Мы тут не на экзамене: эксперт по делу Гайдамака «рассадила» не только пострадавших, но и адвокатов

09-02-2024 13:00:01

На одно заседание Центральный районный суд Омска принял у себя неожиданное ток-шоу.

Вчера, 8 февраля, в Центральном районном суде состоялись очередные слушания по уголовному делу экс-начальника отдела УЭБ и ПК областного УМВД 40-летнего майора полиции Евгения Гайдамака. Бывшего полицейского, напомним, обвиняют в нарушении ПДД, повлекшем за собой смерть двух и более лиц.

По версии следствия, 30 января 2022 года около полуночи автомобиль Mercedes-BenzGLE-Class, принадлежавший жене высокопоставленного полицейского, попал в страшное ДТП, возле метромоста. Иномарка на скорости 110-155 км/ч врезалась в опору уличного фонаря и перевернулась. В момент аварии в салоне «Мерседеса» находился сам Гайдамак, 47-летний владелец благотворительного фонда поддержки и реабилитации обвиняемых, осужденных и освобожденных «Надежда» Александр Дубенский, 21-летний спортсмен, студент Игорь Татаринов и 40-летний предприниматель — владелец СТО Николай Петруняев. Никто, кроме полицейского, не выжил.

ПОДРОБНЕЕ:

Расследование, по версии БК55, затягивалось не без помощи местных «пинкертонов» из Следственного комитета, однако после череды публикаций в СМИ дело добралось до суда. Его рассмотрением занимается заместитель председателя Центрального районного суда Сергей Бучаков.

В этот раз председательствующий судья Бучаков, оглядев зал, убедился, что все на месте, и пригласил за кафедру судмедэксперта Екатерину Емельянову, на заключении которой, собственно, и была построена большая часть позиции гособвинения.

Первым вопросы начал задавать прокурор Хамитов. Обвинение в первую очередь заинтересовало, то на каких основаниях экспертная комиссия сделала свои выводы.

Емельянова по просьбе прокурора решила объяснить простым языком: экспертная комиссия, руководствуясь существующими научными методами, изучила тела погибших, выжившего Гайдамака, а также обломки «Мерседеса» и идентичный автомобиль в полностью рабочем состоянии. По характеру полученных пострадавшими повреждений эксперт пришла к выводу, что Гайдамак и Дубенский сидели в машине слева, Петруняев справа.

При этом и у подсудимого, и у погибшего Татаринова (которого, как мы помним из показаний свидетелей, спасатели обнаружили пристёгнутым на переднем пассажирском сиденье) были найдены следы, характерные для нахождения в передней части автомобиля — от удара лбом и теменем о выступающую в салон раму, расположенную между лобовым стеклом и панорамной крышей.

Но только у Гайдамака были обнаружены травмы кистей рук, характерные, по словам эксперта, для водителей. При осмотре металлолома, в который превратился «Мерседес», комиссия также обнаружила, что рычаг коробки передач был повреждён, как если бы с него при ударе соскользнула рука водителя.

В дополнение к этому, у Гайдамака также обнаружились повреждения обуви, характерные для человека, упирающегося ногами в педали. Впрочем, аналогичные дыры в ботинках появились и у Татаринова, сидевшего на переднем пассажирском сиденье.

Следов таких же повреждений головы у сидевших сзади пассажиров не обнаружилось. Погибший Дубенский, например, в качестве препятствия имел перед собой массивное водительское кресло.

Расхожий стереотип о том, что при аварии у водителя всегда травмируется грудная клетка от удара о руль, эксперт сразу опровергла, объяснив, что фигурирующий в этой ситуации «Мерседес» гораздо безопаснее, чем автомобили более старые. Рулевая колонка, изготовленная из эластичного материала, сломалась от удара и предотвратила серьёзные травмы грудины, за счёт чего спасла водителю жизнь.

Повреждения грудной клетки у Дубенского также могли, по мнению эксперта, возникнуть уже после ДТП, а конкретно — во время реанимационных мероприятий (общеизвестный факт — интенсивное выполнение непрямого массажа сердца может закончиться сломанными рёбрами). Тут стоит вспомнить, что его смерть произошла уже после выхода из комы, когда на полученные в аварии травмы наложился ковид.

Перелистав экспертное заключение, Емельянова подтвердила свои слова: на прижизненных снимках МСКТ переломы в области груди у Дубенского отсутствовали. В той же части документа, на которую она ссылалась, были приложены и снимки с указанием травм.

Дополнительным аргументом тут выступило то, что даже если бы водитель ударился грудью о рулевое колесо, механизм возникновения повреждений был бы прямо противоположным. Что именно подразумевается под этим, эксперт не уточнила, но вопросов у судьи и прокурора по этому поводу не возникло.

Наличие сломанной челюсти у Дубенского также опровергало любую вероятность его пребывания за рулём: на этой модели «Мерседеса» водитель, вне зависимости от посадки, при аварии не мог получить такую травму от удара о рулевое колесо. Это говорило лишь в пользу той версии, что погибший при ударе налетел на расположенное впереди водительское кресло всем своим телом.

Объясняя возможность существования альтернативной точки зрения, эксперт, перебив судью Бучакова, у которого тоже возник какой-то вопрос, сослалась на необходимость проведения экспертизы вместо «переписывания конспектов из учебников». Если же результаты кого-то не удовлетворяют, то, по словам Емельяновой, следует назначить дополнительную экспертизу.

Отвечая на вопрос председательствующего о том, оставили ли подушки безопасности какие-то травмы у пострадавших, Емельянова объяснила, что они сработали, но повреждений, которые можно было бы с этим соотнести, эксперты не нашли. Плюса в срабатывании системы безопасности эксперт также не увидела, поскольку троих находившихся в машине это не спасло.

Вопросов у потерпевших не оказалось, после чего право задавать вопросы перешло к стороне защиты. В этот момент судебное следствие превратилось в ток-шоу.

В первую очередь адвокатам стало интересно, какую должность Емельянова занимает в организации, и часто ли её привлекают в качестве эксперта на судебных заседаниях. Та сухо ответила «Да, случается».

После этого защита начала выяснять роль эксперта в комиссии. Вероятно, никто, кроме самих адвокатов, вопроса не понимал, что, видимо, начало выводить Емельянову из себя.

— Вы некорректно задаёте вопрос, потому что не владеете темой. Если вы хотите сказать, кто поручил производство экспертизы — производство экспертиз поручает руководитель учреждения. Но вы не можете даже корректно сформулировать вопрос, и мне приходится догадываться. Читаете по листку, видно, что это не ваш текст, — отмахнулась Емельянова от очередного вопроса защиты.

— Хорошо, кто был председателем, кто был докладчиком… — снова взялся за своё адвокат.

— Вот я вам говорю, официально, по закону председатель не выделяется, — отрезала эксперт.

— А докладчиком кто был? — настаивала защита.

— Я сегодня докладчик перед вами, потому что владею абсолютно всей темой, — не сдавалась Емельянова.

Судья и прокурор заулыбались, глядя на это.

В таком духе прошла большая часть оставшегося заседания: защита пыталась привычными общими и теоретическими вопросами отвлечь эксперта, как делала это со свидетелями. Емельянова оказалась адвокатам «не по зубам»: напрямую отказывалась отвечать на вопросы, не связанные с экспертизой, временами упоминая, что «курсы судмедэкспертизы платные» и собравшиеся «не на экзамене», а задающий вопросы адвокат «не профессор», веселя этим и судью, и гособвинителя, и потерпевших, и присутствующих журналистов.

На попытку защиты заявить об ответственности за отказ от дачи показаний судья напомнил присутствующим, что эксперт может отказываться от ответов на вопросы, не связанных с заключением. Адвокаты продолжили бомбардировать Емельянову нерелевантными вопросами, та — достойно защищалась, не забывая при случае вкрутить в свою речь что-нибудь едкое. После одного из таких ответов потерпевшие зааплодировали.

По итогу, за полтора часа заседания эксперт успела обосновать следующую «рассадку»: Гайдамак находился за рулём, рядом с ним на пассажирском сиденье был Татаринов. Дубенский и Петруняев сидели на заднем сиденье, первый — слева, второй — справа.

На следующем заседании предоставлять свои доказательства начнёт защита. По словам адвокатов, у них есть «и свидетели, и специалисты».

Продолжение следует…

Константин Решетников