«ИДЕОЛОГ СОЗДАНИЯ»

О роли омского губернатора Леонида Полежаева в процессе создания компании «Сибнефть» мы, омичи, знаем, что называется, из первых уст. На протяжении долгих лет Леонид Константинович любил рассказывать прессе о своем решающем вкладе в это дело, называя себя ни больше ни меньше как «идеологом создания» крупнейшей нефтяной компании. Сейчас об авангардной роли главы омского региона в рождении «Сибнефти» можно говорить более предметно.

Безусловно, у г-на Полежаева было свое очень личное отношение к этой компании, не только потому, что на протяжении долгих лет она была первым налогоплательщиком региона (порой отчисления составляли половину всего бюджета) и залогом его политической стабильности. И не оттого, что семья омского губернатора владела, как пишут СМИ, десятью процентами акций. Такое «очень личное» отношение обычно появляется, если считаешь себя причастным к проекту. А Леонид Полежаев искренне считал. Особенно бросаться в глаза это стало, как ни странно, после процесса перерегистрации «Сибнефти» в Питере. Последние шесть лет омский губернатор говорил о нефтяном гиганте как об ушедшей возлюбленной. Сначала раздраженно: «Разговоры о несуществующей компании не представляют для меня никакого интереса». Потом, как в агонии, выступая в эфире местного канала, грозился ее вернуть. В последнее же время, особенно на встречах со студентами, ностальгически по-доброму вспоминает о временах ее присутствия в области.

Депутат Госдумы Александр Хинштейн в своей книге «Олигархи с большой дороги» приводит слова Александра Коржакова, в середине 90-х правой руки президента Бориса Ельцина: «Однажды Березовский попросил разрешения привести в президентский клуб одного человека. Пришел с губернатором Омской области Полежаевым. Он сказал, что у Полежаева есть идея создания «Сибнефти» и что Полежаев готов отдавать часть прибыли на ОРТ. Я в экономике не очень силен. Вот два экономиста и запудрили мне мозги».

Сам же Хинштейн пишет: «По протекции Коржакова омский губернатор в августе 1995-го дважды удостоился президентской аудиенции. Случай по кремлевским меркам беспрецедентный. (Особенно если учесть, что особой любви Ельцин к Полежаеву никогда не испытывал. В 1994-м он даже самолично вычеркнул его из числа кандидатов в президентский клуб.)»

К роли посредника между высшими эшелонами власти и крупным бизнесом свел роль омского губернатора и бывший владелец «Сибнефти» Роман Абрамович, сообщив лондонскому суду: «После того как Виктор Городилов подписал письмо, я добился, чтобы губернатор Омской области Ле онид Полежаев передал его президенту Ельцину. Я был знаком с г-ном Полежаевым, поскольку вел операции в этом регионе. Г-н Березовский не имел возможности лично передать письмо президенту Ельцину, потому что в то время он не занимал никакого официального поста в правительстве и не имел прямого доступа к президенту». Впрочем, возможно, столь скромная оценка вклада омского главы в создание компании в откровениях г-на Абрамовича перед судом связана с его добрыми отношениями с г-ном Полежаевым и желанием отгородить его от данного процесса.  

«КРЫША»

В лондонских речах Романа Абрамовича Борису Березовскому также отводится не самая передовая в создании компании роль посредника и «крыши»: «Я знал, что г-н Березовский – человек, имеющий большое политическое влияние в Москве. Я понял, что он может обеспечить мне важные контакты. Более того, мне было известно, что у г-на Березовского были, как считалось, крепкие связи с чеченцами, которые в то время пользовались в Москве большим влиянием. Мне представлялось, что г-н Березовский способен обеспечить мне как политическую, так и физическую поддержку и защиту». Данная роль обусловлена коллизией судебного процесса, где БАБ обвиняет бывшего партнера в недополученной выгоде при продаже ему своей доли «Сибнефти». Чтобы выиграть суд, г-ну Абрамовичу необходимо доказать, что, собственно, партнером-то г-н Березовский и не являлся, а исполнял иные функции. Доходит до смешного, например, когда г-н Березовский заявляет, что любил своего оппонента как сына, а г-н Абрамович отвечает, что испытывал к своему старшему товарищу лишь уважение и страх.

Сам же г-н Березовский, очевидно, видел себя дольщиком еще в самом начале пути, в 1995 году, и, более того, человеком, распределяющим доли. В интернете сегодня можно найти запись его разговора с Виктором Хроленко, главой компании «Белка Трейдинг», который также претендовал на кусок в «Сибнефти». Березовский говорит: «Нет, Вить, у меня никаких комплексов. Я готов разделить на тысячу частей, только чтобы получилось». А собеседник отвечает ему: «Ну конечно. И я тебе объясню, где там мое, где твое, чтобы не было недопонимания».  

«АВТОР КОНЦЕПЦИИ»

Себе в своих воспоминаниях перед судом Роман Аркадьевич отводит роль автора концепции создания «Сибнефти»: «Я познакомился с г-ном Березовским, с которым начал обсуждать свою (!) концепцию создания вертикальноинтегрированной нефтяной компании... Я хотел вывести бизнес на новый уровень, создав компанию, которая впоследствии стала «Сибнефтью». Александр Хинштейн же в своей книге все лавры по «завоеванию » «Сибнефти» отдает Березовскому, объясняя мотивы его интереса к сибирской «нефтянке» как к источнику финансирования своего главного медиаресурса ОРТ, якобы убыточного.  

«АВТОР ДРУГОЙ КОНЦЕПЦИИ»

Не стоит забывать и про другую, более романтичес кую концепцию – создание на базе омского НПЗ вертикальноинтегрированной финансовопромышленной группы, куда бы вошел ряд предприятий Сибири, использующих местную продукцию для изготовления конечного продукта. Ее активно продвигал бывший директор омского НПЗ Иван Лицкевич, выходец из Белоруссии, человек с жестким, сложным, вспыльчивым характером, но весьма авторитетный в нефтяной отрасли. По сути, он противостоял планам будущих олигархов по созданию «Сибнефти» в том виде, в котором она потом существовала десять лет.

О г-не Лицкевиче в своих судебных показаниях Роман Абрамович упоминает вскользь: «Свести вместе Виктора Городилова и Ивана Лицкевича – двух «красных директоров», учитывая их сложные отношения, – оказалось самым сложным из того, что мне пришлось сделать для формирования компании». «Летом 1995 года у нас с Лицкевичем состоялся откровенный разговор, – вспоминает омский мэр Валерий Рощупкин в книге Хинштейна. – «Знаешь, – сказал он, – меня кругом душат, предлагают перейти в Москву, лишь бы я отказался от завода, но я не хочу». Лицкевич предложил выкупить НПЗ: треть акций забрал бы трудовой коллектив, треть – мэрия, треть – областная администрация. И я по глупости, еще не зная тогда всего расклада, пошел с этим к губернатору Полежаеву. А тот, само собой, передал все Березовскому с Абрамовичем...»

17 августа 1995 года, за неделю до указа Бориса Ельцина о создании «Сибнефти», г-н Лицкевич утонул в Иртыше. Знавшие его близко люди рассказывают о том, что воды Лицкевич не переносил, никогда не ходил ни в баню, ни в бассейн. Когда тело извлекли из реки, он якобы был в носках, а на ногах были обнаружены следы проволоки. Спустя пять лет в одном из интервью его вдова Ольга Лицкевич призналась, что у ее мужа было предчувствие трагедии, в частности, незадолго до смерти он распорядился не пускать внука гулять одного без охраны.