступающих за отделение Украины, было очень немного. Возглавлял их одиозный деятель Н. Михновский, известный попыткой подрыва памятнику А. С. Пушкину в Харькове. К этим сторонникам независимости Украины относились не очень серьезно, и даже орган националистической Революционной Украинской партии называл сподвижников Михновского «кружком политических придурков».

С течением времени, однако, Центральная Рада возжелала конституироваться и утвердиться на Украине уже не только в роли «морального лидера». В апреле был собран Всеукраинский национальный съезд, который избрал новый состав Рады и наделил ее законодательными полномочиями. После этого Рада стала все настойчивее требовать от российского Временного правительства хотя бы декларации о благожелательном отношении к автономии Украины. Но не только это: в своем меморандуме Рада предлагала «выделить украинцев в отдельные войсковые части», распространить украинизацию на школы и на комплектование административного аппарата. Временное правительство заняло выжидательную позицию.

И тогда 10 июня Центральная рада приняла свой Первый Универсал (что-то вроде декрета или манифеста), которым провозглашалась в одностороннем порядке национально-территориальная автономия Украины в составе России. 16 июня был создан Генеральный секретариат — исполнительный орган Центральной рады, т. е. правительство Украины. Председателем (премьер-министром) Генерального секретариата был избран В. Винниченко.

С. Петлюра занял пост генерального секретаря по военным делам.

Симон Петлюра

В ответ на это Временное правительство направило 28 июня в Киев свою делегацию в составе А. Керенского, И. Церетели и М. Терещенко, которая фактически заверила украинцев в том, что все их требования будут удовлетворены, но на это у Временного правительства нет полномочий, а посему, чтобы все было законно, надо дождаться Всероссийского Учредительного собрания. «Главноуговаривающему русской революции» (так прозвали Керенского) и здесь удалось уговорить оппонентов: украинцы выпустили Второй Универсал, в котором согласились отложить решение вопроса об автономии Украины до Учредительного собрания. Но за это Временное правительство признало Генеральный секретариат в качестве высшего распорядительного органа Украины и согласилось на то, что проект о будущем национально-политическом статусе Украины разработает сама Центральная рада. (Еще раз отметим: о независимости Украины речь не шла, только об автономии «В СОСТАВЕ РОССИИ»))

И вот эти результаты переговоров в Киеве и переполнили чашу терпения кадетов. Они в этих мерах по предоставлению Украине автономии увидели шаги к ее выходу из состава России, с чем они никак не могли согласиться. Кадеты верно угадали тенденцию развития украинского автономизма: всё шло к отделению Украины. Радикальные самостийщики все больше набирали силу и вес. И им делались уступка за уступкой. В июле 1917 года это уже не было кучкой «придурков», да и сами известные ведущие автономисты заметно эволюционировали в сторону сепаратизма: содержание и тон их выступлений и статей становились все более схожими с речами сторонников полной независимости республики.

Министры кадеты, оказавшись теперь на правом фланге Временного правительства в роли «государственников», подали в отставку в знак протеста с курсом правительства в национальном, точнее — в украинском вопросе. Эволюция или радикализация революции продолжалась, продолжалось и полевение состава правительства. В результате ухода кадетов разразился правительственный и политический кризис.

В отставку ушел и глава правительства князь Г. Львов.

Пришлось формировать совсем другой состав правительства. И в этом — втором коалиционном кабинете уже не было преобладания «министров-капиталистов», т. е. либералов. Доминировали эсеры и социал-демократы меньшевики. Председателем правительства становится социалист А. Керенский. Власть в стране таким образом перешла к левым демократическим социалистическим партиям.

Начинался новый этап революции — социалистический.

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ ПРОЕКТА: