Я вижу свою задачу в том, чтобы донести будущим поколениям историческую традицию в неискажённом виде. Чтобы лучшие образцы традиции служили камертоном и компасом развития, по которым можно сверять наше движение.

Все споры о судьбе памятников и исторической застройки в конечном счёте всегда упираются в мировоззренческую позицию о дальнейшем развитии, если громко сказать, цивилизации. Этих позиций по сути две, и они взаимоисключающие.

Одна глобалистская и, следовательно, урбанистическая. Она предполагает, что всё население Земли нужно согнать в одинаковые города с одинаковыми небоскрёбами. При этом принципиально исключается любая самобытность, традиции, эстетика как таковая. Её место занимает функциональность. Под это внедряется прогрессистская идеология, когда прогресс из средства становится целью.

Также внедряется идеология сиюминутности: живи сейчас, бери от жизни всё. Это даже не идеология стяжательства и накопительства. Они хотя бы предполагают наличие отдалённых целей, а следовательно преемственность.

Для идеологии сиюминутности как раз подходят многоэтажные человейники.

Правда сейчас их пытаются подавать в красивой упаковке, говоря о «гуманизации урбанизированного пространства». Но суть от этого не меняется. Помимо глобалистских целей есть у этого процесса и коммерческая составляющая. Глобалисты понимают, что заставить всех силой выполнять их планы сложно, поэтому действуя бесструктурными методами, вынуждены подкупать часть элит. В их число входят крупные застройщики (не все, и среди них есть честные люди).

Но вот, например, зашла в Омск компания «Брусника». Впрыснула омичам дозу наркоза в виде красивых картинок. Но начать решила с высоток (сколько этажей — я не помню, выше двух я уже путаюсь). Я полагаю, из чисто коммерческих соображений. Чем выше дом, тем больше прибыль. Дойдёт ли очередь до заявленных домов средней этажности, соцкультбыта, парковых зон — посмотрим. Просто в Омске это не первый инвестиционный проект, который начинался с красивой картинки, заверений застройщиков в своей дееспособности, а заканчивался в лучшем случае одним достроенным домом посреди пустыря, а в худшем — заросшим котлованом…

Но вернёмся к истинным целям процесса глобализации. В нём заложено одно противоречие, которое вселяет надежду, что не всё потеряно.

Дело в том, что элита, навязывающая народу человейники, сама в них не живёт. Все они живут на земле, в частных домах с усадьбами.

Здесь пришло время сказать о другой мировоззренческой позиции. Правда, она исключает процесс глобализации. Она предполагает сохранение традиции в широком смысле. В том числе жизни в фамильных частных домах, на земле, с усадьбами, со всем набором «архитектурных излишеств». (Правда здесь влияние глобалистов иногда даёт сбой в традиции).  Здесь жители уцелевшего исторического частного сектора, глядя на растущие «долины нищих» начинают задумываться, что, оказывается, они живут в элитном жилье.

Если даже отвлечься от качества отдельных частных домов, то, оказывается, все остальные преимущества жизни на земле у них есть, да ещё и в центре. А технические задачи инженерного обеспечения при современном уровне техники решаются легко. Да и текущее техническое состояние домов не исключает его улучшения, ведь они сами себе хозяева. То же касается и жилплощади. Зато хочешь — посади на усадьбе огород, хочешь — поставь гараж, хочешь — мастерскую, хочешь — детскую площадку… И главное — всё под руками, никуда не нужно ездить и ни с кем не нужно согласовывать. Поэтому застройщикам высоток становится всё труднее согнать людей с земли, они предпочитают строить на пустырях.

Но и за пустыри идёт конкурентная борьба с частными застройщиками.

За человейниками интересы глобалистов и крупного строительного бизнеса со всеми их ресурсами — финансовыми, административными, информационными.

За традиционной жизнью на земле — человеческая природа и, следовательно, настоящий гуманизм.

Искать истину в этом мировоззренческом споре бессмысленно. Эти позиции всегда останутся непримиримыми. Хочется надеяться, что элита не забудет, что они тоже люди, но при этом ещё и не будет мешать жить другим людям.

Я вижу свою задачу в том, чтобы донести будущим поколениям историческую традицию в неискажённом виде. Чтобы у людей была возможность наглядно видеть разные пути цивилизационного развития. Чтобы лучшие образцы традиции служили камертоном и компасом развития, по которым можно сверять наше движение.