Анализируя работу г-на Двораковского, сложно отделаться от ощущения, что перед нами, условно говоря, не почетный президент вуза (должность, введенная для мягкого ухода на пенсию заслуженных начальников), а ректор – реальный руководитель. Хотя Вячеслав Викторович повода думать, что он марионетка в чьих-то натруженных руках, местоблюститель, технический исполнитель и, господи прости, сити-менеджер, по сути, не давал. Свою команду ­формировал почти без оглядки на кого-либо. С ценнейшим шрейдеровским кадром Татьяной Вижевитовой ходил под ручку, улыбался, а после цинично уволил. Лучшего пресс-сека всех времен и народов Сергея Корабельникова вопреки профессиональному мнению сменил на филологическую деву Ирину Загатову. Перед новым губернатором Виктором Назаровым не заискивал, с прессой не миндальничал.
Первые полгода нового мэра практически не было заметно. Позволим себе субъективную оценку, но приход Виктора Шрейдера в 2005 году в ­администрацию обеспечил наш журнал первыми полосами (далеко не всегда позитивными) на несколько лет вперед. Здесь же в воздухе застыл немой вопрос. Впрочем, журналисты тогда больше интересовались долгожданным новым губернатором. А вот когда медные трубы по Назарову отгремели, на повестке дня замаячил и г-н Двораковский.
На одной из пресс-конференций он признался, что никогда в жизни не мечтал войти в историю с какими-то феноменальными результатами. Вердикт общественников был суров – мэр не амбициозен и сер. Новому градоначальнику все чаще стали припоминать, что избран он даже не десятой частью активного населения. Г-н Двораковский, можно предположить, про себя огрызался, мол, не вы, дачники (одной из причин низкой явки считался дачный сезон – авт.), меня выбирали, чтобы судить. Видимо, результатом такого внутреннего раздражения в какой-то момент и стала известная скептическая фраза: «Давайте каждую шпалу будем обсуждать в зале на 400 человек».
Резонансные вопросы о повышении цены на проезд, строительстве колеса обозрения в Воскресенском сквере и ­покупке нового автомобиля за 2,5 миллиона рублей нагнетали ситуацию. Попытка наладить контакт с рассерженными горожанами закончилась тем, что годовщину Двораковского в мэрском кресле встретили митингом за его отставку.
С другой стороны, чем плох не амбициозный мэр? Он точно не втянет город в новую войну, терзаемый желанием занять губернаторский стул, не спустит бюджет на пиаровские проекты. Якобы вконец разваливающиеся омские дороги, по словам специалистов, это проблема чисто психологическая, связанная с набирающей обороты ностальгией по временам Шрейдера, когда казалось, что деревья были большими, а выбоины маленькими, что, возможно, и не соответствует действительности.
А что касается протестов... Сам факт их наличия уже можно трактовать в пользу мэра.
Ведь, как говорится, самый демократичный правитель тот, кого современники больше всего обвиняют в обратном.

Приход Вячеслава Двораковского стал результатом затянувшейся войны области с городом. Между новыми губернатором и мэром такого жесткого напряжения нет. Поэтому «БК» с удовольствием приводит 10 признаков того, что в регионе отсутствует информационная война.

1. В эфире «Антенны-7» дают инструкции по использованию новых гаджетов, а не инструкцию по выживанию.

2. Областные чиновники пишут объяснительные о своем поведении на охоте, а не антимэрские посты в блогах.


3. Контрольно-ревизионной комиссии «Единой России» не нужно изобретать формулировки поводов для исключения из партии.

4. Александр Артемов больше не ломает свои конечности накануне важных заседаний политсовета.

5. Слово «сити-менеджер» стало архаизмом.

6. Желтые манишки под окнами мэрии сменились зелеными пластиковыми елками.

7. Дизайнеры областных СМИ используют фотошоп для реставрации морщин интервьюируемых бабушек, а не для придания мэру сходства с Гитлером.

8. «Народным фронтом» называют новую общественную нагрузку Владимира Путина, а не рвущихся в бой за мэра Леонида Макушина и Валерия Титова.

9. Вместо недвижимости в Австрии или заводика в Германии у мэра находят лишь активы в «Мостовике».

10. У вице-мэров не отнимают диссертаций и их не ловят на охоте, где случился неприятный конфуз с простреленными чужими ягодицами.