О том, когда и где конкретно будет марш, особо не сообщалось. Я увидел объявление случайно, на асфальте, на Пушкинской площади, перед «Макдональдсом». Трафаретом, как это принято сейчас, а в конце – странная фраза: «Ставим на палатки». Из-за этого последнего нюанса все и произошло...
Пришли на Калужскую площадь мы часа в три. Большая Якиманка, понятно, уже была вся оцеплена – полицейскими и белыми металлическими ограждениями с надписью «УВД ЦАО» (эти буквы на майские праздники стали частью ландшафта внутри Садового кольца). Капал дождь – кто-то возле меня сказал: «Лужков на праздники тучи разгонял, а Собянин – наоборот...» (но уличать погоду в борьбе с оппозицией было несправедливо – в это же время на Поклонной собирались сторонники Путина).
Стояло, кажется, с дюжину рамок с металлоискателями. Власти почему-то тянули с началом пропуска, по толпе пронеслось: «Пропускай!» и потом: «Не провоцируйте!». Зашли одними из первых, оказалось, что внутри оцепления, в уличных кафе на Якиманке сидят как ни в чем не бывало люди и глазеют на нас. Из домов тоже наблюдали, восторг вызвали два парня, которые во время всего происходящего демонстративно мыли окна напротив французского посольства.
За час Якиманка заполнилась. Впереди – колонна «Левого фронта», его лидер Сергей Удальцов нервно ходил вдоль строя и изредка помогал товарищам кричалками. Впрочем, его бойцы стояли и так ровно. Такую же организованность проявили, пожалуй что, колонна МГУ да гости из Питера с транспарантом: «Петербург против Путина». В цепочке, державшей это ­полотнище, вижу сценку: один, видимо, старший, указывает на другого со словами «Вот это провокатор». Тот с недоумением транспарант отпускает и теряется с толпе. В толпе оппозиционеров вообще много было парней в клоунской одежде, которые намеренно противно визжали и всячески привлекали внимание. Мне пояснили, что это засланные «нашисты», цель которых – дискредитировать марш.
Стоящие возле Удальцова тетеньки в годах с мегафонами еле-еле уговорили всех выстроиться в колонны, и с грехом пополам собственно марш начался – мы пошли в сторону Болотной. Зрелище было еще то – не военный парад! За авангардом из «Левого фронта» и питерских шли анархисты с черными флагами, группа с цветными колготками на головах, человек с макетом экскрементов на голове и надписью «НТВ». Потом чинно шествовали гей-сообщество с радугой на флагах, группа с символикой финансовой пирамиды «МММ», сторонники группы Pussy Riot, где-то здесь были и националисты. Далее – «Яблоко» и «Солидарность».
Под взглядами стоявших в оцеплении омоновцев с дубинками мы бодро, часам к пяти, незаметно прошли Малый Каменный мост и вдруг уткнулись в более серьезное оцепление.
Перед этим я узнал, что значила фраза «Ставим на палатки». Несмотря на то, что разрешены были только шествие до Болотной и там – митинг, Удальцов с товарищами решили, ни много ни мало, идти к Кремлю и за ночь до инаугурации Путина раскинуть на Манежной палатки.
Чтобы не допустить этого, у кинотеатра «Ударник» устроили две цепи кордонов: причем вперед в качестве живого щита власти выставили почему-то слабых – совсем юных и женщин. А омоновцы в касках, с дубинами и щитами – позади. Это напоминало фильм про битвы римских легионеров. Демонстранты в передовых колоннах оказались зажаты – сзади напирали оппозиционеры, пришедшие позже, впереди полицейские держались за руки и не уступали даже старикам. Полиция в мегафон увещевала: «Граждане, митинг согласован на Болотной площади. Это справа от вас!» Толпа гудела: «Мы здесь власть. Пропустите! Мы не уйдем!» Причем в авангарде­ вдруг оказались стоящие под флагами... секс-меньшинств, так что парень рядом со мной заорал омоновцам: «Вы хуже пид...., те хоть нормальные». Другой, совсем уже рафинированный демонстрант стукнул зонтиком пробиравшегося к своим полицейского, тот смог только оглянуться... Стояние митингующих и полицейских продолжалось минут 50, пока под смешное «Граждане, пропустите организованную колонну анархистов» несколько ребят в черном не проследовали на подмогу «Левому маршу», занявшему выигрышную позицию. Вскоре пошло какое-то движение, засвистели, с дальнего кордона к нам побежали омоновцы – демонстранты начали прорывать оцепление. Телевизионщик рядом со мной сказал коллеге: «Не уходи. Анархисты будут прорывать оцепление, можно такой кадр сделать!»
Зажгли файера, в ход пошли куски асфальта, древки от знамен, омоновцы заработали дубинками. Через площадь к «Ударнику» потащили демонстрантов, за руки, за ноги, одного за другим, им вслед раздавалось: «Убийцы, фашисты!» А каждую победу над полицейским демонстранты приветствовали. Когда надо было отдубасить кого-то конкретно, отряды омоновцев по пять-шесть человек бегом предпринимали вылазки в стан противника, остальные шарахались. Слышал, как стоящие у реки женщины из шествия опасались: «А нас что, в воду?»
Но народ все равно не уходил. Тогда начали рассекать территорию и выдавливать людей, невзирая на их возраст, за Малый Каменный мост, подальше от Кремля. Когда разогнали всех демонстрантов, о побоище напоминали только плывущие по Москве-реке каски, отбитые у омоновцев, как их называют, «космонавтов».
Чтобы не допустить повторения этих боев, весь центр Москвы был перекрыт вплоть до 9 мая. Сразу после парада прихожу на Манежную, а вдоль Моховой плотной стеной стоят омоновцы, на Красную площадь открыто лишь два входа. Пришедшие москвичи идут восвояси, стоять очередь к рамкам не всем охота. Ветеран с орденами, проходя рядом со мной, сказал: «Такого еще не было».