В моем 21-м избирательном округе пять районов: Одесский, Павлоградский, Русско-Полянский, Шербакульский, Азовский – совершенно разных по национальному составу, по менталитету, но переболевших за 25 лет становления государства одними и теми же болезнями.

Современная аграрная Россия кардинально отличается от советской. Сельское хозяйство развивалось последние годы, возможно, даже более быстрыми темпами, чем промышленное производство. На днях закончилась выставка «Агро-Омск-2014». Реально видны достижения и очевидный прогресс в отрасли. Необходимость конкурировать на мировом продовольственном рынке заставила руководителей сельхозпредприятий при активной поддержке государства резко переоснастить машинный парк, сельхозтехнику. Изменились и культура земледелия и животноводства.

Я пишу об этом не как профессионал, но для того чтобы был понятен основной смысл статьи: сельское хозяйство – это не совсем бизнес, это образ жизни и очень важная социальная составляющая.

Сегодня я хочу поговорить о людях, о жителях села, которые просто не смогли успеть за происходящими переменами. Особенно это задело малые и отдаленные населенные пункты, без которых нет деревни. Райцентры еще выживают за счет насыщения федеральными, региональными и муниципальными бюджетными и сервисными структурами, что лишний раз подтверждает экономическую зависимость и неприспособленность к современным реалиям села в целом.

В СССР людям, тем более в селе, не надо было особенно думать. За них думала система. Главным были не производительность и эффективность, а занятость и политсознательность.

Представьте ребенка, за которым ходило семь нянек и который в один момент остался без присмотра. Или сидельца тюремного, после длительного срока оказавшегося на свободе.

В нашем случае миллионы жителей села оказались в таком состоянии. Отсутствие жесткого контроля власти за структурой производства на селе и экономическая целесообразность привели к тому, что новые собственники просто прекратили заниматься животноводством, и «старые» директора, как ни старались, тоже были вынуждены сокращать поголовье, а следовательно, рабочие места.

Революционная модернизация в техническом оснащении кратно сократила потребность в работниках в растениеводстве. В деревне высвободилась огромная масса людей, которые не были приспособлены к самостоятельной жизни, государство про них как будто забыло... Часть мужчин пытается выжить вахтовыми приработками, при этом разрушаются семьи, дети растут без отцов. Часть пьет горькую и существует непонятно на что.

За 25 лет произошло самое страшное – большая часть населения отвыкла в принципе работать в производственном режиме. И при огромном проценте безработных директорам сегодня бывает крайне трудно найти механизатора или доярку. Спиваются и гибнут от суррогата и наркотиков молодые люди, деревенские кладбища страшно помолодели.

Родители насильно отправляют детей в город, не видя перспективы на селе. А те, попадая в чужую, агрессивную городскую среду, путаются, теряются, не находят себе места... Вы­ехать же всей семье из деревни очень сложно, ведь за проданные дома не купишь квартиры в городе.

Что ужасно, деревенский житель уже привыкает к такой жизни, не верит в лучшее, а деревня стареет, дряхлеет и становится в конкурентном, рыночном смысле хронически несостоятельной. Я сейчас не о сельхозпредприятиях.

Там все как раз лучше. Строятся новые предприятия с современными рабочими местами, но этого крайне недостаточно. Притом находятся умники, которые, искусственно озаботившись проблемами экологии, через прессу кошмарят крупные животноводческие комплексы, наивно и уничижительно полагая, что все вокруг думают схожей терминологией, – я о «дерьмохранилищах». Это только в мультфильмах, простите, коровы «кушают радугу и какают бабочками»... В животноводстве запахи немного другие, но кушать-то хочется все равно и всем!

Я о тех, кто не востребован, кто оказался не нужен. О самой деревне со всеми проблемами и трудностями на бытовом, человеческом уровне. О деревне как муниципальном образовании.

Конечно, еще 25 лет, и проблема сама собой разрешится, лишние просто вымрут. Может, кого-то эта схема человеческой оптимизации устраивает, но для меня неприемлема.

Это не просто констатация или выпячивание негатива, а желание честно подвести некую черту. Вернуть родной деревне, в том числе родной для большинства горожан, прежнюю уверенность, а труженикам села – уважение и почет!

Что могу рекомендовать я? Без сложного статистического анализа, на своем внутреннем «переживательном» уровне.

Два основных направления:

1. Необходимо сконцентрировать все средства на одном направлении – животноводстве, самом человекоемком производстве на селе.

– Переориентировать финансовые ресурсы с растениеводства и соцпрограмм на животноводство.

– Всячески поддерживать и по­ощрять рост поголовья в существу­ющих крупных комплексах.

– Приветствовать и помогать вовлечению руководителей в строительство новых животноводческих производств. – Стимулировать развитие животноводства в существующих фермерских хозяйствах, занявших весомое место на селе, но повсеместно занимающихся исключительно растениеводством.

– Системно выстраивать создание новых животноводческих ферм, для чего решить вопросы обеспечения пастбищами, водопоем, централизованного ­обеспечения кормами, молодняком.

Подготовить типовые проекты и запустить производство типовых строительных конструкций для вновь возводимых помещений для содержания скота и всей необходимой инфраструктуры. Финансировать строительство новых ферм на селе, обучать новых собственников современным методам ведения хозяйства. Гарантировать сбыт молока и мяса.

Окупаемость проектов должна быть четко просчитана и при необходимости в начальном периоде софинансироваться государством.

2. Нужно выстроить государственную политику поддержки сельской молодежи.

– Контроль за подрастающим поколением на селе должен быть практически поименным, потому что именно им, сельским ребятам, предстоит возрождать село, в том числе и той части, которая все-таки переедет в город. Городская молодежь вряд ли засобирается поднимать деревню.

– Необходимо создавать условия жизни, схожие по критериям оценки молодого человека с городскими, как то: размер заработной платы, пятидневная рабочая неделя, доступность спортивных и концертных залов, клубов и кафе как в райцентре, так и в городе, при необходимости специально организованные. Прекратить финансирование программ переселения из ветхого и аварийного жилья и строительство «отдельно стоящих микрорайонов». Это, с моей точки зрения, пустая трата денег, провоцирующая лишь разброд в мозгах населения. Необходимо строить дома для рабочих и молодых специалистов, учителей и врачей, преимущественно на существующих в черте населенных пунктов земельных участках с уже имеющейся инфраструктурой.

Программы поддержки малого и среднего предпринимательства на селе по линии Минэкономразвития, Минсельхоза и фондов поддержки необходимо также переориентировать на развитие животноводства. Нынешний принцип размазывания средств неэффективен и плохо контролируем.

– Необходимо всячески через СМИ повышать престиж сельского труда, рассказывать о передовиках и воздавать по заслугам труженикам села.

В своей депутатской деятельности я имею возможность общаться и анализировать мнения многих авторитетных на селе людей. Позиции по обсуждаемому вопросу зачастую диаметрально противоположны.

От предложений вывезти незадействованное население из деревни в город за счет государства до установления начиная с определенного года рождения дополнительных специальных временных выплат по безработице.

От бесплатной раздачи скота и кормов населению до организации на селе по примеру советского времени цехов-филиалов омских заводов с сезонной загрузкой по производству запчастей и комплектующих.

Наверное, мои предложения очень спорны и не до конца просчитаны, но, считаю, при ограниченности средств и действия должны быть узконаправленны и сконцентрированы на самых важных направлениях, которые я обозначил выше.

Проблема носит не местечковый, а всероссийский характер. Вряд ли возможно с ней справиться в отдельно взятой области, но что-то делать надо! Замалчивать нельзя, иначе замыливается взгляд, теряется острота. Когда тема на слуху, волей-неволей задумываешься о путях решения.

Говорить же о таких вещах у чиновников не принято, вопрос из разряда неудобных. Очков не добавляет, а обратно прилетает встречный вопрос: «Ну и зачем об этом говоришь, давай предлагай, что делать. Не знаешь, так и нечего языком молоть и народ будоражить».

Знаете, что мне говорят на прощание после встреч в таких деревнях? «Передайте там, наверху, Димитрий Русланович, что у нас все плохо!..» Поколение девяностых на селе мы уже потеряли, давайте вместе попытаемся сохранить нынешнее.

Димитрий Галаванов