Начавшееся пока только на высшем уровне слияние систем арбитража и судов общей юрисдикции в перспективе грозит заметно проредить ряды омских судей по "фамильному" признаку.
По некоторым данным, перед самым Новым годом Омск посетил Петр Серков, первый заместитель главы Верховного суда Вячеслава Лебедева. И в числе прочего, по информации источника «БК», на одной из встреч ему был задан вопрос о допустимости родственных связей в судебной системе. Ответ, говорят, не нес, по сути, ничего нового для судей: на данный момент никаких регламентирующих этот вопрос документов по-прежнему нет, но фактически такие ограничения существуют. Более того, по информации близких к судебной системе людей, последние 3-4 года до объединения эти ограничения становились все значимее.
Де-юре, напомним, судьи являются примечательным исключением в категории государственных служащих. Ограничение на работу в одной системе родственников, установленное в законе «О государственной гражданской службе», было распространено и на правоохранительные органы, военных, муниципальных служащих (законами «О прокуратуре», «О воинской обязанности и военной службе», «О муниципальной службе в Российской Федерации» и т.д.), но не на судейский корпус.
Если очень хочется, то можно?
Судьи активно пользовались отсутствием ограничений. Родню можно встретить и непосредственно среди судей, но преимущественно молодая поросль до поры до времени ходит в помощниках. Дочерям судей, возжелавшим также служить Фемиде, зачастую «маскироваться» помогает смена фамилии при замужестве. А вот если судьей является муж, а не отец, то лучше остаться «при своих», как показывает, в частности, пример союза судьи Центрального райсуда Лилии Ямчуковой и Игоря Патрахина, 10 лет проработавшего в облсуде и в октябре 2013-го перешедшего в арбитраж.
Переход или трудоустройство сразу же в систему арбитражных судов, кстати, до недавних пор были распространенными выходами из ситуации. Самый яркий пример – Сергей Ярковой, сын главы облсуда Владимира Яркового, работающий в арбитражном суде Омской области. При этом в своей «епархии» Ярковой-старший порядок блюдет – источники говорят, что уже года три как глава облсуда начал вызывать к себе родителей-судей, чьи дети изъявили желание пойти по стопам старших, и ставить вопрос ребром: если они приходят – уходите вы. Иногда при этом ситуация разворачивается и в сопредельных системах – адвокатуре, прокуратуре, полиции. Например, по некоторым данным, ради судебной карьеры дочери пришлось оставить свою практику адвокату Вере Федоровой.
Самый же громкий случай из этой области за последнее время, безусловно, ситуация вокруг назначения заместителем председателя облсуда Елены Светенко. Чтобы помочь ей выиграть борьбу за кресло, в которую вдруг неожиданно включился серьезный конкурент Виктор Лохичев, до недавних пор уже бывший замом Яркового, ее супруг Юрий Светенко был вынужден покинуть пост прокурора Советского округа, перейдя в отдел документационного обеспечения облпрокуратуры. А председатель Куйбышевского районного суда Аркадий Коба, который вроде бы тоже в каком-то родстве со Светенко, и вовсе ушел в отставку. По некоторым данным, и увольнение главы квалификационной коллегии облсуда Николая Гаркуши якобы было косвенно тоже связано с этой ситуацией – Гаркуша якобы резко высказался на тему, что Кобе увольняться вовсе не обязательно.
(Кстати, поговаривают, что и переназначению другого бывшего зама Яркового – Сергея Волкова – отчасти тоже помешало то, что его жена работает в адвокатуре.)
Не так давно в кулуарах проходила информация, что Ярковой-старший оценил жертву Кобы и якобы хочет вернуть его в обойму, например, на место отбывшего на ПМЖ в Севастополь экс-главы Октябрьского райсуда Владимира Сибула. Вопрос – решится ли теперь, когда СМИ привлекли внимание к потенциальному назначению. Возможно, что со временем для главного судьи региона куда более актуальной станет собственная проблема «отцов и детей».
Арбитраж больше не выход?
В арбитражных судах до начала их слияния с системой судов общей юрисдикции требования были помягче, но что будет дальше, непонятно. Если повторится ситуация, сложившаяся в верхах, где с подачи Вячеслава Лебедева ВККС устроила настолько жесткий отсев, что до сих пор Верховный суд укомплектован чуть больше чем наполовину, под вопросами могут оказаться карьеры некоторых представителей довольно известных в Омске фамилий. Помимо уже упомянутых, это, например, судья арбитража Вадим Чернышев – сын первого заместителя прокурора Омской области Ивана Чернышева.
Судьей 8-го апелляционного работает Елена Гладышева, дочь самого высокопоставленного в юридической иерархии экс-омича заместителя генпрокурора РФ Виктора Гриня (младшая дочь Виктория также получила юридическое образование, живет в Москве, не работает в органах правосудия. Зато ее муж, сын директора «Омской крепости» Григория Никифорова Роман, руководит Останкинской межрайонной прокуратурой столицы). В областном арбитраже трудится судья Елена Скиллер-Котунова, чей супруг Владислав Котунов за три года вырос из рядового судьи в председатели Первомайского суда.
Первой же на очереди, если брать во внимание размер и разветвленность династии, по логике должна быть семья Солодкевичей. Братья Иван и Игорь – сыновья некогда известного в Омске адвоката и судьи. Дети в итоге пошли не по отцовской, а по материнской линии, то есть решили не защищать, а судить. Игорь стал заместителем председателя Первомайского райсуда, а Иван нашел себя в арбитраже. Пока системы не слились, связь вроде бы не самая критическая. Другое дело – взаимоотношения мужа и жены, супруга Ивана Солодкевича Юлия работает в Восьмом арбитражном апелляционном суде. Налицо наименее желательная из всех возможных схем взаимоотношений структур, в которых работают родственники, – непосредственная подконтрольность. Теоретически не исключен даже вариант, когда жена будет рассматривать жалобы на решения мужа. Ситуация, возможно, не имеющая аналогов во всей России.
Или из профессии, или из города
Опрошенные «БК» юристы демонстрировали порой диаметрально противоположные точки зрения по данному вопросу – от «трудовые династии – это всегда хорошо» до «хорошо бы сделать как Шарль де Голль – всех выгнать и набрать выпускников Сорбонны». Стоит отметить, что многие опасаются публично высказывать свою точку зрения – с судейским корпусом, мол, лучше отношения не портить. Публично высказывают больше положительных мнений. Например, адвокат Олег Любушкин считает «фамильные» ограничения искусственными, надуманными крайностями. «Если дети судей хотят пойти по стопам родителей, почему они должны отказываться от этой идеи, куда им деваться?» – недоумевает адвокат. (Примерно так же в свое время ответил руководивший областным арбитражом Сергей Чуча на вопрос журналистов о работе у него Яркового-младшего). Даже к упомянутой нами в качестве примера крайности – семье Солодкевичей – г-н Любушкин относится нормально, считая их грамотными судьями.
Прямо противоположного мнения о Солодкевичах придерживается председатель совета директоров «Омсктехуглерода» Валерий Каплунат, столкнувшийся с неправомочным решением одного из братьев, «прикрытым» экс-председателем областного суда Пронниковым, которое в итоге удалось отменить только на федеральном уровне. Впрочем, однозначного мнения по поводу работы родственников в органах правосудия и охраны правопорядка, в принципе, у г-на Каплуната нет. «Наверное, есть и положительные примеры, – рассуждает промышленник. – Но есть и некие сообщества кланового типа, родо-племенного, феодального плана. И всегда возникает вопрос: что для них будет приоритетом – буква закона или интересы клана. Поэтому лучше бы все-таки прописать соответствующие ограничения, строго регламентировать. От этого же в итоге зависит здоровье общества».
Глава омского отделения общественной организации «ОПОРА РОССИИ» Владимир Виноградов выступает категорически против семейного подряда на службе Фемиды: «Если сын вел следствие, отец-судья вряд ли оправдает обвиняемого... Выйдите на улицу и спросите простых людей. Думаю, 100% высказались бы против такого кумовства». Единственным возможным вариантом, когда близкие родственники могли бы параллельно делать карьеру в правоохранительной, судебной системе, г-н Виноградов считает их работу в разных городах.
А юрист и бизнесмен Александр Криворучко считает порочной всю действующую систему комплектования судебного корпуса. Он при отборе судей предлагает использовать простой принцип: «Пусть сначала лет 5-7 поработает человек в следствии или прокуратуре, затем столько же в адвокатуре – потом уже можно и судьей брать. В арбитраж, соответственно, после лет пяти в налоговой или казначействе и еще пяти в бизнесе».
Сергей ЯРКОВОЙ
Переход или трудоустройство сразу же в систему арбитражных судов, кстати, до недавних пор были распространенными выходами из ситуации. Самый яркий пример – Сергей Ярковой, сын главы облсуда Владимира Яркового, работающий в арбитражном суде Омской области.
Елена СВЕТЕНКО
Самый же громкий случай из этой области за последнее время, безусловно, ситуация вокруг назначения заместителем председателя облсуда Елены Светенко. Чтобы помочь ей выиграть борьбу за кресло, в которую вдруг неожиданно включился серьезный конкурент Виктор Лохичев, до недавних пор уже бывший замом Яркового, ее супруг Юрий Светенко был вынужден покинуть пост прокурора Советского округа, перейдя в отдел документационного обеспечения облпрокуратуры.
Иван СОЛОДКЕВИЧ
Супруга Ивана Солодкевича, судьи арбитража, Юлия работает в Восьмом арбитражном апелляционном суде. Теоретически не исключен даже вариант, когда жена будет рассматривать жалобы на решения мужа. Ситуация, возможно, не имеющая аналогов во всей России.
Олег Ледянский, Наталья Николаева
«Бизнес-курс» №3 от 04.02.2015 г.
Сообщите новость
Версия для печати
