На допросе «под присягой» Масан вспомнил губернатора Назарова и его просьбу «выручить»

Ему в числе многих предъявляют перевод банкротившемуся подрядчику реконструкции «Саламандры» 14,958 миллиона рублей.

В Центральном райсуде Омска постепенно подходит к завершению разбирательство против 4 уже бывших руководителей стройсферы нашего региона, которых обвиняют в превышении должностных полномочий в ходе организации процесса реконструкции здания страхового товарищества «Саламандра».

Напомним, неделей ранее своим видением организации перевода 14,958 миллиона рублей накануне новогодних праздников 2016 года, поделился тогдашний зампреседателя правительства Омской области, курировавший сферу строительства, Станислав Гребенщиков.

Допрос продолжился по нисходящей: за трибуну прошел руководитель минстроя Омской области, уже пару лет известный как глава департамента финансов и контроля горадминистрации, Богдан Масан.

«Обвинения я не признаю полностью, по той причине, что я не совершал никаких действий, запрещенных уголовным кодексом, не вступал в какой-либо сговор. Мои действия в должности министра строительства никогда не были направлены на причинение ущерба бюджету Омской области», — обозначил свою позицию чиновник.

Не углубляясь далеко, Масан предпочел заметить, что назначение его на пост главы регионального минстроя в целом можно назвать казусом. По его словам, на момент отставки с этого поста самого Гребенщикова, который поднялся на ступень выше в должностной иерархии, к нему просто обратились с просьбой «выручить». Сам он в целом был против такой рокировки, считая себя недостаточно компетентным.

«Губернатор (Виктор Назаров — прим. редакции) настаивал, говорил, что необходимо заканчивать финансовый год, просил дать согласие. После настойчивой просьбы губернатора я дал свое согласие в интересах дела стать первым заместителем министерства строительства», — оговорил Масан.

Год спустя, опять же вынужденно, его переместили на пост главы ведомства.

Таким образом, действующий чиновник попытался отстраниться от неизбежно возникающих у гособвинения вопросов о кадровых рокировках, которые имели место в преддверии перевода крупной суммы из КУОО «Омскоблстройзаказчик» незаконным способом. 

Напомним, обвинение утверждает, что во время совещания 28 декабря именно Масан, после некоторого нажима Гребенщикова, предложил руководителю казенного учреждения Вадиму Здоренко всеми правдами и неправдами обеспечить полное освоение бюджетных средств, среди которых была и часть федерального финансирования, по итогам года. От ворот поворот он якобы получил, когда отказал в этом вышестоящему начальству. Тогда-то якобы в «банду» и включили нынешнюю подсудимую Ольгу Хорзову, от которой в статусе и. о. «Омскобластройзаказчика» потребовалось подмахнуть нужную подпись.

Впрочем, согласно заявлениям Масана под присягой, ситуация развивалась несколько иначе:

«Мне вменяется в вину, что в ходе совещания, проводимом в министерстве строительства 29 декабря 2015 года я вместе со Скрудзиным якобы предложил Здоренко совершить незаконные действия — подписать акт КС-3, справку о стоимости выполненных работ и затрат, заявку на кассовый расход и платежное поручение от «Стройинвесткомплект», связанное с исполнением контракта на реконструкцию «Саламандры» на общую сумму 14,958 миллиона рублей. В случае отказа от выполнения требования, он был бы уволен «по собственному желанию».

Однако статусный подсудимый объявил, что руководитель КУОО «Омскоблстройзаказчик» получил от него лишь «законные распоряжения».

Вместе с тем, Масан посчитал нужным заметить, что практика перевода крупных сумм в счет работ при не отработанном авансе в бытность руководителем Здоренко имелась. Причем, в его случае речь идет о переводе проблемному подрядчику из Санкт-Петербурга, ООО «Стройинвесткомплект», более чем 21,6 миллиона бюджетных рублей.

И все-таки в этом случае варианта совсем не переводить денег не было, а вот выбор «траектории» этих мероприятий уже был целиком и полностью за «Омскоблстройзаказчиком» под руководством Здоренко. Собственно, в показаниях Масана явно сквозил намек, что отставника стоило бы также вдогонку наградить судебным разбирательством.

«Совершенно одинаковые действия Здоренко и Хорзовой следствие расценивает по-разному!» — недоумевал свидетель.

Кроме того, он невольно указал на достоинства Хорзовой по финчасти в то время: с его слов, Здоренко явно навострил стопы из казенного учреждения, приняв за вторую декаду декабря стройработ на 11 миллионов. А ведь речь шла о конце финансового года и цифры в отчетах желали видеть совсем другие, да и подрядчики, которым не хотелось оказаться в черном списке, этому способствовали. Хорзова, назначенная 29 декабря, успела за следующие несколько дней принять работ на 272 миллиона.

Кроме того, диким обвиняемому кажется и тот факт, что сам факт приемки формы КС-3 трактуется следствием как незаконный, тогда как иных вариантов в таком случае просто нет.

Главный довод самого Здоренко, который раньше давал свои показания по видеоконференцсвязи, находясь в далеком Хабаровске, был в том, что он умыл руки от приемки из-за несоблюдения контракта — оборудование было внезапно заменено, по инициативе омского субподрядчика — фирмы «РусВентПром» депутата Заксобрания Вячеслава Васильева.

При этом, экс-министр строительства продолжает настаивать: о проблемах на «Саламандре» «высшее руководство» не знало, так как ориентировалось на доклады Здоренко и других подчиненных. Целый ворох проблем вскрылся буквально за пару дней до Нового года. Как известно, экстренная ситуация требует экстренных мер. Однако криминалом в этом случае не пахнет, уверял со свидетельской трибуны обвиняемый.

«Со стороны Здоренко было вызывающее поведение. Он сказал, что оборудование принимать отказывается. Здоренко говорил о 36 миллионах по оборудованию. Также упоминал на совещании, что в следующем году из-за плохой работы возможно расторжение контракта со «Стройинвесткомлектом». После такого поведения Здоренко, когда он демонстративно отказывался принимать поставку, я подчиненных отпустил, остались Скрудзин, я, Здоренко и, кажется, Лясман. Не при подчиненных я задал Здоренко лишь один вопрос — планирует ли он налаживать работу на объектах строительства и осваивать деньги. Он ответил «Нет». Тогда я предложил ему уволиться по собственному желанию. Он тут же стал писать заявление, но остановился, объяснив, что тогда потеряет выплаты. Мне подсказали, что можно уволить по решению руководителя и я дал указание подготовить соответствующее распоряжение, — описал весь процесс чиновник.

Что же касается собственной отставки, Масан заметил, что проработал на посту ненамного дольше Здоренко. Таким образом он объяснил, что мотива склонять к чему бы то ни было отбившегося от рук подчиненного у него не было, ведь его выход из минстроя уже был согласован. А значит предъявляемое ему обвинение в том, что он фактически хотел выслужиться и остаться на занимаемом посту несостоятельны.

Вот и выходит, что даже мотива участия Масана в так называемом «преступном сговоре» у следствия нет.

Евгений Куприенко