Эксперимент с мифами
Учитывая, что Андрей скорее принадлежит к числу тех, кому становится неловко, когда о них говорят больше десяти минут, этот материал стал для него экспериментом. Но тут нашему герою не привыкать – экспериментировать он любит. Иначе не видать нам «Беловодья» и всех его мифологических персонажей.
«В работе меня легко спровоцировать на что-то новое, особенно там, где не сильно давят на шею, – улыбается Андрей. – В этом плане мне попался очень корректный заказчик (завод им. А.С. Попова – ред.). Он подошел к задаче комплексно. Так что когда хвалят «Беловодье», я говорю: «Это заказчик – молодец, постарался». Наши идеи совпали в том, чтобы построить в этом году городок на тему мифологии с элементами мифотворчества, и этому я очень рад. Потому что спросите у ведущих архитекторов, художников и просто омичей, и все вам скажут, что Омск беден на мифы, сказки, легенды. И это ­притом, что существует «Словарь мифологии Омска» (авторы Е. Груздов и А. Свешников) и растет интерес к славянской мифологии».

Эксперимент с «билетами на праздник»
В то время как омичи не перестают расхваливать «Беловодье» и называют его самым масштабным и красивым ледовым городком за все время существования Омска, его главный архитектор признается – да, что-то получилось, но на 30% из того, что хотелось. Что тут скажешь – максималист. «Да нет, – пожимает плечами Андрей. – Просто нам же только один раз дают билеты на этот праздник. У меня есть негодяйские замыслы сделать еще более масштабный, красивый, нужный для нашего города проект. Очень важно, когда ты можешь позволить себе эксперимент. Потому что пока не шагнешь в пустоту, не поймешь, что там и что ты из себя представляешь».
А шагать в пустоту Андрей никогда не боялся. Он когда-то себе сказал: ни за что не буду учиться в пединституте. В итоге окончил худграф омского педагогического. Потом зарекался не связываться с преподаванием – никогда, ни за что, – но еще не успев окончить институт, уже преподавал на кафедре культурологию (а сейчас работает доцентом кафедры ­монументального и декоративного искусства ­ОмГПУ).
«Я всегда говорил, что терпеть не могу музеи за то, что там мертвым грузом лежат работы в запасниках: они ведь когда стоят лицом к стене – умирают. И что? Проработал директором музея «Искусство Омска» девять лет». Андрей даже в администрации успел поработать. Правда, совсем недолго. Ну какой чиновник из человека, который находит слова «выборотень» и «кремлядь» очень точными по отношению к депутатам?

Эксперимент с максимализмом
Вопрос о досуге, кажется, вводит героя немного в тупик. «Ничего необычного: читаю книги. Вернее, достаю с полки книгу, открываю на середине, прочитываю несколько страниц, вспоминаю ее полностью, закрываю и ставлю обратно на полку. С годами меньше хочется читать что-то новое. Все чаще только перечитывать из того, что нравится. И даже этот список сокращается. Постоянными в нем остаются только разные тома разных годов изданий Иосифа Бродского. Он мне помогает настроиться на какой-то шаг».
С омскими театрами у скульптора отношения не сложились: «Здесь я, видимо, тоже максималист: от плохой игры мне становится очень плохо». Зато есть у нашего героя ­коллекция фильмов: «Здесь я тоже просто любитель. Получаю от просмотра удовольствие, как эгоист, и все. Симпатизирует, к примеру, актерская «универсальность» Жерара Депардье. Сейчас он хулиганит, но имеет право. Провокации привлекательны. Правда, до тех пор, пока они не похожи на откровенный пиар».

Эксперимент с «черепахой»
Еще он очень любит убегать в Питер и просто ходить там по улицам. Удается, правда, это редко. «Не думал ли туда переехать? А я до сих пор не бросаю этой идеи». Еще один его любимый город – Париж. «Он не может не задеть. Париж даже чем-то похож на Петербург: тоже серенький, при всей своей масштабности очень камерный и очень живописный. Особенно на закате, когда синее небо вспыхивает на контрасте с позолоченной солнцем архитектурой».
Но если даже когда-нибудь Андрей и сменит город, то вот свою «черепаху» – нет. Так он называет свой старенький седан Volvo. Покупать другую, более практичную и экономичную в обслуживании машину художник не собирается. «Прагматика сильнее, чем эстетика, но эстетика важнее, чем прагматика», – улыбается Андрей.

Эксперимент с совестью
Лед, конечно же, не единственный материал, с которым работает Андрей: уже больше десяти лет он делает изделия из бронзы, камня – мемориальные и психологические портреты современников и не только. А зимой те, кому по карману, заказывают скульптору сделать на своей усадьбе снежные или ледовые фигуры. Как правило, зайчат, медвежат, дедов морозов. «У нас сейчас появилось много богатых людей. И это хорошо. Как сказал Иосиф Бродский: «В бедной стране стыдно быть богатым, а в богатой – бедным».
Заканчивая беседу, прошу Андрея поделиться одним из своих жизненных принципов. И он задумчиво отвечает: «Если здесь не стыдно – значит, ТАМ не страшно».

Ледовый городок «Беловодье»

(у профилактория «Восход») – это около 1000 кубометров льда, более 500 кубометров снега, которые заводские строители, инженеры, строительные альпинисты, архитекторы, скульпторы за 27 дней превратили в 104 ледовых скульптуры. Городок разместился на площадке более 1 га и обошелся, по неофициальным данным, как минимум в 17 миллионов рублей.
«Беловодье» участвует в конкурсе на присуждение звания «Лучшего ледового городка России».

О бензопилах и людях

В этом году ледовым скульпторам пришлось работать в 40-градусный мороз. «Инструмент не выдерживал. Мы пачками выкидывали электропилы, бензопилы. Рваными цепями была устелена вся площадка. А люди работали! Причем по-хулигански весело и задорно».

О мужиках на «Лексусах»

«К нам приезжали мужики (на чем? На «Лексусах»), которые говорили: «Слушайте, а куда вам деньги перечислить? Нам просто хочется. Мы и друзьям скажем, они тоже перечислят – вы только делайте свое дело и все». Но заказчик от денег отказался. Я им потом сказал, что зря: можно было открыть счет, а потом передать средства детским домам или купить на них компьютеры в школы. Возможно, в следующем году такой социальный эксперимент состоится».