БК55 публикует очередной материал из проекта омского писателя Перминова «Имена забытые Омском».
Он не любил говорить о своём прошлом, и для всех, кто интересовался фактами его биографии, у Григория Захаровича Елисеева был стереотипный ответ:
«Когда умру — пишите, что хотите, а теперь прошу — оставьте меня в покое».
Но его имя почти не известно современному читателю, как мало было известно и многие годы после смерти Елисеева. Что немудрено: первый том Собрания сочинений, изданный в 1894 г., цензура уничтожила почти полностью (осталось несколько экземпляров, сразу же ставших библиографической редкостью). Второй том так и не вышел. Есть и ещё одно обстоятельство: Елисеев предпочитал публиковаться под псевдонимами, поэтому популярность его не выходила из узких пределов литературного круга. А в этом кругу это имя пользовалось известностью и уважением. К примеру, популярный в своё время публицист, сотрудник «Отечественных записок», а впоследствии редактор журнала «Русское богатство» Кривенко (1847–1906) говорил, что
»…Елисеев есть несомненно одно из наиболее светлых имён, составляющих гордость и украшение нашей литературы. Он должен занять в истории нашего умственного и гражданского развития не меньшее место, чем какое заняли наиболее крупные представители кафедр и литературные корифеи» (Кривенко С. Литературные воспоминания и характеристики // Русская мысль. 1901. № 7. Ч. 2. С. 95).
Г. З. Елисеев
Григорий Захарович Елисеев родился 6 февраля 1821 г. в с. Спасское Каинского округа Томской губернии. Отец — сельский священник, дед — причетчик. Отец умер в ранней молодости, оставив жену и сына на попечение деда, который любил внука и баловал его, как мог: катал верхом на лошади, брал с собою в лес, в поле или вечером на реку — острожить рыбу, о чём Григорий Захарович вспоминал всегда с особым удовольствием: дед начал учить его грамоте, Закону Божию и латинскому языку.
Но продолжалось это недолго: в 1830 г. дед умер, и девятилетний Григорий вместе с матерью поселился у её сестры в Таре, которая в то время входила в состав Тобольской губернии.
Бедно жилось в деревне, а в городе, кажется, ещё беднее: маленький Елисеев помещался одно время с матерью в бане. Вскоре Григорий остался круглым сиротой и жил на попечении духовного начальства, которое определило его в Тобольское духовное училище, откуда впоследствии он переходит в Тобольскую духовную семинарию. Блестяще окончивший семинарию Елисеев, вопреки собственному желанию поступить в Медико-хирургическую академию в Петербурге, был направлен начальством в Московскую духовную академию, которую окончил в 1844 г. по первому разряду.
«В двадцать три года он уже импонировал окружающим своею серьёзностью, замкнутостью, из-под которой выбивалась иногда холодная ирония, дававшая знать о значительности и сложности внутренней работы, происходившей в этом человеке», — пишет публицист, социолог и литературовед Н. К. Михайловский (1842–1904) в предисловии к первому тому Собранию сочинений Елисеева.
В 1845 г. Григорий Захарович назначен на кафедру русской церковной истории в Казанскую духовную академию бакалавром (преподавателем) русской церковной истории, где читает сверх того русскую гражданскую историю, каноническое право, древнееврейский и немецкий языки.
С 1849 г. — экстраординарный профессор Казанской духовной академии, занимается также археологией и историей края с церковной точки зрения; автор «Жизнеописаний святителей: Гурия, Германа и Варсонофия, казанских и свияжских чудотворцев» (1847), «Краткого исторического сказания о чудотворных иконах: Казанской, Седмиозерной, Раифской и Мироносицкой» (1849). В 1850 г. по поручению Синода занялся историко-статистическим описанием Казанской епархии (завершённый в 1853 г. 1-й том труда Елисеева «История распространения христианства в крае Казанском» остался в рукописи).
Журнал «Отечественные записки»
Труды Елисеева привлекают внимание духовенства, однако такая деятельность не удовлетворяет Григория Захаровича, чьи идеалы «не совпадали с жирным и лживым существованием <…> белого духовенства» и в котором «не было ни твёрдых религиозных убеждений, ни горячего религиозного чувства».
Кстати, когда спустя почти тридцать лет после того, как Елисеев написал «Жизнеописания святителей…», издатель, писатель, театральный критик и драматург Суворин попрекнул его этим трудом, обратив внимание на посвящение книги казанскому архиерею, Григорий Захарович ответил:
«Сфера моей прежней специальной литературной деятельности в существе своём вовсе не находится в таком противоречии с моею нынешнею литературной деятельностью, чтобы нужно было радикальное нравственное изменение для перехода из первой в последнюю… С летами должно было более или менее измениться моё теоритическое религиозное миросозерцание, но нравственное миросозерцание осталось то же самое».
Помучившись некоторое время «в колебаниях между мечтою и действительностью», в 1850 г. Елисеев выходит из духовного звания, а 9 февраля 1854 г. отказывается от профессорства и уже в марте того же поступает на государственную службу, проходившую вначале в Омске.
Окружному начальнику Елисееву приходится выполнять самую разную работу: он промеряет на протяжении 50 вёрст фарватер Иртыша, где встречались затруднения для проезда казённых соляных судов, и представляет свои соображения по этому поводу; он же состоит членом рекрутского присутствия, производит дополнительные следствия по судебным делам об убийствах и поджогах, рассматривает такие административные вопросы, как перемещение волостного правления из одного селения в другое, проверяет жалобы крестьян на излишние сборы податей и злоупотребления начальства, об утрате в земском суде денег, в общем, исполняет множество разнообразных поручений по службе, главным образом, в среде крестьянства:
«они-то и доставили ему то знакомство с практическою жизнью, которое впоследствии так пригодилось ему в его «внутренних обозрениях» в «Современнике» и «Отечественных записках» (Михайловский Н. К. Григорий Захарович Елисеев // Сочинения Г. З. Елисеева: В 2 т. Т. 1. М.: К. Т. Солдатенков, 1894. С. 8, 12, 14, 17).
Титульный лист и корешок журнала «Современник» (1860. № 9)
В начале 1856 г. Елисеев переводится на ту же службу в Тарский округ, и попадает в тот самый город, где жил когда-то в детстве. Пошли те же самые дела, что и в Омске, а также — о стеснениях, делаемых местным начальством старообрядцам из деревни Низовой, о пожаре винницы на Екатерининском винокуренном заводе, о скоропостижных смертях, о неспособности к службе принятых рекрут… В том же, 1856 г. Елисеев был Высочайше утверждён председательствующим директором Тарского попечительного о тюрьмах отделения, что привело его в соприкосновение с жизнью заключённых.
«О тогдашнем положении сибирских тюрем и этапах он всегда говорил с истинным ужасом. Всё это, понятно, волновало его, и он оставил в Таре о себе воспоминание, как о человеке горячем и вспыльчивом. Один из старожилов рассказывал, как застал его раз в присутствии бегавшим вокруг стола, на котором стояло зерцало, за одним из начальствовавшим тоже лиц: «тот от него, а Елисеев за ним, ругает его, наконец, швырнул в него какою-то попавшеюся под руку книгою или папкою с бумагами и, заметив меня, ушёл». Таков и был, на самом деле, по темпераменту Григорий Захарович…» (Кривенко С. Литературные воспоминания и характеристики… С. 105).
В Таре Елисеев пробыл недолго, только год с небольшим: 31 мая (ст. ст.) 1857 г. он был уже переведён в Тобольск — советником губернского правления. Прослужил здесь до декабря и решился на рискованный шаг: подал в отставку «по болезни» и отправился в Петербург. Как ни тягостны были порядки сибирской службы, но для того, чтобы, не имея средств, бросить хорошее место и всю дальнейшую служебную карьеру, надо было верить в свои силы и горячо любить литературу. В Петербурге Елисеев жил бедно, в крошечной квартирке на Васильевском острове. В конце 1858 г., написав свою первую статью («О Сибири») он отнёс её в журнал «Современник». О крае, из которого только что приехал, «начинающий» публицист пишет:
«Сторона дальняя, глухая, можно сказать, нетронутая ещё. Но что ни взгляни, всё остаётся, как было назад тому десятки лет. К одному вовсе ещё не касалась рука человека, другое подверглось разработке, но разработке неправильной, или ничтожной, третье идёт себе по старой колее, для настоящего времени вовсе непригодной. Всё здесь вызывает мысль у человека мыслящего, всё заставляет взяться за перо».
Статья была напечатана в № 12 журнала «Современник» за 1858 г. (под псевдонимом Грицько), Елисеев обратил на себя внимание литературных кругов, и через два с лишним месяца мы видим уже его в качестве постоянного сотрудника сатирического журнала «Искра», издаваемого в Санкт-Петербурге с 1859-го по 1873 г. художником-карикатуристом Степановым и поэтом-сатириком, переводчиком Василием Курочкиным. В «Искре» Елисеев ведёт рубрику с ироническим названием «Хроника прогресса» и в то же время активно сотрудничает с некрасовским «Современником».
По собственному признанию, он стремился не столько высмеять те или иные явления, сколько указывал на них, делая «их удобными для смеха». Вполне призвание Елисеева публициста реализовалось в его «Внутренних обозрениях» (ежемесячные обзоры русской журналистики), которые он помещал ежемесячно сначала в «Современнике», а после его закрытия — в обновлённом журнале «Отечественные записки». Их, без преувеличения, читала вся Россия, и Елисеев снискал себе уважение, как один из самых талантливых и блестящих публицистов.
Елисеев сближается с Чернышевским, и это обстоятельство, а также другие факты биографии Григория Захаровича отталкивали от него православно-монархического Достоевского и их встречи носили случайный характер, несмотря на некоторое совпадение тем и выводов (статья Елисеева «Уголовные преступники» в «Современнике» (1860. № 1–2) совпадала по своим выводам с «Записками из Мёртвого дома»).
В своих обозрениях Елисеев откликался практически на все актуальные вопросы, одновременно разрабатывая специфический стиль: он избирает тон доверительной беседы, стремясь избегать при этом однозначных ответов на указанные в подзаголовках вопросы (явно рассчитывая на читателя-единомышленника); строя материал на документальной основе, предпочитает цитированию пересказ, причём передача факта и его комментирование сливаются воедино и сухой материал окрашивается эмоционально. Несмотря на то, что Елисеев почти никогда не подписывал ни своих обозрений, ни других статей или подписывал псевдонимом, к нему приходит широкая известность, о чём свидетельствуют приглашения к сотрудничеству в разных журналах. В 1862 г. он возглавляет журнал «Век», а в 1863 г. редактирует газету «Очерки».
В сентябре, ноябре и декабре 1865 г., а так же в январе 1866 г. «Современник» публикует елисеевский «Очерк истории русской литературы по современным исследования», и в конце апреля его арестовывают в связи с делом революционера-террориста Каракозова, к которому, вероятно, не был причастен, но несколько месяцев находился (до 5 августа) в Петропавловской крепости; отпущен за отсутствием улик (полицейский надзор сохранялся до 1882 г.)…
Следующим этапом биографии Елисеев-публициста (после участия в «Современнике») была его работа в «Отечественных записках» (с 1868 г.). Как свидетельствуют современники, основные «технические» обязанности в журнале легли на плечи Елисеева… Работа в качестве редактора и ведущего публициста «Отечественных записок» продолжалась до 1881 г. и принесла ему материальное благополучие.
Обложка журнала «Искра» за 1863 г. (январь)
В апреле 1881 г. Григория Захаровича постигла неожиданная и тяжёлая болезнь.
«У него произошла закупорка какого-то мозгового сосуда и отсюда параличные явления. Врачи думали сперва, что он не выживет, но вскоре он настолько поправился, что мог выехать за границу. Видеть в это время он никого не хотел» (Кривенко С. Литературные воспоминания и характеристики… С. 118).
Более трёх лет Елисеев не мог заниматься литературой. Измученный недугом, соскучившийся без дела, Григорий Захарович, по-видимому, только и мечтал о том, чтобы вернуться в «Отечественные записки». Но болезнь позволила Елисееву приехать в Петербург только после запрещения журнала (в апреле 1884 г. по личному распоряжению главного цензора России, начальника Главного управления по делам печати Феоктистова, в недавнем прошлом — сотрудника журнала).
Г. З. Елисеев. 1880-е гг.
Вероятно, потребность в литературной работе, болезнь, продолжавшая напоминать о скором конце, и отсутствие близкого по духу журнала — натолкнули Елисеева на мысль о мемуарной эпопее… Ряд отрывков из воспоминаний и статей мемуарного характера опубликовано посмертно: «Из далёкого прошлого двух академий» (Вестник Европы. 1891. № 1), «Гоголь» (Русское богатство. 1902. № 1), «Некрасов и Салтыков» (Русское богатство. 1893. № 9), «Из неоконченных воспоминаний о М. Е. Салтыкове» (1933) и др.
Работы Елисеева при жизни отдельными изданиями не выходили. Свои сбережения (более 50 тыс. рублей — внушительную, по тем временам, сумму) Григорий Захарович завещал Литературному фонду, с условием выплаты ежегодных пособий семьям писателей –Николая Чернышевского, Глеба Успенского и др. Григорий Захарович Елисеев скончался 30 января 1891 г. Его супруга, Екатерина Павловна, совершенно спокойно говорила, что не переживёт мужа, что не хочет жить без него.
Так и случилось: ухаживая за Григорием Елисеевичем, она сама заразилась крупозным воспалением лёгких и 6 февраля, в день его рождения, умерла…
Читайте другие материалы ПРОЕКТА «Имена, забытые Омском»
Город наш становился и колыбелью эволюции таланта, мировоззрения и мироощущения многих писателей… Он был местом их мытарств и учёбы, страданий и счастливых прозрений. И последним пристанищем… В новой рубрике БК55 «Имена, забытые Омском» её автор, писатель Юрий Перминов, лишь попытается явить «городу и миру» сей факт.
Юрий Перминов: «Имена, забытые Омском»
2. Юрий Перминов: «После омских приключений Эразм Стогов бросил пить»
3. Юрий Перминов: «Николай Чижов никем себя, кроме как моряком и поэтом, не представлял…»
Сообщите новость
Версия для печати
