- Павел, в каком состоянии сегодня современная журналистика?
- Сегодня многие из моих коллег не нашли себе места, потому что российская политика зачахла, а ни о чем другом рассказывать они не считают интересным. "А о чем еще тогда говорить? Типа жизни и нет!" - говорят они. Многие потеряли мотивацию. Поэтому нас захлестнул гламур. Мы ушли в секс, наркотики, развлечения. Ксения Собчак - герой сегодняшнего времени. На самом же деле жизнь продолжается. Десятки миллионов людей рождаются, умирают. У них есть какие-то проблемы: семейные, рабочие. Поле, на самом деле, непаханое. Ты видишь человека и рассказываешь о проблеме через него. Но мы же привыкли мыслить только глобально. А вот более частное заметить уже не можем. Сегодня многие работают с желанием найти только негатив.
- Да, о простых людях немного сейчас на ТВ рассказывают.
- Время такое. Чтобы запустить проект на Первом канале, считается, что нужна актуальная тема, скандал и обязательно звезда. О чем бы вы ни делали фильм: о стиральном порошке, коммунальных склоках, школе… Обязательно должна быть звезда и скандал, с нею связанный. Но я очень не люблю рассуждения зрителей по поводу "Доколе это все? Хочется немножко культуры!" Потому что как только начинается программа "Максимум", то вместо Ростроповича, который идет одновременно, все предпочитают ее. Мы же видим рейтинги, и они показывают именно это. Существует прекрасный канал "Культура". Вы просили культуру - вот вам она! Но нет, большинство включает программу "Максимум". Какое время - такое и ТВ. Начался кризис - на год, на два, но разве мы это видим на ТВ? Мы включаем и видим, что там тихая гавань. И люди уже начинают выражать недовольство. Они говорят: "У нас проблемы - покажите, как их решить".
- А разве можно показать решение проблем по телевизору?
- Журналисты говорят, допустим: "Улицы нашего города утопают в мусоре, мэра надо привлечь к ответу!" А им в ответ: "Непатриотично так говорить! Да, мусор, но это наш мусор! Надо любить свой город даже таким, какой он есть. Ничего, что мы по уши в г..не, но зато мы гордо живем". Вот когда мы перестанем путать бесхозяйственность и патриотизм, тогда найдутся и решения многих проблем.
- Я знаю, что канал "Россия" прислал своим филиалам в регионах распоряжение не упоминать слово "кризис". Что в таких условиях могут говорить телевизионщики о том, какова ситуация в стране и мире?
- Надо обсуждать открыто, насколько масштабен этот кризис, какие он затронет отрасли и какие регионы, как глубоко этот кризис пойдет. Главное в этой ситуации - это обсуждение мер, которые принимаются, чтобы преодолеть созда­вшееся положение. Некоторые считают, что кризис - это некое очищение. Кризис будет очищающим только тогда, когда принимаются правильные адекватные решения. А если они неадекватны, то это приведет только к ухудшению. На грани банкротства все торговые сети России. Западные, типа "Икеи", кредитуются в Европе, и там до банкротства пока далеко. А вот их российским коллегам сложно. Но помощь бюджетную получают почему-то только те, кто близок к власти. Не "Пятерочку", рассчитанную на слой населения с меньшими доходами, а те сети поддержали, которые торговали продуктами выше средней ценовой категории. Это разве правильная мера? Встала вся строительная отрасль. Почему-то одни строители получают финансовую поддержку, а другие не получают. Считаю, что надо объяснить, почему дают этим, а этим не дают. В противном случае получится, что строительная отрасль спасена не будет, а деньги растворятся.
- Насколько, на ваш взгляд, ответственна власть за то, что в России кризис?
- Мы должны иметь возможность спросить с президента, губернаторов за те действия, которые привели к этой ситуации. Пока причины кризиса лежали вне нашей политики, но теперь ход кризиса и выход из него зависят исключительно от действий, которые принимаются у нас здесь, в России. Если эти действия приведут в яму еще более глубокую, мы должны иметь возможность спросить с этих чиновников. Но я не уверен, что у нас такая возможность будет.
- Почему?
- У меня складывается впечатление, что будет некое ужесточение политического режима. Я боюсь, что многие чиновники будут рады прикрыть кризисом свое желание укрепить власть.
- Какова, на ваш взгляд, ситуация со свободой слова в стране?
- У нас нет полноценной свободы слова. А я уверен, что в России пресса должна быть не просто свободной - она должна быть отвязной. Страна такая огромная, что сигнал от Москвы до самых до окраин доходит искаженный, и обратная связь такая же. И только свободная пресса может сковырнуть этого чиновника, который уже всех достал, но который имеет какой-то канал в Кремле и транслирует туда неправильную информацию о том, что происходит вокруг него. Мы все с вами за последние годы привыкли к комфорту. Казалось, что этот комфорт будет вечно. Сейчас же, когда вдруг от нашего жирка мало что осталось, мы растерялись, потому что не знаем, как нам действовать.
- И как же нам дальше действовать?
- Смотреть правде в глаза и объяснять людям, что происходит. Я не верю, что журналистика способна как-то людей возбуждать, призывать к революции. Это все бессмысленно. Но мы должны быть адекватным зеркалом. Только когда народ сам поймет, что происходит, тогда и будут какие-то изменения.
- Чем вы сейчас занимаетесь на Первом канале?
- Снимаю фильм об эмчээсниках в Афганистане. Будет очень героический фильм. Там все хорошие, и я никого не разоблачаю.
- Это такая реклама МЧС?
- Да, своего рода.
- Какую свою работу вы вспоминаете чаще всего?
- Скажем, самым популярным моим фильмом сезона 2005-2006 годов был "Знаменитые артисты, двойники и аферисты". Мне он страшно не нравился, но у зрителей он пользовался популярностью. Я там даже стенд-апы (появление журналиста в кадре  - прим. "Бк") не записывал, чтобы люди, не дай бог, не подумали, что это я снял про этих аферистов, двойников звезд. Но фильм оказался таким востребованным, что его уже раз десять показывали. Так что никогда не знаешь, что будет интересным зрителям, а что нет. Вот делаю я что-нибудь серьезное, а откликов никаких. А вот на материалы про гаишников-взяточников всегда сумасшедшие отклики. Люди не любят рассуждать о неприятном, а гаишники для них - это такая заноза и анекдот.
- Сколько может стоить один фильм от Павла Шеремета?
- По-разному. Все зависит от сложности, от командировок. Бюджет варьируется от 10 до 100 тысяч долларов.
- Павел, а что-нибудь позитивное, кроме кризиса, нас в жизни ожидает?
- Новый год. А еще выйдет мой учебник по журналистике. Должен появиться в январе. Будет называться "ТВ: между иллюзией и правдой жизни".