В гостях у редакции «БК» побывал ­министр имущественных отношений Виктор Соболев. Он рассказал, как министерство будет бороться с ­кризисом и как сказываются на его работе ­скандалы вокруг ­руководителей.

– Виктор Юрьевич, судя по вашему предновогоднему докладу, доходы от аренды областного имущества составили только около четверти неналоговых доходов (71 млн из 275,8). Это сознательная политика или вы планируете изменить данное соотношение?
– Лично я считаю, что лучше, когда доля возобновляемых источников выше. Но у области есть такие активы, которые в аренду не сдашь, например акционерные общества. Есть имущество, которое арендаторами не востребовано вообще, объекты незавершенного строительства, например, или ветхие строения. Кроме того, для нашего ведомства получение неналоговых доходов – это все-таки задача номер два. Главное – это исполнение полномочий правительства Омской области, в том числе и социальных. Главная составляющая бюджета – это налоги.

– Какое главное достижение вашего министерства за прошлый год?
– Минимущества является эффективным органом исполнительной власти, и его коллектив готов решать задачи высокой сложности. Конкретные достижения: расселение аварийного дома по ул. Круговая, 6В, выполнение плана по предоставлению жилья сиротам – предоставлено 465 квартир. Обеспечено почти 300 млн неналоговых доходов в бюджет. Мы провели полную инвентаризацию ­областного имущества. До сих пор в приоритете было закрепление, а вот посмотреть, насколько рационально предприятия и учреждения используют имущество – может, им не нужно столько земли и помещений, – такой глобальной проверки не было. Результат есть – по области около 26 га земли не при делах, по помещениям – около 153 объектов. Как правило, это неликвидные объекты недвижимости – мы не можем сказать, что без дела стоят хорошие светлые помещения. Но любая собственность что-то стоит. За прошлый год при помощи этих дополнительных продаж мы выручили еще 36 млн руб. Эффект от этой работы мы будем получать и в 2015 году.

– Какие-то интересные куски земли «отрезали»?
– В нынешней экономической ситуации очень сложно прогнозировать интересы бизнеса. К примеру, в прошлом году выделили два земельных участка. Мне они казались перспективными – для автосервиса, автомойки, подобного бизнеса. Выставили на торги, хотели продать, но спроса не было. В этом году попробуем выставить право аренды.

– Есть новости о скандальном сюжете – продаже «Омского продовольствия»?
– На предприятии введено наблюдение. Последняя новость с нашей стороны – вносим изменения в план приватизации на 2015 год, повторно выставим предприятие на аукцион.

– Не думали снизить цену? За 60 миллионов продаете, еще 60 миллионов долгов. Нам звонили предприниматели, которые заинтересованы в покупке, они считают, что красная цена зернохранилищу – 90 млн со всеми долгами.
– Сложно это комментировать. Мы ведь не произвольно устанавливаем цену, есть заключение оценщиков – долгов 60 млн, а кроме того, там есть производственная база с ж/д путями, место для развития путем инвестиций. Еще несколько лет назад предприятие были готовы оценить в 120 млн. С учетом того, что наблюдение введено, мы будем актуализировать оценку. Думаю, она понизится, но не в два раза. Определенную критику бизнеса, конечно, можно принять – продавать предприятие гораздо сложнее, чем недвижимость, потому что оно не законсервировано, продолжает работать, цифры постоянно меняются, участники волнуются. Но в комментариях в сети огульно обвиняют нас во всех грехах, пишут про коррупцию. Я вообще не понимаю, где есть место коррупции. При схеме аукциона продать имущество «своим» просто невозможно.

– Но можно отпугнуть реальных покупателей, довести до банкротства. И вот тогда...
– Если бы хотели обанкротить предприятие, зачем бы выставляли его на торги? Тем более что основные кредиторы – это мы, минфин и минсельхоз. Хотели бы обанкротить – с этого бы и начали. Но нет, мы долго боролись против введения наблюдения, кредитор даже жаловался на нас в правоохранительные органы. Наша задача – продать его как можно дороже, если будет несколько желающих.

– Как обстоят дела с другими вашими инициативами? Вы говорили, что будет прорабатываться закон о концессии, чтобы была возможность заключать соглашения с тем же ТЮЗом. Негативный фон в прессе был мощным, но идея выглядит здравой в кризисное время.
– На реконструкцию ТЮЗа пытались «натянуть» схему концессии, но садилась она явно плохо. Концессия предполагает, что объект передается в ­эксплуатацию тому человеку, который реконструировал объект, а в ТЮЗе уже есть учреждение. Мое личное мнение – схема концессии не подходит ни для ТЮЗа, ни для культурных учреждений вообще. Мы внесли в Заксобрание поправки в наш закон об управлении собственностью, предусматривающие новый вид государственно-частного партнерства. Вот, предположим, по­явились хороший архитектурный проект, инвестор и надстроили над ТЮЗом еще один этаж, который будут использовать. В каких юридических отношениях мы находимся? Сдаем помещение в аренду? Нет. Земельный участок? Тоже нет. По­этому и создаем механизм партнерства, когда результаты деятельности инвестора ­распределяются ­между ­нами как владельцами изначальной базы и инвестором, получа­ющим в собственность помещения. Этот механизм будет подходить, в частности, к ТЮЗу.

– Кризис ударил в России довольно внезапно. В вашем министерстве есть свой антикризисный план?
– Сейчас этот план формируется в правительстве в целом. Мы внесли свои предложения по трем направлениям – снижение расходов, повышение доходов и взаимодействие с бизнесом. По расходам была команда губернатора к снижению на пять процентов.

– А почему не десять? В прессе говорили о десяти.
– Задача снижения на десять процентов – это сокращение штатной численности, а мы говорим о расходах. По тому и по другому мы отправили свои предложения. По повышению доходов первое, что мы планируем, – совместно с отраслевыми органами пересмотреть наши акционерные общества. Так ли они необходимы нам?

– Например, какие?
– Например, АРВД. Или у нас вот доля в «Омскгражданпроекте» есть.

– А есть вообще реальный покупатель на АРВД? Кто-нибудь потянет сейчас выставочную деятельность?
– Сложно сказать. Сюда может прий­ти человек, который раньше этим не ­занимался, такое тоже бывает. В части иных источников увеличения поступлений: наш план по арендным доходам такой же, как в прошлом году – 40 млн от аренды помещений, 30 – от аренды земли. По нежилым – роста быть не может, не время увеличивать ставки. Наоборот, в случае обоснованных обращений бизнеса где-то, возможно, придется пересмотреть в меньшую сторону. А вот земля – да. Дополнительные участки уже выявили, что-то можно еще посмотреть – например под областными сельхозтехникумами. Нужно посмотреть, насколько они рационально сеют, пашут и учат студентов. Вероятно, там можно выделить неэффективно используемые земли. Попытаемся обеспечить рост за счет увеличения объема сдаваемых в аренду земель, а не пересмотра ставок.

– А какова судьба той истории со сделкой по бесхозяйным городским сетям? (В декабре следователи возбудили уголовное дело в отношении должностных лиц администрации Омска, подписывавших договор на обслуживание коммунальных сетей в микрорайоне «Амурский». Сделка нанесла бюджету ущерб 80 млн руб. – прим. ред.).
– Ведется следствие. Я бы с удовольствием рассказал, но с меня ­взяли ­подписку о неразглашении, потому что я прохожу свидетелем. Я работал в департаменте 12 лет, за это время много решений принималось. Масса документов подписывалась, безусловно, где-то могли быть допущены ошибки или недочеты, следствие разберется.

– Есть ощущение, что в последний год серьезно увеличилось давление контролирующих органов на власть. Это сказывается на вашей работе? Страшно принимать решения?
– В нашем ведомстве – министерстве имущественных отношений, но я могу сказать и за департамент имущественных отношений – обычно всегда есть какая-то проверка. Очень небольшие периоды, когда никого нет: постоянно или КСП, или прокуратура проводят то плановые проверки, то по публикациям в СМИ. Прокуратура реагирует на большую часть критических публикаций – запрашивает документы, может опрос специалистов сделать. Проверки были всегда, и я не ощущаю, что их стало больше. Ну а решения принимать стало, конечно, страшнее, но только в силу того, что я теперь первое лицо. Раньше у меня был вышестоящий руководитель, к которому я мог пойти, изложить сомнения, и он принимал окончательные решения. Теперь весь груз ответственности на мне.

– Эксперты «БК» поставили вас на второе место антирейтинга эффективности среди областных министров. Посчитали, что шлейф скандалов, тянущийся за сотрудниками «несчастливого» департамента недвижимости, несет большие репутационные риски для правительства. Насколько важна репутация для эффективной работы министра?
– Сложнее работать без положительной и нейтральной репутации, но ­связывать репутацию именно с эффективностью нельзя. Негативная репутация бизнесмена – если он не выполняет обязательства, с ним не хотят работать – вредит бизнесу. А в случае с министерством я не могу сказать, что из-за негативного фона в отношении меня оно работает менее эффективно.

– А ваши личные ощущения?
– Стараюсь отделять конструктивную критику. Претензии к Вадиму Меренкову не связаны с работой в министерстве. Министерство – это 94 человека, которые честно делают свою работу, они не виноваты в том, что кто-то где-то работал раньше и имеет прошлую жизнь. Бывает и конструктивная критика, на нее стараюсь обращать внимание и делать выводы. А от огульной, когда лично тебя не знают, но хочется просто чиновников попинать, от этого стараюсь абстрагироваться. Но нужно думать об этом, ведь если общество воспринимает госслужащих негативно, значит нужно эффективнее работать, чтобы было видно, что наша работа нужна и полезна.

– Как гражданин замечаете последствия текущего кризиса?
– Меня очень беспокоит эта ситуация, особенно то, что мы выключаемся из мирового сообщества, отдаляемся от Европы. После железного занавеса взаимодействие и товарооборот – это плюс был. Хотя, с другой стороны, грустно, что это привело к развалу своей промышленности, не сумели совместить привлечение импортных товаров и производство своих.

– Путешествия любите? Не планируете отказаться от поездок?
– Путешествовать люблю, но не знаю, получится ли поездка в этом году. Особенно люблю Италию – нет страны красивее. А в России любимое место – Петербург.

– А чем еще увлекаетесь? Может быть, спорт?
– Я не очень спортивный человек, разве что любим с супругой на коньках покататься. Серьезно увлекаюсь историей, особенно Первой и Второй мировыми войнами – изучаю, читаю литературу.

Записала Саша Александрова

«Бизнес-курс» №4 от 11.02.2015 г.