Глава комитета по социальной политике омского Заксобрания рассказал о необходимости и неизбежности реформ в социальной сфере.

– Вадим Григорьевич, для начала объясните, почему в Омской области было необходимо пересматривать меры социальной поддержки?

– Во многом федеральная поддержка Омской области и других регионов зависит от того, насколько рачительно территории тратят свои средства. Прежде чем оказать финансовую помощь, федеральный Минфин отслеживает, отвечают ли меры социальной поддержки в субъектах критериям адресности и нуждаемости. Отмечу, что по доле расходов на социальную политику наш регион четвертый в России. На эти цели из бюджета Омской области выделяется все больше и больше: 6,2 млрд рублей было в 2015 году и 7,2 млрд планируется в 2017 году. Поэтому, вполне закономерно, что федерация с озабоченностью относится к тому, что эти деньги забираются из реального сектора экономики, инвестиций, регион сокращает свои возможности по наращиванию налогов.

Но даже если мы отойдем от финансового фактора и признаем, что 7,2 млрд рублей – посильные для бюджета расходы, встает вопрос справедливости. У нас больше пятисот тысяч льготников – каждый третий взрослый житель Омской области. Не все они одинаково нуждаются в льготах. Кому-то они нужны меньше, кому-то больше. Есть богатые люди, которые не гнушаются получать дополнительные компенсации от государства. А есть очень нуждающиеся категории граждан: многодетные семьи, инвалиды. Сколько людей у нас в регионе, которые находятся на грани выживания, тяжело вспоминать – я вижу их каждый день, когда встречаюсь со своими пациентами или избирателями. О чем сердце болит у тех, кто за это переживает? Часть из этих 7 миллиардов можно перераспределить тем, кто в них острее нуждается.

– Как сельские учителя отреагировали на изменения в предоставлении льгот на оплату ЖКХ? Насколько принятый закон соответствует категории нуждаемости?

– Раньше сельские учителя нам задавали вопросы: «Я получаю компенсацию за отопление своего дома 1,5 тысячи рублей в месяц, а моя коллега, точно такая же учительница, до 7 тысяч в месяц. Разве это справедливо?». Люди требовали, чтобы мы разобрались и навели порядок. Сейчас 72% наших педагогов стали получать больше, чем получали до этого. Это почти 16 тысяч из всего числа сельских педагогов в регионе – 21 439 человек. После принятия закона к нам поступило 137 писем в поддержку – это очень много. Однако четверть педагогов оказалась не удовлетворена.

Если говорить о введении критерия нуждаемости, то мы столкнулись с тем, что по целому ряду категорий, в том числе по сельским педагогам, это оказалось невозможным. Здесь необходимо совершенствование федерального законодательства.

– Среди недовольных педагогов, есть доля людей, которые платили за коммуналку 8-10 тысяч из-за высоких тарифов за тепло. Вы не опасаетесь, что после принятия закона они просто уедут из своих сел?

– Ответственные представители власти должны этого не допустить. И еще. Пусть это не совсем мое дело, но не хотелось бы, наконец, разобраться, почему на селе люди платят по 6-8 тысяч за коммуналку? Не пора ли жителям, в том числе учителям, задать вопросы местным властям, почему в наше непростое экономическое время так легко относятся к деньгам? Почему совершенно неэкономично топятся дома и огромные потери на теплотрассах?

– Еще одна категория, которую вы рассматривали – это транспортные льготы.

– В сфере транспортных льгот, которыми пользуются свыше 400 тысяч омичей, вопрос поддержания справедливости стоит значительно острее. На компенсацию проезда в 2015 году было направлено 1 млрд 107 млн рублей, а в 2017 году планируется уже 1 млрд 517 млн рублей. С чем связан 40-процентный рост? Количество льготников выросло? Нет. Может, так сильно выросли тарифы на проезд? Нет. У нас есть предположение, что часть граждан не используют эти льготы, и автотранспортные предприятия каким-то образом научились их правами пользоваться, получая за это себе дополнительные средства.

Есть и другой вопрос. Для ряда наших земляков, которые относятся к категории федеральных льготников, с 2005 года льгота на проезд была монетизирована. Федеральные органы власти не устраивает, что эти льготники, кроме денег, одновременно могут получать натуральную льготу – тот самый бесплатный проезд – еще и от региона. У нас таких категорий льготников, получающих одновременно и федеральную, и региональную льготу, больше десятка. И федеральные власти, соответственно, задают вопрос: «У вас что, денег много?».

– Такое впечатление, что в сфере предоставления льгот творится полный хаос: одни льготы предоставляются по одним принципам, другие – по другим; одни федеральные, другие – региональные. Они пересекаются, накладываются друг на друга, законодательство полно противоречий. При этом по политическим мотивам никто не хочет ничего менять, потому что всегда найдутся недовольные граждане.

– Вы правильно все понимаете. Эта сфера требует определения справедливых и понятных всем правил и критериев. Взять, например, две категории льготников – сельские педагоги и сельские медики. Сельские медики получают значительно меньше компенсаций по ЖКХ, чем сельские педагоги. И вместе с тем, никто не может сказать, кто более значим для деревни: врач или учитель, а диссонанс существует.

По каждому разделу требуется глубокая проработка вопроса, чтобы были выработаны такие решения, с которыми большинство наших земляков согласится, которые будет считать справедливыми. Сегодня проблема уже подошла к тому рубежу, когда нужно внимательно в этом разбираться и определять справедливые меры, которые помогут тем, кто нуждается в помощи, и не будут заметны для тех, кто эту помощь раньше и не замечал.