- Эльдар Александрович, вам понравилось продолжение вашего самого популярного фильма "Ирония cудьбы, или С легким паром"?

- Видите ли, мой фильм  - это уникальный случай в кинематографе. Я не знаю другого такого случая, когда фильм показывали по телевизору больше 30 лет подряд! И причем по всем каналам! Переплюнуть такое просто невозможно. Так что я сказал Тимуру Бекмамбетову, что он очень смелый человек. Причем не в положительном смысле.

- А почему же сами тогда не взялись снимать вторую серию? Вы ведь уже изменили своему принципу не снимать ремейки, когда вышла вторая "Карнавальная ночь"…

- Когда я снимал продолжение "Карнавальной ночи", я понимал, что смогу сделать лучше. А с "Иронией" все наоборот. Но идеи такие все же были: ко мне неоднократно обращались и Константин Эрнст, и коллеги-режиссеры. Однако почти 13 лет назад я продал права на фильм… Видите ли, тогда мы жили очень бедно, и вдруг появляется один ­проходимец и говорит: "Я хочу купить у вас права на "Иронию судьбы". Так что права я эти ему продал, а он их распродал по частям: кому  - сюжет, кому  - образы, кому - диалоги... А Тимур Бекмамбетов приезжал ко мне несколько лет назад с новой идеей: вместо четырех друзей четыре подруги-бизнес-леди. Там было так: мужчина приходит к себе домой, а у него в постели женщина. Мне тогда ход очень понравился. Но осуществить его Бекмамбетов не мог: невозможно было собрать авторские права. Потом приехал из Америки Сергей Ливнев со сценарием, где эта идея с четырьмя девушками была, мягко говоря, заимствована. Я стал читать, и, когда дошел до сцены, где одна из героинь делает в уборной минет американскому миллиардеру, меня вырвало. Больше этого Ливнева я не видел. А Тимур свою затею не оставил, и вот у него получилось снять фильм, правда, с другой, как вы сами видели, фабулой.

- Ходили слухи, что продолжением "Иронии судьбы" должны были стать "Тихие омуты"…

Да, когда был ­написан ­сценарий, мы вдруг обнаружили совпадение сюжетных линий. Грубо говоря, если повесить на стену фото Барбары Брыльска в траурной рамке, а на роль героя пригласить Мягкова, можно было бы перекинуть мостик между картинами. Я даже попробо­вал это сделать, но потом отказался от идеи снимать Мягкова и взял Абдулова. Тема "Иронии" ушла сама собой… Но была интересная история, связанная с ней. В одной семье в Алма-Ате жил неизлечимо больной мальчик. Однажды родители услышали, что в Новосибирске вроде бы есть какой-то чудо-доктор. Ни имени его, ни координат они не знали и просто отправили письмо наобум, написав на конверте свой домашний адрес: улицу, дом, квартиру,­ но указав другой город - Новосибирск. Сибиряки, что жили по этому адресу, письмо не выбросили, а нашли врача и вылечили этого мальчишку! Он уже вырос, а люди дружат до сих пор, ездят в гости. Это чистая правда!

- - А вы пересматриваете свой фильм?

- Зачем, если знаю, чем все кончится? Но года три назад перед Новым годом я простудился, со скуки включил телевизор и наткнулся на "Иронию". Впервые посмотрел ее целиком и сказал жене: "Начинаю, Эмма, понимать свой народ..."

- Вы сами, Эльдар Александрович, баню не любите. Но говорят, что сюжет фильма был взят из жизни. Расскажите об этом подробнее?

- Я впервые попал в баню в восемь лет. И там от жары потерял сознание. Впечатлений набрался на всю жизнь - напрочь отшибло желание париться. А вот сюжет был взят действительно из жизни - не моей, а знакомых. Только без этой истории с одинаковыми адресами. Но тогда же время было такое: у меня, например, была машина "Победа". А их выпускали с одинаковыми замками партиями по 10 000 штук. Как-то мой знакомый попросил меня открыть своим ключом его ­машину, и я сделал это с первой попытки - ключ подошел. Так что ничего особо невероятного в этом фильме нет.

- Я слышал, вы собираетесь и дальше продолжать кинокарьеру?

- Да, я сейчас планирую взяться за новый фильм. Скорее всего, это будет мюзикл.

- А для какого зрителя вы снимаете сейчас?

- То, что я делаю, нравится людям от сорока и старше. В таком жанре, как я, больше никто не работает. Ведь я делаю комедии о "хороших" людях. Лукашин, Деточкин, Новосельцев - все люди "хорошие". В моих комедиях положительные люди борются с подонками и бюрократами. В жанре, в котором я работаю, был лишь один гений - Чарли Чаплин. Его герой прекрасен и положителен. И каждый человек видит в нем себя. Потому что каждый знает свои слабости и недостатки… Раньше мои картины нравились практически всем, это был абсолютно массовый охват. Я понимаю, что мне было легко, потому что не было конкуренции со стороны Запада. Но… Феллини в конце жизни говорил: "Мой зритель умер". Мой зритель тоже частично умер, а частично уехал за рубеж.

- И последний вопрос: расскажите поподробнее о столичном клубе, носящем ваше имя?

- Этот клуб носит мое имя, но это государственное учреждение культуры, и я там наем­ный служащий. И зарплаты у нас маленькие, поэтому работают одни энтузиасты. Я появляюсь там редко, а вот моя жена занимается репертуаром. Там бывают дивные концерты: выступают Олег Митяев, Нани Брегвадзе, Сергей Юрский, Михаил Жванецкий, Белла Ахмадулина. Многие выступают просто по дружбе, потому что мы не можем платить гонорары - с трудом наскребаем на зарплату коллективу. Но зато мы прикормили замечательную публику: к нам ходят бедные интеллигенты - у нас самые дешевые билеты в Москве.