В калачинской Стародубке, в хозяйстве фермера Геннадия Руля закладывается новая перспективная модель взаимоотношений между сельхозпроизводителями и пчеловодами.

Вопрос о травле медоносных пчел стоит сейчас очень остро. Регулярно поступает информация о новых случаях отравлений по области из-за того, что фермеры, держащие неподалеку свои хозяйства, используют опасные пестициды. Многочисленные случаи зафиксированы в Любино, Азовском, Одесском районах.

Этим летом вступил в силу закон, обязывающий фермеров уведомлять о травле своих полей пчеловодов, расположивших пасеки поблизости.
Но большинство фермеров, как утверждают пчеловоды, относятся к этому закону халатно. Сельские предприниматели в большинстве своем считают, что они платят огромные налоги государству, предоставляют рабочие места, а пчеловоды для них никто.

Однако мы нашли пример успешной коллаборации пчеловодов и фермера в деревне Стародубка Калачинского района Омской области.

Глава крестьянского хозяйства Геннадий Руль на договорной основе сотрудничает с пчеловодами и создает для них комфортные условия работы: засевает медоносы (донник, рапс, фацелия, подсолнечник и др.), потравку своих полей осуществляет безвредными для пчел инсектицидами. Пчеловоды и фермер регулярно на связи и обсуждают рабочие моменты сообща. Председатель Общества пчеловодов-любителей Омской области Александр Мордвинцев выступает от лица всех пчеловодов, находящихся на полях Руля.

Результат говорит сам за себя — за сезон не было ни одного случая отравления. Поразительно, учитывая неутешительную ситуацию по области.

Геннадий Руль считает, что причина такой страшной ситуации — стереотипы мышления, которые мешают двигаться дальше и что-то менять.

«Возможности пчеловодов сейчас сокращаются, потому что естественных угодий: акаций, садов, полей с нужными травами в наших краях нет. Что делать? Только искать способы взаимодействия. Переломить себя и пойти на контакт. Это желание должно быть и у пчеловодов, и у фермеров».

Разрыв диалога между фермерами и пчеловодами вредит обеим сторонам. Первые недовольны, что стихийно приехавшие пчеловоды топчут поля, вторые — травлениями. При этом самым популярным механизмом общения остается судебный иск.

«Пчеловоды должны понимать, что без помощи нас, фермеров, у них не получится собрать хороший урожай меда. А чтобы посеять медоносы — рапс, донник, фацелию, подсолнечник, — фермеру нужно потратиться. Более 80 тысяч рублей стоит тонна донника. Эти затраты нужно учитывать.

Поэтому в этом году мы решили положить начало новой модели сотрудничества: наше хозяйство брало с пчеловодов по 300 рублей с одного улья. Потихоньку начинает приходить осознание ситуации и ломка старого мышления. Пчеловоды стали понимать, что нужно что-то вкладывать для развития медоносов.

Ну что такое 300 рублей? В переводе на мед — это литровая банка, может даже меньше. А с каждого улья набирается минимум 50 литров. И то многие с таким трудом отдавали эти деньги. Но это чисто психологический момент.

В следующем году цена возрастет, это будет 1200-1500 рублей с семьи (улья), но это все равно копейки в сравнении с объемами урожая. Сотрудничество незатратно для пчеловодов, зато они получают медоносы и гарантии, что пчелы будут в порядке».

Александр Мордвинцев полностью согласен со своим партнером.

«Приезжаешь весной и стоишь тут до конца лета. Не нужно куда-то ездить, искать новые места. Все медоносы здесь. И главное — никто не травит!

Руль — это исключительный пример. Такого я еще не слышал, чтобы фермер сеял медоносы, покупал специальные безвредные для пчел инсектициды. У него душа болит за то, чтобы не потравить пчел, которых он к себе пригласил».

Неоднократно было указано Александром Ивановичем именно на факт отсутствия отравлений пчел. Это самое важное на фоне неутешительной ситуации в области.

Ульи расположены на безопасном расстоянии от мест, где происходит травление, но вблизи медоносов. О каждой потравке сообщается в общий чат сообщества. Но поскольку используются безопасные для пчел инсектициды, пчеловоды могут даже не закрывать ульи на момент потравки. К тому же учитывается и расстояние между разными пчеловодческими хозяйствами, чтобы они друг другу не мешали, пчелы разных хозяйств не пересекались при перелетах, а каждая семья могла получить мед в достаточном объеме.

на фото можно увидеть, как близко к пасеке расположено поле подсолнухов

На следующий год Геннадий Руль может разместить на своей территории свыше 4 тысяч пчелиных семей. Посеяно 400 гектаров донника, еще через год будет посеяно 1200 гектаров.

Каждому пчеловоду будет выдаваться карта, на которой он будет видеть, где стоят его ульи, какие поля расположены поблизости и где находятся другие пчеловоды.

«Отрасль пчеловодство сейчас возрождается, это интересно. Держать свиней или коров, скажем, может быть тяжело и затратно, однако к пчелам наблюдается огромный интерес, у нас на территории в этом году разместилось 37 пчеловодческих хозяйств. Среди них были и молодые люди — 23-25 лет, и люди пожилого возраста. Интерес есть, но им нужна поддержка. И я как фермер хочу эту поддержку оказать».

Но, пока в союзе пчеловодов и Геннадия Александровича царит идиллия, по области продолжают множится иски об отравлениях.

Александр Мордвинцев рассказал, что с весны их общество пчеловодов начало ездить по районам: посетили Полтавский, Марьяновский районы, Большеречье, организовывали там собрания для пчеловодов и аграриев для выстраивания диалога между ними. На собрании пчеловоды выбирают старшего, он организует группу, например, в Ватсапе, где присутствуют пчеловоды и аграрии. Если аграрий собирается завтра заниматься травлением — он пишет в группу — это 2 минуты. 

Сейчас идет активная работа по устранению сложной ситуации повальных отравлений.
Создается рабочая группа, в которую войдут замы УВД, прокуратуры, ветеринарной службы, Россельхоз- и Роспотребнадзора. От Общества пчеловодов-любителей Омской области был выдвинут Сорокин Сергей Дмитриевич.

Как утверждает Александр Иванович, группа будет направлена на деятельное решение проблемы, а не на сидение за круглыми столами.

Очевидно, что пчеловодам и фермерам еще предстоит выстраивать диалог. Это сложно, как учить любой новый язык, которым до этого не пользовался. Но, как показал пример Геннадия Руля и Александра Мордвинцева — возможно.