Мозг
За Игорем Зугой закрепился имидж одного из самых ревностных поборников дисциплины на своем предприятии. Жесткий дресс-код для сотрудников, вплоть до стрижки. Сам появляется на работе исключительно в белых рубашках – привычка со школьных времен. Бывшие сотрудники в кулуарных беседах характеризуют его не иначе, как деспота и педанта. Он безжалостен к себе так же, как к сотрудникам. Себя считает в первую очередь инженером – готов часами рассуждать о принципах планирования, а также, чем управленец отличается от администратора.
Сегодня «Омскнефтехимпроект» – один их крупнейших институтов в России и первый налогоплательщик в Советском округе. Сам г-н Зуга носит на груди знак в виде стилизованных букв ONHP – результат ребрендинга от английской рекламной компании Saatchi&Saatchi. «Это только для России мы «Омскнефтехимпроект», а за границей нас знают как оэнчипи», – говорит он.
«Самое сложное в моей работе – это не соглашаться с теми, кто платит тебе миллионы». По слухам, недавно г-на Зугу приглашали работать одним из вице-президентов «Роснефти» с полным пакетом: бонусами, секретаршами, кабинетом в центральном офисе и служебным автомобилем Audi Q8, однако омский руководитель якобы отказался, сославшись на то, что предпочитает играть роль оперативного управленца, а не одной из многочисленных единиц в совещательной системе.
Подчеркнутый дендизм в одежде и внешнем виде в то же время сочетается с аскетичностью декораций его рабочего кабинета на третьем этаже многоэтажного здания. Длинный стол для переговоров, стулья и ковровые дорожки в советском стиле, в отдалении персональный рабочий стол, компьютер, обычное кожаное кресло, дипломы предприятия­ на стенах.­ В скором­ времени планирует перебраться на десятый этаж, где обустраивается его новый кабинет. «Это правильное решение, на третьем этаже большой поток перемещения сотрудников, а им лучше лишний раз не встречаться с руководителем».

Сердце
Холодный расчетливый разум у г-на Зуги порой вступает в противоречия с сердцем, склонным к эмоци­ональным поступкам и даже политическим аферам.
По-другому объяснить его участие в избирательной кампании на пост мэра Омска в 2010 году против явного фаворита Виктора Шрейдера сложно. В одном из интервью г-н Зуга рассказал историю из детства, как после полива огорода отец заставлял его мыть шланги. («Зачем? – спрашивал я его. – Завтра ведь опять будем поливать». – «Ты помой, – отвечал он мне, – потом определимся, зачем».) Поход Игоря Михайловича на выборы, видимо, следствие той же логики. Кстати, в приватных беседах он именует губернатора, убедившего его участвовать в тех выборах, исключительно Папой.
Выборы 2010 года в итоге сказались и на бюджете компании. «Да, – признает Игорь Зуга, – прибыль в прошлом году была ниже. Но это связано с выборными процессами».
Любопытно, что существовавшая до недавнего времени газета «Нос» в поствыборный период практически не участвовала в травле омского мэра.
«Я никогда не буду пинать раненого льва. Он неважный управленец, но я хорошо знаю эту нацию – три моих школьных друга были немцами. Эти люди не способны на предательство».

Язык
С прессой г-н Зуга общается натянуто. С незнакомыми журналистами холоден и суров, с симпатичными ему людьми, напротив, бывает удивительно деликатен и откровенен. Впрочем, даже им он вряд ли готов открыть имена основных акционеров «Омскнефтехимпроекта», в число которых, по слухам, входят люди, близкие к губернатору Леониду Полежаеву.