Пилот, создавший аэродром в Поповке, уважает творчество группы «Гражданская оборона», и уже завтра отправляет документы в Росавиацию на переименование своей посадочной площадки в аэродром имени Егора Летова.

– Александр, ваша идея – это такой протест?

– Я считаю, что Егора Летова несправедливо убрали из шорт-листа. Свою идею я собираюсь реализовать не в знак протеста, а скорее в знак поддержки наших омичей, всех, кому это небезразлично. Интересно, что больше инициатив, связанных с памятью Егора Летова, идет даже не из Омска, из Санкт-Петербурга. Хотя это неудивительно: в северной столице рок-н-ролл был больше развит, чем у нас в Сибири. Завтра буду подавать документы в Росавиацию. Посмотрим, что нам скажут. Такое резонансное общественное мнение просто не должно быть перечеркнуто.

– Александр, скажите: летчики – романтики?

– Да, безусловно. Практически все без исключения. Полет – это то, что не свойственно человеку. Мы – как тот самый Икар: можно сказать, что он был романтиком, мечтателем. Почти все летчики – мечтатели. Не скажу, что мы, пилоты, выделяемся из толпы. Но в основном люди в авиации жизнерадостные. Среди нас куда больше оптимистов, чем пессимистов и реалистов. Мы люди, больные небом – в хорошем смысле, это хорошая болезнь.

– Вы давно мечтали о небе?

– С самого детства. Когда мы с родителями проезжали мимо аэродромов, я просил отца остановиться, чтобы я мог посмотреть, как взлетают и садятся самолеты. Мне было очень интересно. Можно сказать, я мечтал летать практически всю жизнь. Все детство клеил авиамодели. Первое пилотское удостоверение я получил в 2009 году, мне было 27 лет.

– Опишите одну из самых необыкновенных картин, что вы видели в небе.

– Самое красивое – когда взлетаешь над облаками. Пробиваешь слой облачности, выныриваешь наверх – и там светит яркое солнце в ясном голубом небе. А буквально пять минут назад ты был в какой-то серости. Это прекрасно. Полеты над облаками вызывают какое-то детское чувство радости.

– Наверное, здесь нельзя привыкнуть и насытиться...

– Ощущение полета само по себе завораживает. Каждый полет – как первый. И никогда не бывает ощущения «Вот, опять в полет», это невозможно.

– Можете вспомнить самое необычное место, в котором вы когда-либо приземлялись?

– Очень интересное и живописное место есть на Алтае – аэродром Барантал, рядом с поселком Чемал. Горы, ущелье реки... Заходишь на посадку, а горы выше тебя. Не скажу, что приземляться сложно, но ощущения необычные. А еще в этом году мне удалось слетать в Крым, было интересное авиапутешествие. Первая посадка была в Уфе. Далее – республика Марий Эл. После полетели через Волгоград, дальше сели в Коктебеле. Там есть одно замечательное место, гора Клементьева – к сожалению, не удалось сесть там. Можно сказать, там зарождалась авиация СССР. Существует легенда, согласно которой, в начале 1920-х годов поэт Максимилиан Волошин вместе с внуком Айвазовского, авиатором Арцеуловым, во время прогулки решили забраться на гору. Вдохновленный пейзажем, Волошин подбросил свою шляпу. Но она не упала: ее подхватил ветер, она плавно поднялась, а затем спустя несколько метров мягко приземлилась. Потом этой шляпе поставили памятник! Над этим хребтом ветер образует воздушные потоки, благодаря которым планеры могут парить хоть несколько часов – в мире есть всего лишь еще одна гора с такими условиями, в США.

– Можно ли сказать, что в вас и других летчиках живет дух скитальца?

– Я, конечно, себя не отношу к кочевникам, но я и не домосед. Мне постоянно хочется путешествовать. Честно, при первой же возможности куда-то отправиться я это сделаю.

– А бывает такое, что сидите на каком-нибудь серьезном совещании, а сами думаете: вот бы сейчас в небо?

– Бывает. Сейчас, например. Когда не летаешь больше нескольких дней, под конец рабочей недели уже думаешь, как бы съездить на аэродром. Хотя бы потрогать самолет, может, подкрасить, подвинтить... Тянет, очень сильно тянет.  

– Как близкие относятся к вашему увлечению?

– Супруга принимает активное участие в развитии нашего общего дела. Можно сказать, что и она заболела авиацией. Летает со мной не очень часто, но ей очень нравится приезжать на аэродром.

– Сколько лет вашим единомышленникам? Есть какая-то верхняя и нижняя возрастная граница?

– Самому молодому летчику из тех, кого я знаю, 25 лет. Есть люди, которые летают и в 60, и в 65. А «рекордсмену» – он из Ейска – 79 лет! И все еще летает. Он не пьет, за всю жизнь ни разу не курил, это абсолютно здоровый человек.  

– Требования к здоровью пилотов серьезные?

– Мы проходим годовые проверки. Требования к здоровью разбиты на три графы. Первая – для тех, кто поступает и проходит обучение в летном училище. Вторая – для тех, кто уже имеет свидетельство пилота гражданской авиации. Третья – для тех, кто будет учиться в летной школе или авиационном учебном центре по программе частный пилот, он же пилот-любитель. Первая графа в России – самая требовательная в мире! Здоровье у летчика должно быть близким к идеальному. Для пилотов-любителей достаточно второй графы, но тем не менее, все равно нужно проходить серьезное обследование, анализы. Поэтому, чтобы поддерживать себя в форме, я регулярно хожу в спортзал, тренируюсь.

– В чем плюсы того, чтобы иметь свой аэродром?

– Я принимал участие в строительстве трех посадочных площадок: Калачево, Камышино и Поповка. Так как я всегда стремлюсь к развитию и стараюсь выбирать вектор развития самостоятельно, свою площадку я могу построить так, как мне нужно. На чужой площадке мало места для моего развития, у меня там слишком мало полномочий.

– Какие планы на ближайшее время по части развития авиации в Сибири?

– В июле следующего года на нашей площадке проведем один из всероссийских слетов авиации общего назначения, уже включили этот фестиваль в расписание. Планируем принять около 60 бортов – из Екатеринбурга, Челябинска, Тюмени, Сургута, Нефтеюганска, Красноярска, Новосибирска, Томска, Кемерово, Барнаула. Городов много. Приедут владельцы судов, поставят палатки. Мы разместим оборудование, стулья. Будем общаться, обмениваться опытом. Устроим концерт. Такие мероприятия проводятся уже десять лет, бортов все больше, но площадки не могут вместить более ста самолетов. Поэтому было решено проводить такие мероприятия в разных городах. Мы будем отвечать за Сибирь. Очень ответственное событие, очень накладно для организаторов. Но так как мы – больные небом люди, то мы оптимистично настроены и готовы принять расходы на себя.

– А закон дает вам какие-то возможности зарабатывать на полетах?

– Сейчас готовится законопроект, который может легализовать малую авиацию, экскурсии. Ведь интересно же полетать над городом, посмотреть, как впадает Омка в Иртыш. Скажем, подобный полет стоит мне примерно 7000 рублей. Я могу взять троих. Они могут скинуться на топливо и пожертвовать средства на развитие моей посадочной площадки. Такого закон мне не запрещает. К сожалению, сейчас в России почти все аэродромы сталкиваются с этим, почти каждый владелец воздушного судна думает, как можно было бы легально дать самолет в аренду или хотя бы за какую-то символическую плату прокатить людей. Это позволило бы поддерживать летную годность и обеспечивать самолет всем необходимым.

– В этом году вы с семьей летали в Крым. Какие еще авиапутешествия планируете на ближайшее время?

– В следующем году мы решили полететь в евротур. На двух самолетах Cessna, они схожи по дальности, скорости. Полетаем по Европе. Зимой будем тренировать свой английский. Кстати, в российском небе два языка – английский и русский. Будем общаться с диспетчерами, тренироваться. А там дальше, наверное, и до кругосветки доберемся.

– Вы мечтали о небе и приложили все силы к тому, чтобы ваша мечта сбылась. Что бы вы посоветовали людям, которые тоже о чем-то мечтают, но не знают, с какой стороны подойти к своей мечте? 

– Нужно повторять себе поговорку «Дорогу осилит идущий». Поставить себе цель и думать о ней, когда натыкаетесь на проблемы. Надо видеть, к чему стремишься. У людей есть такая странная особенность: они порой делают что-то во имя очень туманных ориентиров. К примеру, «вот накоплю денег и куплю себе что-нибудь». Что такое «что-нибудь»? Это не цель, она не облачена ни во что. Либо, допустим, «хочу машину». Какую машину? К примеру, я могу захотеть Bentley Continental. Но, чтобы ею завладеть, мне надо будет проработать пять лет без соли и хлеба. Мне оно надо? Скорее всего, нет. Поэтому ставим цели правильно и идем к ним. У меня была цель – сделать собственный аэродром. Да, было тяжело, были финансовые трудности, трудности с документами. Но ничего. Натыкаясь на них, вспоминал ту самую поговорку.

Юлия Ожерельева

Фотографии предоставлены героем публикации