«Кривосудие… по-Омски?!» или Как судья Лобода отказала подсудимому в последнем слове

«Антиприговор-2022» — именно так жестко и спорно мы обозначили для себя (возможно, с этой оценкой после прочтения данного материала многие согласятся) решение по громкому и скандальному уголовному «делу Сергея Борисова»…

Сегодня в рубрике «Антиприговор-2022» поговорим о том, каким не должно быть Правосудие.

В принципе. Априори. Никогда.

Возможно, самым вопиющим антипримером работы омской Фемиды и бесспорным претендентом на худший приговор за весь 2022 год является решение судьи Первомайского районного суда г. Омска Елены Лободы по резонансному уголовному делу № 1-385/2022 в отношении инвалида II группы Сергея Борисова.

Напомню, 33-х летнему омичу, с рождения имеющему неизлечимый диагноз «ДЦП» и страдающему явным психическим расстройством в форме «умственной отсталости», следствие инкриминировало совершение преступлений в сфере… высоких банковских технологий!

Случай выглядит настолько неординарным и фантастичным, что стал предметом нашего пристального журналистского исследования:

—Про филькину грамоту или Как омский Следком взялся «лепить дела» теперь уже и на… «психов»?

— В Омске неизлечимо больной человек, оказавшись один на один с судьей Лободой и прокурором Левиной, сбежал из зала суда

После обвинительного приговора, который был озвучен Первомайской Фемидой 27-го декабря 2022-го года, интерес к этому делу, к решению судьи Лободы и к судьбе гражданина Борисова только вырос.

На порядок.

Кратко остановлюсь на тех возможных нарушениях в исполнении следствия, которые были проигнорированы судом первой инстанции. Итак.

В отношении лица, страдающего психическим заболеванием и имеющего по этому диагнозу нерабочую группу инвалидности, не проводится психолого-психиатрическая экспертиза в целях установить: управлял ли своими действиями «преступник» и осознавал ли он общественно опасные последствия своего деяния?

Вопреки неоднократным ходатайствам защиты проигнорировала этот момент, важный для доказательства наличия вины и умысла у подсудимого, и районная Фемида в лице судьи Елены Лободы.

Возможно, иначе отнесется к этой императивной норме Уголовно-процессуального Закона коллегия Облсуда.

Было высказано предположение, что на стадии расследования преступления в исполнении гр. Борисова С. А. правоохранительными органами была нарушена статья 151 УПК РФ.

«Подследственность».

Согласно п. 3 ч.2 ст. 151 УПК РФ причастность к преступлениям, предусмотренными ч.1 ст. 187 УК РФ и ч.1 ч.173.2 УК РФ, проверяется «следователями органов внутренних дел РФ». Тем не менее, и первое, и второе «дело Борисова» расследовались следователями… местного филиала Следственного комитета России!

Адвокат Алексей Бондарев, ознакомившись с материалами уг./дела № 12202520005000059, высказал в прениях позицию, что «законных оснований для передачи материалов расследования из одного ведомства в другое не имелось».

По-крайней мере, соответствующее решение прокурора САО г. Омска, которое бы придавало легитимность данной «распасовке», отсутствует. Не ссылалась на таковое в своем приговоре и судья Е. П. Лобода.

Наверное, это будет выглядеть смешно (если бы не было так грустно), но Фемида, вынося обвинительный приговор, не убедилась даже в том, что подсудимый умеет… читать и писать!

Об этом неоднократно заявляли сам «фигурант», его мать, два защитника, как на стадии судебного следствия, так и в прениях.

К материалам дела были приобщены подтверждающие документы из Клинической психиатрической больницы им. Н. Н. Солодникова, из учреждений социальной помощи населению, где провел свое детство и юность гражданин Борисов. Ни БУ г. Омска «Кировский детский дом-интернат для умственно отсталых детей», ни АСУСО Омской области «Драгунский Дом-интернат» образовательными учреждениями не являются, аттестаты установленного образца об окончании средней школы своим пациентам не выдают.

Между тем, в установочных данных Сергея Александровича Борисова, 14.05.1989 г. р., которые имеются в Обвинительном заключении от 28.06.2022 г. за подписью прокурора САО г. Омска, старшего советника юстиции С. А. Картавцева, в графе «Образование» откуда-то взялось… «среднее»!

Казалось бы, мелочь.

Ну, подумаешь, какая разница сколько классов и где окончил «преступник».

Ан нет.

Законодатель четко прописал, какие персональные данные должны быть указаны в Обвинительном заключении. И не просто указаны, а иметь в материалах дела фактическое подтверждение.

Судя по всему, ни аттестата «о среднем образовании» Борисова С. А., ни иных документов об окончании им СОШ в томах «уголовки» не имеется.

Во всяком случае, судья Лобода, провозглашая приговор «именем Российской Федерации», предусмотрительно убрала из характеристики подсудимого ссылку на его «среднее образование».

Почему?!

Скорее всего, судьба следователей и прокурорских работников, допустивших досадный «ляп», судью Елену Лободу мало беспокоит. Пора думать о себе.

Отказывая подсудимому в проведении судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, служитель Фемиды ссылалась на его «адекватное поведение в зале суда» и «последовательные согласованные показания».

Между тем, в приговоре указано, что никаких показаний о своем преступлении и об отношении к нему гр. Борисов… не давал! В суде, по соглашению сторон, были всего лишь зачитаны показания подсудимого, которые, по его словам, на стадии предварительного следствия были написаны… сотрудниками Следкома.

То есть, в основу приговора положено то, что не мог говорить и не мог прочитать малообразованный гражданин! Однако…

Из той же «оперы» и доводы адвоката Бондарева, озвученные им в прениях и приобщенные к материалам дела.

— Будучи инвалидом детства, имея подтвержденные «2 класса образования», мой подзащитный не мог в полной мере реализовать свое право на ознакомление с материалами данного уголовного дела в указанные в сопроводительном письме сроки…

Сказано, конечно, обтекаемо, на юридическом языке, поэтому перевожу речь профессионального защитника на бытовую лексику.

Не имея навыка чтения (в чем я мог убедиться в общении с Сергеем Борисовым лично), подсудимый не мог бы прочитать за день материалы дела, приобщенные документы и сам текст обвинительного заключения.

Соответственно, он не мог, как того требует УПК РФ, в должной мере понимать, в чем его обвиняют и что ему грозит.

Досталось «на орехи» и БУЗОО «КПБ им Н. Н. Солодникова».

Кстати сказать, работа этого учреждения омского Минздрава вызывает все больше и больше критики. Справедливой критики.

Что касается «дела Борисова», то адвокат Бондарев в своих прениях потребовал «проверить факт возможного подлога документов должностными лицами БУЗОО «КПБ им. Н. Н. Солодникова» в части смены диагноза заболевания гр. Борисова С. А. с шифра F70.12 на F70.09».

Эта «ошибка» может стоить пациенту не только свободы, но и жизни.

Как вариант.

Мне показалось верной и другая позиция защиты, которая была проигнорирована Фемидой на всей стадии судебного следствия.

Она была отражена приблизительно так:

— Просим суд проверить достаточность принятых уголовно-правовых мер по привлечению к уголовной ответственности лиц, которые использовали гр. Борисова С. А. для совершения инкриминируемого ему преступления в своих целях…

Если своими словами, то версия подсудимого сводилась к тому, что «меня попросили помочь знакомым». Тем не менее, эти «знакомые» (имя им Антон, Анжела и т. д.), которые упомянуты в показаниях подозреваемого и некоторых свидетелей, не установлены следствием, степень их участия и вины в преступлении не определена. До сих пор.

Все это время я думал, что следствию так удобно.

Определили «стрелочника», который не может за себя постоять, свесили на него оптом всех собак и по-тихому осудили.

Но только при оглашении приговора стали понятны истинные причины бездействия правоохранителей в этом направлении.

Оказывается, по банковским счетам, которые были открыты неустановленными лицами «под Борисова», прошло, как я понял, кредитных денег на 13,5 млн рублей.

У подсудимого доступа к ним не было, истинные преступники не установлены. Понятно, что при таком раскладе, вряд ли, эти миллионы будут возвращены владельцам.

Зато у осужденного на 2,5 года колонии строго режима Сергея Борисова намечается перспектива еще одного… уголовного преследования.

И — тюремного срока!

При таком «следствии», при таком «суде» и при такой «защите» возможные обвинения инвалиду детства по УК-статьям «обналичка» или «мошенничество» не выглядят чем-то сюрреалистическим.

Вполне себе, логическое для Омска развитие событий.

Теперь более понятно, почему сотрудники ОБЭП «слили» Борисова Следкому. «Борцов с экономическими преступлениями» интересуют, прежде всего, реальные получатели банковских траншей и сами дензнаки, а не подставные лица, с которых и взято-то нечего, кроме… диагноза!

Казалось бы, куда уж печальней может выглядеть «история омича Борисова»?!

Но, как показывает практика, может.

В Омске УПК-дно пробивается силовиками и судьями раз за разом. По самым твердым и незыблемым диспозициям Уголовно-процессуального Закона.

На этот раз судья Лобода была в ударе и превзошла не только казусы следствия, гособвинения, но и сама себя.

Перепрыгнула выше головы, можно сказать.

Председательствующая при свидетелях, при СМИ, при ведении аудиопротокола судебного заседания не дала подсудимому… последнее слово. Забыла?!

Может, это ход такой хитрый для наличия у защиты 100-процентного довода об отмене сомнительного во всех ракурсах приговора?

Не исключено…

Но факт остается фактом — гражданину Борисову высказаться в последнем слове не дали.

Его речь была напечатана, крупными буквами, доступными словами, но подсудимый еще до заседания озвучил и без того знакомую мне информацию:

— Я читать не могу, пусть прочитает адвокат…

После начала процесса на реплику суда «Подсудимому предоставляется последнее слово» Сергей Борисов достаточно внятно и громко сообщил:

— Ваша честь! Прошу, чтобы прочитал мой адвокат мое последнее слово, так как я плохо читаю!

На что судья Лобода вопросила:

— Все у Вас?

— Да, — был ответ.

Вместо «последнего слова» в исполнении защиты судья собрала свои документы и… вышла из зала!

Естественно, что в Протоколе судебного заседания данный конфуз отражения не нашел.

Все было преподнесено так, что подсудимый от последнего слова отказался.

Якобы, он сказал следующее:

— Прошу все, что прочитал мой адвокат. У меня все.

Согласитесь, это подмена. И смыслов, и слов, и позиции, и ситуации.

В корне.

Замечания к Протоколу с/з от 27.12.2022 г. были своевременно поданы адвокатом Галиной Матягиной (защита начинает исправляться -!) и с большой степенью вероятности должны быть внесены в стенограмму заседания.

Но не факт.

Оценку действиям судьи, отказавшей подсудимому в последнем слове, даст апелляционная коллегия Облсуда.

Если, конечно, обжалование состоится.

Видится мне, что многочисленные и, на мой взгляд, грубые нарушения Уголовно-процессуального Закона, которые уже допустила судья Лобода, это — «цветочки», а вот «ягодки» — еще впереди.

И какие…

(продолжение следует)

Александр Грасс,

специально для авторского блога на www.ОМСК-ПРАВО.РФ

Источник: СМИ «ИА АЛЕКСАНДРА ГРАССА»