Звезда первой величины, корифей циркового искусства, клоун Май – Евгений Бернардович Майхровский стал украшением новой программы Омского цирка, которая посвящена 120-летию появления в нашем городе циркового здания.

80-летний Народный артист России полон энергии и оптимизма и с удовольствием поделился с нашим ресурсом секретами клоунского долголетия.

– У меня взрослые детьми становятся, дети – старичками, ну а я посередине. Нужны только добро и профессионализм. Помогает мхатовская школа актерская, вахтанговская речевая школа. Учили хорошо. Я даже театроведческий факультет закончил, между прочим, для повышения интеллекта в своем жанре.

– Вы очень зрелый артист. До какого возраста можно быть клоуном? Есть какие-то ограничения?

– За рубежом очень много хороших профессиональных представителей клоунады, возраст которых незаметен. Мои коллеги высочайшего класса – Карандаш (я, кстати, по его творчеству даже диплом писал в свое время), Полунин (он, правда, очень прикрыт буффонадными красками) – до зрелого возраста работали и работают.

Советская школа клоунады – к ее представителям можно отнести Никулина, Попова, Енгибарова, Дуровых – они работали без большого грима. Возраст в нашей профессии не определяющий фактор.

– Евгений Бернардович, как вы относитесь к повышению возраста выхода на пенсию в России?

– Я уже давно пенсионер. Мне проще, но, конечно, я не завидую сейчас тем людям, которые вынуждены откладывать срок своего выхода на пенсию. Считаю, что здесь совершена ошибка. Это мое прямое убеждение.

– Омская публика отличается, например, от московской?

– 5 лет назад я здесь был, а впервые приезжал в Омск в 1966 году. Это очень давно было. А потом много раз приезжал. Я получаю удовольствие от встреч с омичами. Когда я вышел на первом представлении новой программы 24 июля, я так обрадовался, честно вам говорю.

Потому что Омск очень цирковой город. Есть в стране ряд городов цирковых и не очень, где публика любит ходить в цирк и где не любит. В Омск спокойно едешь, и ты знаешь, что найдешь общий язык со зрителем.

Но зритель у вас непростой. Лапшу, как говорят, на уши не повесишь. Ваша публика хорошо понимает и реагирует на реплики, на трюки. Растет уровень понимания окружающего мира у народа, у страны, и в связи с этим вынуждены повышать свое профмастерство и артисты цирка.

– Если клоуну Маю нездоровится, как он выходит из положения?

– У меня никогда ничего не болит, когда я выхожу в манеж. Нас к этому готовят и психологически, и физически. Забывать обо всем. Хорошая тренировка, хорошая подготовка. Я забыл, когда температурил. Хожу в баню, играю в шахматы, прыгаю зимой в реку – купаюсь. Я за собой слежу. У меня гантели, эспандер.

Полтора часа перед спектаклем репетиции регулярные. Когда выхожу в манеж к зрителям, получаю удовольствие. Как, опять же, повторюсь, меня учили.

– Получать удовольствие от работы надо?

– Да. Обмануть очень трудно. У тебя должен быть внутренний стержень, который поможет достучаться до зрителей разных профессий. Ведь обычно цирки возле рынков строили. И возрастной ценз у нас разный у публики, и тоже общий язык надо искать.

Поэтому я закончил ГИТИС – институт театрального искусства. У меня высшее образование. Театроведческий факультет мне очень помог – много читал. Объехал весь мир. Знания дают очень много для встречи с любым зрителем, любого интеллекта, с которым сталкивает нас судьба клоунская.

– Как вы нашли свой сценический образ?

– Это очень сложно. Псевдоним Май появился в 1972 году, а до этого я был все время Женя. Я овладел всеми жанрами циркового искусства, кроме дрессуры хищников. Акробатикой владею, прыжковой и воздушной гимнастикой, жонглированием, музыкальными инструментами: саксофоном, трубой.

Педагоги учили нас не только говорить, но и думать. Не только что ты будешь делать, но и кому ты это будешь показывать.  

Беседовал Виталий Маевский
фото из открытых интернет-источников