- "Возвращение нового старого художественного руководителя", "Губернатор Боос полагает, что Марчелли превратит провинциальное учреждение в культурную Мекку страны" - с такими заголовками вышли в конце июля калининградские газеты,  - начинает разговор г-н Лапухин.  - Вот реплика ­Георгия Бооса: "Театр должен зазвучать не только в России, но и в Европе. Конечно, хотелось бы - и в мире!". Хотеть не вредно. Для этого надо многое сделать. Все знают, в каком творческом состоянии находился до последнего времени Калининградский драматический. Такой серенький провинциальный театр, ничем особо не выделяющийся. Марчелли там уже работал. Кстати, поставил, как и у нас, "Сон в летнюю ночь"  - спектакль, который там до сих пор с успехом идет. Так что омский опыт Марчелли туда переносить не будет: Шекспир у них уже есть. (Раздается телефонный звонок и Виктор ­Лапухин, попросив прощения, отвлекается на него. Выясняется, что звонит один из претендентов на кресло главрежа омских "академиков" - ученик знаменитого Хейфица.)  - Продолжая мысль: я тут все прочитал относительно того, что написали по поводу назначения ­Марчелли. И вот что получается: сам Георгий Боос заявляет о переходе театра на хозрасчет, дотировать он намерен только зрительские билеты. И вообще, желание ­калининградского губернатора - сделать сцену главного театра региона прокатной для всех местных коллективов. Ни к чему хорошему, на мой взгляд, это не приведет. А потом, что такое хозрасчет? Марчелли­ уже на самом конкурсе натолкнулся на недопонимание со стороны Бооса. Евгений говорит о государственном театре с дотацией, которой театр должен очень грамотно распорядиться, чтобы его экономике от этого была польза, а калининградский губернатор видит этот вопрос иначе.
- Виктор Прокопьевич, почему, несмотря на все это, Марчелли все же предпочел Омску Калининград?
- Да, предпочел. Хотя в январе говорил вслух в присутствии коллектива и губернатора, председателя попечительского совета Драмы, что он определился и сделал выбор в пользу Омского академического театра драмы. Чуть позже мы подписали с ним контракт на пять лет до 2012 года, который был оформлен согласно Кодексу законов о труде Российской Федерации. Это значит, что никаких финансовых санкций стороны при досрочном его прерывании не несут. Женю при мне приглашали в театр Вахтангова. ­Михаил Александрович Ульянов делал ему такое предложение. Там он поставил несколько спектаклей, но отказался от вахтанговцев и не пошел в Москву. Я знаю, что его приглашал ряд питерских театров, которые тоже получили его отказ. А в середине июля, когда прошел конкурс на замещение вакантной должности худрука калининградской Драмы, Марчелли мне позвонил и сказал, что выбрал Калининград. "Мне предложили, сказав, что если я сейчас согласия не дам, то мне больше никогда не предложат это место", - сказал Марчелли.
- То есть на него осуществляли давление?
- Нет. Марчелли просто сказал, что Калининград - это его родина. Несмотря на то, что родился в Киргизии, как творческий человек он состоялся в Калининградской области. "У меня там могилы моих родителей. У меня там дом и жена", - сказал мне по телефону Евгений. С этой точки зрения, его можно понять.
- Какие действия вы теперь предпримете как директор?
- Сейчас у меня плановый двухнедельный отпуск, который я собираюсь провести у моря. А вообще, наше министерство культуры и председатель попечительского совета театра Леонид Константинович Полежаев отнеслись к создавшейся ситуации спокойно, уважительно приняв доводы Евгения Жозефовича. Тем более, что после перенесенного инфаркта он не смог бы возглавлять два театра, как это было раньше с омской Драмой и "Тильзит-театром". Мог бы, конечно, сказать об уходе чуть раньше, но, я думаю, он и сам до конца не знал, что так случится. Леонид Константинович рекомендовал министерству культуры объявить конкурс на замещение вакантной должности главного режиссера Омского театра драмы.
- Он уже объявлен?
- Пока нет. Ведь что такое режиссерский конкурс? Сам Марчелли отвечает на этот вопрос, что "главный конкурс для режиссера - это его спектакль на сцене театра", т.е. с тем коллективом, куда он намерен прийти. Кстати, Марчелли к нам пришел именно так. Мы пригласили его на спектакль "Дачники" в 2003 году. Он его поставил, и вот эта любовь театра - коллектива и главного режиссера - состоялась. Мы попробуем поступить точно так же: т.е. прежде чем включить режиссера в список соискателей, хотелось бы, чтобы режиссер прожил с нашим театром какой-то - пусть и короткий - отрезок времени.
- Грядущий сезон от ухода ­Марчелли не пострадает?
- Нет, он уже запланирован, причем на 80% - самим Марчелли. Уже в сентябре приступит к постановке молодой, но очень амбициозный режиссер из Москвы Роман Самгин. Он будет репетировать пьесу "Торжество любви", написанную в 1732 году. Анна Бабанова, которая сейчас в штате вторым режиссером, выпустит пьесу на камерной сцене. Затем Олег Рыбкин поставит "Дядюшкин сон" Достоевского. Будет работать у нас Юрий Муравицкий, молодой режиссер, который в Омске уже ставил. А потом мы ждем Александра Огарева. Его хорошо знает Марчелли, он же его и рекомендовал на постановку. Огарев возьмется у нас за пушкинскую "Метель". ­Александр приедет в феврале и выпустит спектакль в апреле-мае. Этот человек может быть одним из претендентов на вакантное место главрежа. Так что есть люди, которые могли бы занять это место. В течение следующего сезона мы сделаем свой выбор.