Увы, хочется Цхвираве жить по-американски, но не получается. Растоптать русское национальное и отправить его в унитаз получается, нищенское подражание Западу — его творческий потолок.

Спектакль «Любовь и голуби» по пьесе Владимира Гуркина в Омском академическом театре драмы. Режиссер Георгий Цхвирава, сценография и костюмы Булата Ибрагимова, хореограф Анна Закусова, стихи Сергея Плотова, художник по свету Тарас Михалевский.

Подойдя в кассу за неделю до спектакля, я удивился тому, что все билеты проданы. Было чему удивляться, ведь содержание пьесы знают все после просмотра фильма, в котором блистают артисты Александр Михайлов, Сергей Юрский, Людмила Гурченко и другие.

Что привело сюда зрителей? Омские артисты не имеют такой российской популярности, но в руках опытных режиссеров они способны на многое, а на что способен главный режиссер театра и постановщик спектакля Георгий Цхирава?

Успех фильма зависел не только от участия знаменитых артистов кино и театра, в нем отразилась эпоха развитого социализма. При всех застойных элементах в экономики и существовании тоталитарной идеологии, Брежнев дал людям возможность спокойно жить, не беспокоясь о завтрашнем дне. Трудящиеся получали бесплатное жилье, образование, медицинское обслуживание и другие блага. Бесплатные путевки на море в то время были обычным явлением. В пьесе и в фильме отразилась целая эпоха, а что и как отразил в спектакле Георгий Цхвирава?

Пока зрители усаживаются, сцена закрыта цветным планшетом-занавесом с сельским пейзажем, на котором небрежно разбросаны буквы, складывающиеся с нарочитыми ошибками в премудрость Георгия Цхвиравы:

«Сколько не гуляй мужик, жизнь тебя домой возвратит». Вот и всё — гуляйте, граждане, от своих жен, они подождут.

Таков эпиграф к спектаклю и девиз на уровне анекдотов, к которым сводятся многочисленные творения Цхвиравы. Его любимыми авторами являются хохмачи-интернационалисты Исаак Бабель, Аркадий Аверченко, Михаил Зощенко и им подобные. Сочинения этих юмористов он готов ставить всегда и по всей России.

В пьесе «Любовь и голуби» идет речь о супружеской неверности некоего Васи Кузякина (артист Владислав Пузырников), который довел тем самым преданную ему жену Надю (Лариса Свиркова) едва ли не до умопомрачения. Она слегла и не желала жить дальше.

И что же, постановщик Цхирава одним только своим эпиграфом привычно низводит пьесу до уровня смешного анекдота — мол, с кем не бывает, подумаешь, ёшкин кот. Если Гуркин отразил в пьесе советскую эпоху, то Цхвирава — себя самого, не замедлив раскрыться перед нами уже визуально.

Кредо Цхвиравы, написанное на планшете, последовательно проводится по ходу действия спектакля. Первым на сцене появляется какой-то расплывшийся дегенерат в надвинутом на лоб мохнатом парике и в огромном мешковатом костюме, под которым напихано столько подушек, что ему трудно передвигаться. Слышу рядом чей-то тихий шёпот, а я оказался в третьем ряду:

«Влад». Догадываюсь, это главный герой спектакля Вася Кузякин в исполнении артиста Владислава Пузырникова!

На фото слева артист Владислав Пузырников, справа Александр Гончарук.

Он обезображен до неприязни, его можно сравнить по виду, в лучшем случае, с клоунами на арене цирка, но у них такая работа, а здесь представлен рабочий государственного предприятия, победитель социалистического соревнования, отец троих детей. Делая вид, что он держит под полою пиджака голубя, Вася исполняет «арию» типа «Курлы-курлы».

В таком виде он не единственный, с подушками также и Митя (заслуженный артист РФ Александр Гончарук), и женщины, включая школьницу Олю Кузякину 13 лет (студентка музыкально-педагогического колледжа Дарья Маркова). Грудастые и задастые женщины, еще, куда не шло, им детей рожать, но они собраны такими все и потому представляют убогую сценическую эстетику Цхвиравы. Женщины Кузякины чуть позднее солидарно исполняют мелодичную песню «Голуби, голуби — отверну им головы». Приделаны подушки и соседке Кузякиных бабе Шуре (заслуженная артистка РФ Татьяна Филоненко).

Оля поет свою песенку, как и положено ребенку, похоже, так: «Голуби мирны, голуби милы», а затем слушает душещипательный рассказ своего отца Васи, который с видом певца из древнего эпоса ведет повествование о деревенском Володе-дурачке. Тот любил и кормил голубей, но однажды его убили хулиганы из города, приехавшие на сельхозработы, и все деревенские голуби слетелись на его похороны. Во время рассказа Васи дурак стоит поодаль в красной рубахе и слегка подпевает.

Слабонервные зрители могут не выдержать такой сентиментальной, щемящей душу сцены, но на этот раз всё обошлось, голуби же улетели навсегда.

Сценические находки постановщика Цхвиравы на этом не заканчиваются. Все женские персонажи в ярких цветных париках с косами и вместе с такими же платьями напоминают тропических попугаев.

На фото слева направо: Люда (Алина Егошина), Надя (Лариса Свиркова), Лёнька (Степан Дворянкин), Митя (Александр Гончарук), Василий (Владислав Пузырников), Шура (Татьяна Филоненко), Оля (Дарья Маркова).

Лишь Раиса Захаровна (заслуженная артистка РФ Екатерина Потапова) не подвержена надругательству. Людмила Гурченко в фильме настолько непревзойденна, что Цхвирава не посмел отклониться от ее изящного силуэта. И без того стройную Екатерину Потапову он сделал еще выше, водрузив на нее какой-то несуразно высокий парик в виде колпака.

Игра ее, замечу тут же, не уступает Людмиле Гурченко, особенно, когда она прощается с непутевым Васей. Вася только из-за внешности своей предстает не то по-современному опущенным, не то по-старинному евнухом или бисексуалом, но когда Раиса Захаровна долго и умело избивает его и под конец бьет коленом между ног, то здесь хоть святых выноси. Вася скрючивается, и создается впечатление, что Екатерина Потапова в этой мизансцене излишне увлеклась, но Васю не жалко.

Особо отмечу традиционную для эстетики Цхвиравы сценографию. На заднике сцены нарисован двор Кузякиных, среди прочего на дворе сарайчик с перекошенной дверью, морда коровы, в окне сидящие кошки, колодец, но нет деревенского туалета из обычной для него темы ниже пояса. Не было его также на изображении двора соседей Мити и бабы Шуры. Ведь должен же быть. Мой взгляд скользил по изображениям, но тщетно, не находил искомого.

Я начал было сомневаться в своем знании творческой натуры Цхвиравы, но вдруг в последней картине, в квартире Раисы Захаровны мне явилось откровение режиссера.

На моих глазах в ее богатую квартиру вносят…обычный унитаз. Наконец-то! Эврика! На него вдвоем усаживаются толстозадый Вася и миньонная, субтильная по сравнению с ним Раиса Захаровна для выяснения своих треснувших интимных отношений, хотя в этой же комнате находится свободный диван. Налицо сценическая метафора в стиле Цхвиравы, кто скажет теперь, что я мало знаю его почерк?

По окончанию разговора и жестокого избиения Васи унитаз благополучно уносят.

Такого примитива и пошлости мне не приходилось видеть даже у Цхвиравы с его низкопробной сценической эстетикой.

Почему двум пятидесятилетним персонажам следует беседовать именно на унитазе?

На фото игра на унитазе: Раиса Захаровна и Василий Кузякин.

Двое на одном унитазе здесь и сейчас WC — демонстрация Георгием Цхвиравой какого-то нового извращения или просто помрачения в стиле больных снов сюрреалиста Сальвадора Дали.

Помимо прочего, унитаз не подключен в систему канализации. Согласно логике, биологические отходы (фекалии) творчества режиссера в таком случае должны и оставаться в театре, но билетов в кассе нет и, значит, зрители, в числе которых случаются и народные избранники Городского Совета и Законодательного Собрания Омской области, уносят подобную духовную пищу с собой.

Так добавляет театр в нерадостную атмосферу сегодняшнего дня. Еще печальнее то, что, образно говоря, символ унитаза с сидящими на нем порой многочисленными персонажами присутствует в каждом спектакле режиссера Георгия Цхвиравы. Всем места хватает.

Отдельно существует и вознесенный на небывалую высоту, до потолка, вровень со светильником, сливной бачок. Выше только голуби. Такой слив, случись быть, затопит и сцену, и зрительный зал с веселившимися любителями анекдотов, но бачок не доработан, не за что дернуть, и это хорошо.

Однако такого слесаря сантехника приглашать в дом рискованно, а в министерстве же культуры Юрия Трофимова Георгий Цхвирава в самый раз. Обитатели министерства духовно плоть от плоти с режиссером, ведь они просматривают все спектакли драмтеатра, поощряют и вдохновляют его.

В спектакле заняты три заслуженных артиста России. Как ни старался Цхвирава испортить их своими нарядами, играют они замечательно в любом виде, хоть на унитазе, хоть на барабане, вдохновения не ждут. Достоин любования Александр Гончарук на этот раз своей пластикой танцев и плясок в давно уже не юношеском возрасте, что пленяет особо.

Неповторимы произношения Александром Гончаруком отдельных слов и даже части слов, окрашенных благозвучием его тембра. Ему свойственно умение легко и быстро менять силу и высоту голоса, разнообразие тона и звукового спектра. Ряд его уходов за кулисы зрители провожают аплодисментами, что свидетельствует об особой популярности артиста. Острохарактерную Шуру создает Татьяна Филоненко, неповторима, как уже сказано, Екатерина Потапова.

Юная артистка Дарья Маркова удачно вписалась в команду артистов. Ее Оля тринадцати лет натурально и трогательно переживает за папу и за маму, за брата Лёньку, за голубей, и за Володю-дурачка — за весь мир Божий. Оле хорошо с мамой Надей (Лариса Свиркова) и старшей сестрой Людой (Алина Егошина), они как будто действительно составляют реальную семью.

Исполнитель главной роли Василия Кузякина — Владислав Пузырников при сдаче спектакля посетовал пред журналистами о том, что ему трудно было входить в роль по той причине, что сам он вырос в «интеллигентной городской семье», а играть пришлось какого-то необразованного простолюдина-недотёпу. Мне показалось это странным, т. к. за тридцать лет (с 1994 г.) он сыграл десятки ролей, в числе которых есть такие неординарные личности, как: Король, Дракон, император австрийский Иосиф II, Дед Мороз, банкир, Заморыш портной и т. п., и вдруг спасовал пред образом обычного советского рабочего.

Думается, дело в другом. Во-первых, все артисты по своему социальному положению значатся в числе интеллигентов и уж, конечно, становились такими в городе. Во-вторых, самый непревзойденный исполнитель роли Василия Александр Михайлов родился и провел детство в бурятском селе Забайкалья, но это не помешало ему стать народным артистом России.

Кстати, Владислав Пузырников родился в тех же краях, в Биробиджане, и оба они получили театральное образование во Владивостоке. Забавно, что интеллигентное происхождение Владислава Пузырникова поставило его в тупик пред образом рабочего, а тот же самый Вася дал толчок стремительному движению Александра Михайлова по социальной лестнице в сословие интеллигенции.

На мой взгляд, эта головоломка исходит от режиссера Цхвиравы. Он принудил Владислава Пузырникова играть неизвестно кого — ни мужика, ни бабу, ни клоуна, какое-то бесполое существо, без рода и племени. Это первая заметила Раиса Захаровна и по-своему рассчиталась с ним, будет знать.

Цхвирава, конечно, не имел цели губить пьесу, так получилось в силу ограниченности его эстетического и нравственного мировосприятия. Где бы он сам не родился, это уже от него не отнимешь и в нем не изменишь.

Он назвал свою постановку музыкальной комедии и даже подражает мюзиклу, хотя Гуркин обозначил жанр пьесы всего лишь «забавной историей в двух частях». Мюзикл пришел в Россию из совершенно другой, американской культуры, чуждой русскому национальному театру. Он предполагает зрелище, включающее в себя песни и танцы, яркие неожиданные коллизии, спецэффекты, оригинальные декорации и красочные костюмы, запоминающиеся куплеты, и, конечно, сногсшибательную восходящую какую-нибудь звезду театра. Ничего этого в спектакле нет, впрочем, кроме искусства света.

Увы, хочется Цхвираве жить по-американски, но не получается. Растоптать русское национальное и отправить его в унитаз получается, нищенское подражание Западу — его творческий потолок.

Впору пришелся Цхвираве и автор сценария Сергей Плотов. Он человек одаренный: поэт, актер, юморист, пародист, куплетист. Ему доступны любые темы современной жизни, а ритм стихов настолько разнообразен, что слушать его не надоедает. Он бесшабашен, ему до всего есть дело, он никого не спрашивает, про что можно писать, а про что нет. Однако в этом спектакле он проявил себя очень скромно, его стихи на уровне «курлы-курлы».

Родился он в Омске и почему-то гордится, что именно в городке Нефтяников, но мне кажется, что на нем не лучшим образом отразились тени заключенных, строивших в начале пятидесятых годов прошлого века нефтезавод и городок при нем.

У Сергея Плотова есть ироническое стихотворение о том, что один из космонавтов реально пытался просверлить тупым сверлышком дырку в космической станции, что погубило бы его и остальных космонавтов. У режиссера Цхвиравы это получилось. Своим «новым прочтением» пьесы в виде уродования фигур артистов и любованием унитазом он погубил пьесу Гуркина. Я прочитал ее после спектакля и удивился высокому накалу драматизма пьесы, до слез, чего нет и следов в спектакле. Нет и не может быть в анекдоте высокого искусства.

Сергей Плотов человек туманной идеологической, политической, эстетической и даже нравственной ориентации. Он не боится, например, всерьез иронизировать по поводу Бога:

«Из каждой лужи смотрит Бог, пополнив список севших в лужу».

Он возмущается тем, что попы освящают ракеты перед стартом, но вместе с Богом не дают никаких гарантий, и те летят, куда хотят, но это уже не из спектакля. Одним словом, Сергей Плотов — омич.

Опрометчиво взялся Цхвирава за постановку всем известной пьесы, не ему тягаться с постановщиками эпохи развитого социализма, да и голуби с тех пор выродились в жалких попрошаек, ни одного породистого, выпускаемых десятками тысяч на фестивалях в Москве 1957, 1980, 1985 годов — времени написания пьесы и выпуска знаменитого фильма.

Какие сегодня голуби — такой у Цхвиравы и спектакль.

Спектакль «Любовь и голуби» на сцене академического театра драмы второй. Премьера первого состоялась 18 декабря 1982 г. Были, конечно, другие постановщики и другие артисты, лишь пьеса та же. Сорок лет назад я посмотрел тот спектакль дважды — 31 декабря 1982 г. и 9 апреля 1983 г. и могу сказать, что никакого ажиотажа вокруг него не было. Спектакль был хороший, но обычный для репертуара того времени. Светлана Нагнибеда в газете «Омская правда» поместила свою толковую благополучную рецензию, и никакой необходимости в обсуждениях не было. После выхода в прокат всем известного фильма в 1985 г. спектакль на омской сцене потерял зрительский интерес и исчез из репертуара.

В качестве послесловия подчеркну, что автор пьесы Владимир Гуркин (1951-2010) омич, омичами по рождению являются давно живущие в Москве автор стихов Сергей Плотов и художник по свету Тарас Михалевский, возможно еще кто-то.

Особо интересно то, что знаменитый исполнитель роли Василия Кузякина Александр Михайлов — знак судьбы пьесы Гуркина — в последнее время построил себе бревенчатый дом в сорока километрах от Омска, в чистом поле, под лесочком. Дом уютный, с огромной печью по особому проекту и внутренней облицовкой хорошим деревом.

Не исключено, что подобное решение народного артиста принято под влиянием его участия в пьесе, рожденной в Омске. В связи с этим приятно помечтать: а почему бы Владиславу Пузырникову не поставить свой дом там же, как побратиму с Александром Михайловым по игре одного и того же героя Кузякина?

Построить там приличную голубятню и развести голубей — со временем там возникнет театральная Мекка, потекут туристы, и Омск прославится не только нефтезаводом, но и голубятней.

На фото: предлагаю найденный мной в интернете восхитительный проект устремленной в космос древней арабской голубятни. Мясо голубей некоторых пород употреблялось тогда в пищу в качестве деликатеса.

Такой проект жителям Омска пришёлся бы кстати. Бледные куры-акселераты их начинают угнетать, гуси пролетают стороной, воробьи (мальчики для битья) слишком малы и хитры, а жить землякам и ходить в театр на спектакли Цхвиравы хочется. Голуби бы поддержали их физические силы.

Быть или не быть подобной голубятне в Омске придётся решать руководству города и области и, если можно, поскорее. Аналогичная шекспировская проблема с Гамлетом решается вот уже пятьсот лет. Это не для нас, наша жизнь, в лучшем случае, измеряется едва ли пятилетками, а для некоторых, сказать по чести, и пятидневками.

Как бы то ни было, слава создателю.