– Татьяна Анатольевна, без лишних преамбул – как вам в новом качестве?
– Нормально. Вполне. У меня есть работа, кабинет, стол вот, я не осталась на улице, общаюсь с людьми разных социальных слоев. Могу принимать решения – конечно, не того уровня, что раньше. Если у тебя в день было пять совещаний, постоянно загруженная голова, круговорот вопросов и встреч, ­отвыкнуть от этого непросто. За один день могла побывать во всех пяти окружных администрациях. И весь этот перечень мероприятий с ветеранами, с общественниками... А когда они заходят в приемную решать вопросы, а ты знаешь, что и как делать, – это же драйв, кайф... Конечно, сейчас такого нет. Есть ностальгия – но со знаком плюс.
– Расцениваете уход из мэрии как шаг вниз?
– Я не считаю, что это понижение – для меня это отдых от прежней работы. Сегодня мой работодатель – Совет Федерации в лице Законодательного Собрания Омской области. И я, признаться, считаю, что мое время еще впереди.
– Расставались с прежней работой болезненно?
– За час до конца рабочего дня 10 июля Вячеслав Викторович (Двораковский, мэр Омска, – прим. ред.) пригласил к себе и сказал, что дальше нам не по пути. Как гром среди ясного неба. Просить ни о чем не стала. Единственное, о чем спросила – можно ли поработать на период поиска нового места. Получила отказ. Отнеслась к этому на удивление спокойно: понимала, что юридически руководитель прав, потому что незащищенность руководителей органов местного самоуправления на уровне законодательства у нас очень сильна. Все на договорной основе, срок истек – до свидания.
– Сложно было прийти в мэрию в последний раз – за вещами?
– Я не приходила, собралась в тот же вечер. Вещей немало накопилось, конечно. Сувениры, кодексы, другие книги. Одна – Юрия Яковлевича Глебова – мне особенно дорога. У нас с ним был маленький период размолвки, и он описал эту ситуацию. Конечно, мы все потом обсудили, отрегулировали, а книга осталась – как напоминание. Забрала поздравления, открытки – они мне всегда были дороги. Будете смеяться, в обеденный перерыв я их часто перечитывала – приятно. Я сентиментальный человек, храню память о добром и хорошем. А об этом периоде, конечно, есть что вспомнить – и вспомнить стоит.
 

Непроходные выходные
 

– С чего началось ваше новое утро – без должности, без мэрии?
– В девять утра я сидела напротив менеджера турфирмы. Запрос был такой: «Подольше и подальше». Резко захотелось отдохнуть: этап жизни закрыт, надо привести в порядок и себя, и свои мысли, побыть с ребенком. Поехали с дочерью в Тунис на двадцать дней. Талассотерапия, акватоник – бассейн с морской водой, из которого не хотелось уходить, достопримечательности – в этой стране я была впервые. С лишним душевным грузом ушел и лишний вес.
– В Омске к моменту вашего возвращения кто-то готов уже был предложить вам кабинет и зарплату?
– Особо нет. Остаться без работы сложно в любом возрасте, положении, с любой степенью профессионализма – это стало для меня не очень приятным открытием. Но о работе надо было думать – никаких дополнительных источников дохода я не имела. С администрацией все было понятно, в команде Двораковского мне места не было.
– А в команде губернатора?
– Ну почему нет, я готова была работать, мы даже встречались, и Виктор Иванович Назаров пытался сформировать для меня предложение. Но на тот момент свободных ставок не было, а подсиживать кого-то – не мой вариант.
– И тут звонит Андрей Голушко...
– Почти. Звонит от его имени Сергей Калинин, назначает встречу... Я безмерно благодарна Андрею Ивановичу Голушко, что он протянул мне руку помощи в тот ­период, ­когда надо ­было зарабатывать на жизнь. Проложил дорогу – как бы высокопарно это ни звучало. Очень просто очертил круг обязанностей – видел меня в роли руководителя сво­его аппарата, хотя такой ставки не было.
– Каков ваш функционал сегодня?
– Организовать работу помощников на местах, по законодательству – до сорока человек может работать. Мы только-только открыли общественную приемную в Шербакуле. Организовали работу, посадили человека, который ведет прием граждан на первичном этапе, я там довольно часто бываю – определяем, кто пойдет непосредственно на прием к сенатору, чтобы решать конкретные вопросы. Вот на завтра приглашение от директора подшефной школы – по­еду туда как помощник Андрея Ивановича... Готовим переговоры об открытии ­следующей ­приемной – в Таре. Вот тамошняя пресса – знакомлюсь с интересами жителей...
– С самим боссом часто напрямую общаетесь?
– Голушко бывает в Омске каждые полторы-две недели, проводит тут по неделе. Когда он в Москве, ставит задачи по телефону. Конечно, дистанция существует, я сама за нее обеими руками. Тем не менее я открыла в нем другого человека, не чиновника. Или даже так – открыла человека. До этого он был для меня лишь фигурой, которую я встречала в коридоре администрации Омской области. Руководитель высокого уровня, в кабинет которого я не была вхожа. Но я вижу, как он относится к населению. Вижу, как он любит свою семью, как общается со своим восьмилетним сыном – Никита прилетал с ним в Омск на смотр талантов к Каннскому фестивалю. Кажется, его назвали в честь Михалкова – Никита Сергеевич крестный отец мальчика, насколько я знаю.
– И все же – вам не скучно?
– Я в состоянии поиска. Нет, не новой работы – новых решений, новых открытий. Работа-то мне знакома, но все же это Совет Федерации. Андрей Иванович – дальновидный человек, прекрасно понимает, что следующий срок – это будут уже выборы в Совет Федерации, и он прочувствовал еще на первом этапе, что не один срок будет тут находиться.
– Слухи о потенциальном губернаторстве Голушко сейчас получили новую жизнь. Как прокомментируете?
– Никаких разговоров об этом не было. Только о выборах в Сенат. Но если будет так решаться на уровне региона и будет там согласовано, почему бы и нет. А пока... В моем нынешнем положении есть ведь и конкретные – личные – плюсы...
– Какие, например?
– Когда работала в мэрии, у меня был всего один выходной. Я вставала на час позже обычного – в семь, шла на кухню, готовила завтрак и соображала, как бы вложить в этот день по максимуму – пообщаться с ребенком, отдохнуть, сходить куда-то. А вечером уже мысленно возвращалась на работу: всегда немного времени посвящала телевизору, смотрела касающиеся нас новости, тут же звонила своим, обсуждали, планировали зав­трашнее утро... Сейчас я могу уделять больше времени семье, здоровью, отдыху. Если раньше могла заниматься гимнастикой по утрам только 20 минут, то сейчас – целый час. Страшно довольна! Сама разрабатывала комплекс, теперь к растяжке добавились и элементы йоги. И ребенка приучила: 16 лет, пора. Мы даже гантели с ней купили: мне килограммовые, ей – по полкило. Заодно в доме появился новый тренажер – для мышц рук и пресса. Это в дополнение к беговой дорожке...
– Теперь выходные более насыщены?
– Да, теперь можно и шопинг себе позволить, и поход на рынок – я же обожаю готовить, и прогулки, и поездку в «Коммунальник»: там прекрасная баня, после которой выходишь и дышишь хвойным воздухом. Можно даже на каток с дочерью сходить – правда, на коньках я не очень хорошо стою. Ну и завтрак – это традиционное мероприятие. У нас есть любимая каша: пшенично-ячневая на молоке. И заваренный с вечера травяной чай, невероятно вкусный: шиповник, лист смородины, лесные ягоды... В январе отдыхали на Алтае – оттуда тоже много сборов привезла.
– Если появится более интересное рабочее предложение – готовы жертвовать такими приятными выходными?
– Я профессионал, понимаю, что на этом месте я не навсегда. И Андрей Иванович это понимает. Будет предложение – будем вместе с ним рассматривать...

 

С верой во власть... и Деда мороза
 

– Виктору Шрейдеру в вашей новой жизни какое-то место находится?
– Конечно. Совсем недавно была в его новом кабинете, в правительстве на 12-м этаже. Виктор Филиппович и Андрей Иванович не против того, чтобы взаимодействовать. У Шрейдера тоже сформирован аппарат, и сидеть сложа руки он не может. Поэтому никаких противопоказаний в общении нет.
– Никогда в душе не были «благодарны» за всю ту критику и негатив, что вместе с обязанностями мэра Шрейдера вам пришлось в один момент «вывозить» на себе?
– Никогда. Во-первых, не могу сказать, что его не стало – даже когда он уехал. Ему было ­сложно отойти от дел, он постоянно звонил, контролировал ситуацию, потому что надо было помогать, реагировать. Всегда спрашивал: «Ну как там у нас?» Во-вторых... Когда нас критикуют, даже особенно остро, мы все продолжаем жить, ходить в магазины, воспитывать детей. У меня вот традиция – всегда хожу на родительские собрания своей дочери, кто бы и как на меня ни смотрел, кто бы что ни думал. Конечно, это все неприятно, но это участь политиков – открытость, гласность, критика. Лишь бы она была разумной и подвергалась анализу – эта критика.
– Сегодняшнюю власть – Назарова, Двораковского – есть за что критиковать?
– Я уважаю сегодняшнее руководство. Один руководитель региона, другой – города... очень большой груз упал на плечи и одного, и другого. Как человек знающий не могу завидовать. Как профессионал... ну, можно и поспорить по некоторым вопросам, высказать мнение. Если бы были открытые площадки, я бы могла это сделать. Абсолютно разделяю мнение, что если человек сел в кресло, он имеет право набрать свою команду, в которую он верит и которая обеспечит ему результат. Но сбрасывать со счетов профессионалов... Думаю, что многие были бы готовы что-то обсуждать, проговаривать, помогать. Пригласите на круглый стол, включите в список приглашенных на совещание! Я три месяца не была в администрации после ухода, не хотела. Да никто и не обращался. Кусать локти, что я сегодня не у руля и не имею право на что-то – это неправильно. Переживать, сопереживать – да. Трудовую деятельность мы прекратили, а мозговую-то нет!
– Следите за деятельностью своей «сменщицы» Елены Бреер?
– Слежу. Опять же: готова была, если бы она обратилась на первом этапе, помочь выстроить отношения с населением, с общественностью. Готова была помочь ей понять тонкости и нюансы. Юристу из министерства имущественных отношений сложно, думаю, было пересесть в кресло вице-мэра. А так – могу только желать быть поближе к народу. Чаще вставать с кресла иехать к людям. Иначе смысла нет в этой деятельности. Наши заслуги оцениваются только населением. Я все никак не привыкну к тому, что люди на улицах со мной здороваются. Вчера зашла в «Леруа Мерлен» – незнакомый человек подходит... Я сразу думаю: с критикой? Нет, с улыбкой, с добром. Все не зря, значит.
– Что покупали в гипермаркете?
– Да вот эту елку в кабинет. Новый год ведь впереди – любимый мой праздник. Верю в чудо. Конечно, понимаю, что бюджет не увеличится, как ни загадывай, но хочется, чтобы Омску повезло.
– 2013-й встречать будете в родном городе?
– Хотела бы уехать, но дочь вот мечтает остаться дома. И, скажу по секрету, скатерти-салфетки мы уже купили, теперь думаем, какие блюда украсят стол. Точно буду делать салат в форме змеи и мой фирменный пирог с морским языком. Мама всегда приезжает, а что касается гостей... Подарки для всех готовы, двери всегда открыты. Скоро большой красный носок займет свое место под елкой: с дочерью всегда пишем записки Деду Морозу. У меня уже целый архив сформировался за несколько лет. И сбывается ведь, знаете...