К 100-летию событий 1917 года колумнистом БК55 историком А. В. Минжуренко был подготовлен цикл статей, из которых и сложилась книга о революции. В 105-ую годовщину этого исторического перелома читателям предлагаются главы из этой книги.
В предыдущих разделах речь шла о Февральской революции и об установлении в России самой демократической республики в мире.
«Никакого насилия над народом» — так характеризовал установившийся демократический режим В. Ленин.
Поэтому для всех, включая большевиков, было полной неожиданностью то, что Ленин вдруг поставил перед партией большевиков задачу подготовки вооруженного восстания.
«Никаких компромиссов»
Корниловский мятеж невольно помог самому радикальному крылу большевистской партии, к которому безоговорочно на определенном этапе можно отнести только Ленина.
Вождь большевиков прямо писал, «достаточно было «свежего ветерка» корниловщины, обещавшего хорошую бурю», чтобы ситуация изменилась в пользу сторонников второй — пролетарской — революции.
В тональности этой фразы слышатся даже радостные нотки, а игривое упоминание «свежего ветерка» выдает хорошее и боевое настроение Ленина: он оказался прав в полемике с оппонентами. Он столько раз пугал демократов «контрреволюцией», которую всё никак никому не удавалось обнаружить и которую вокруг стали считать «мифической» угрозой, а Ленина обзывали параноиком и паникером.
И вот она — контрреволюция — явилась в образе Корнилова.
Сам Керенский бросился в объятия большевиков в поисках поддержки и спасения. Совместными усилиями мятеж удалось ликвидировать. Как благодарность Временного правительства своим временным союзникам за помощь можно было расценивать то, что были выпущены на свободу сидевшие в тюрьме по делу «о подготовке и попытке государственного переворота», т. е. по делу об июльских событиях Л.Троцкий, Г.Зиновьев, А.Луначарский, А.Коллонтай и другие видные большевики.
Всего было освобождено 140 человек.
Казалось бы, корниловщина сплотила все революционно-демократические силы: выпад справа был отбит. И даже сам Ленин заговорил о возможности компромиссов, т. е. о союзе большевиков с эсерами и меньшевиками. В таком случае, писал он в работе «О компромиссах», гражданская война была бы в России невозможной. Эта статья была написана сразу после мятежа — 1 сентября.
Предложенная Лениным тактика была поддержана и руководством партии большевиков. Они уже приняли решение участвовать в Демократическом совещании и в создаваемом представительном органе Предпарламенте.
Но совершенно неожиданно 15 сентября ЦК большевиков получает от Ленина два письма «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание».
Содержание этих писем вызвало буквально шок у членов ЦК. Ленин полностью отказался от идеи компромиссов и мирного развития революции. Он предложил «на очередь дня поставить вооруженное восстание в Питере и в Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства.»
ЦК партии большевиков, апрель 1917
Какое восстание?! Эффект от этих писем был такой же как в марте–апреле, когда Ленин впервые сформулировал задачу перехода ко второму этапу революции. Он тогда встретил полное непонимание своих товарищей. Абсолютно тоже самое произошло и в этот раз.
Лидеры большевиков были совершенно не готовы к такой постановке вопроса.
Начиная с февраля, когда в России установился демократический режим, члены большевистской партии находились в атмосфере полной свободы слова и свободы политических действий. Против них не применялось насилие или ограничение прав, и потому они и не понимали, против кого и против чего надо поднимать вооруженное восстание.
Все эти месяцы все важнейшие вопросы решались с помощью демократических механизмов, царила представительная и прямая «митинговая демократия». И большевики втянулись в эти процессы, успели привыкнуть к этому. Они многократно наблюдали за тем, что добиться успеха в демократической обстановке можно было главным образом силой слова, силой убеждений. Только убедив в своей правоте народные массы можно было достигнуть своих целей.
И, кстати, большевики очень поднаторели на этом агитационном поприще и часто одерживали победы на митингах и различных представительных форумах. Среди них было много весьма талантливых ораторов.
Правда, часто в ход пускалась демагогия и популизм, но это все же было не оружие.
Алексей Рыков
В итоге, в целом можно было говорить о том, что, используя демократические процедуры, большевики за прошедшие месяцы добились намного большего, чем любая другая партия.
Да, по-прежнему более влиятельной оставалась партия эсеров, но это и было естественным для аграрной по составу населения страны. Однако положительная динамика роста численности и влияния партии большевиков была рекордной. Численность их партии возросла к осени десятикратно по сравнению с теми 24 тысячами членов, которые насчитывались в марте. Всё больше Советов рабочих и солдатских депутатов становились большевистскими, т. е. фракции этой партии становились в них доминирующими.
Таким образом, нацеленные тем же Лениным на завоевание доверия масс большевики добивались на этом пути больших успехов.
И потому они всерьез собирались и дальше так действовать. Демократия им нравилась, она их вполне устраивала. Она, как им казалось, вела их к победе. Причем под победой большинство членов этой партии понимали не монополию на власть, а сотрудничество на равных с другими социалистическими партиями. И в Демократическом совещании они собирались участвовать точно так же, как и другие партии.
И вот на таком фоне, в разгар большой работы партии по привлечению на свою сторону народных масс, их вождь вдруг призывает к вооруженному восстанию. Эта идея совершенно не вписывалась в настроения руководителей ЦК и активистов партийных организаций.
А Ленин во втором письме уже разрабатывает детали восстания:
«Мы, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты, окружить Александринку, занять Петропавловку, арестовать генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города; мы должны мобилизовать вооруженных рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станции, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы и т. д.»
ЦК партии большевиков, август 1917
По получении писем Ленина ЦК партии большевиков срочно собрал чрезвычайное заседание. В обсуждении приняли участие Бубнов, Бухарин, Дзержинский, Иоффе, Каменев, Коллонтай, Ломов, Милютин, Ногин, Рыков, Свердлов, Сокольников, Сталин, Троцкий, Урицкий, Шаумян, которым были розданы копии.
Все выступавшие были единодушны: ни о каком восстании не может быть и речи. Рекомендации Ленина были решительно отвергнуты.
Более того, тут же было единогласно решено: эти письма нельзя даже показывать рядовым партийцам, дабы не сбивать их с толку и не вносить сумятицу в их настроения. Постановили: письма Ленина сжечь, оставить только по одному экземпляру для архива. (Эти письма увидели свет только в 1921 году в публикациях журнала «Пролетарская революция»).
В единогласно принятой резолюции, текст которой предложил Л. Каменев, было записано:
«ЦК, обсудив письма Ленина, отвергает заключающиеся в них практические предложения, призывает все организации следовать только указаниям ЦК и вновь подтверждает, что ЦК находит в текущий момент совершенно недопустимым какие-либо выступления на улицу…»
Лев Каменев 1920
Да, действительно, сложно было объяснить членам партии подобную метаморфозу. Еще полмесяца назад рядовых большевиков призывали на борьбу против корниловщины, которая-де «идет войной на наши демократические завоевания».
И они откликнулись, они вступили в ряды Красной гвардии, взяли в руки винтовки, которые им раздал Керенский, и выступили на защиту демократии. И вдруг — их призывают теперь тоже стать мятежниками и свергнуть с оружием в руках демократическую власть. Это было, как минимум, непонятно партийным массам и даже неприемлемо. Они ведь всерьез воспринимали слова своего вождя о том, что их партия, как и все другие, поборница народовластия, т. е. демократии.
Они в это свято верили.
И вот эта ситуация, когда один человек (один!) выступает против устоявшегося логичного и целесообразного курса всего политического лагеря и даже своей партии, вновь нас подводит к теме о роли личности в истории.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ ПРОЕКТА:
- Александр Минжуренко: «Почему Михаилу, брату царя Николая II, монархисты отводили роль спасителя России?»
- Александр Минжуренко: Кто и почему убил Григория Распутина
- Александр Минжуренко: «Поезд царя Николая II пошел другой дорогой, как и русская история»
- Александр Минжуренко: «Почему Михаилу, брату царя Николая II, монархисты отводили роль спасителя России?»
- А. Минжуренко: «Революция из-за нехватки хлеба? Но в России никогда не было так много хлеба»
- А. Минжуренко: «Женщины решили отметить 8 марта… И нечаянно уронили трон России»
- А. Минжуренко: «Ни за что мы не примем народную кровь на белые павловские петлицы»!
- А. Минжуренко: «Семь ножей в спину императору Николаю II, который «отрекся… как эскадрон сдал»
- Александр Минжуренко: «Монарха уже нет, на троне никого, но и республику еще никто не провозгласил…»
- Александр Минжуренко: «Но потом приехал Ленин или Революция без контрреволюции»
- Александр Минжуренко: «Апрельский гром или Почему интересы Ленина и германского генштаба совпали»
- Александр Минжуренко: «Выход на сцену большевиков. Ленин — один против всех…»
- Александр Минжуренко: «Просчитался вождь. Полный провал планов Ленина по свершению пролетарской революции»
- Александр Минжуренко: «Но революцию не делают в белых перчатках, князь. Вы же прямой потомок Рюрика»
- А. Минжуренко: Кадеты Николаю II: «Ваше Величество, дайте конституцию, а то эсеры опять бомбы бросать будут»
- А. Минжуренко: «А теперь я прапор или Как у монархистов не оказалось ни имени, ни знамени, ни благословения»
- Александр Минжуренко: «Дивизия отказалась наступать, потому что на захваченных позициях врага ночевать негде»
- А. Минжуренко: Германский Генштаб: «Положение на Черном море радикально изменилось в пользу противника с приходом Колчака»
- Александр Минжуренко: «А напрасно смеялся над Лениным весь зал на съезде Советов…»
- Александр Минжуренко: Российские либералы: «Мы за право наций на самоопределение, но причем здесь Украина?»
- Александр Минжуренко: «Пулеметчики: все на улицу! Взять оружие и патроны, пулеметы на машины. Вперед!»
- Александр Минжуренко: «Говорят, большевики работают на немецкие деньги? — Да вон все газеты об этом пишут»
- Александр Минжуренко: «Куда податься: к анархистам или к большевикам? — Конечно, к анархистам!»
- Александр Минжуренко: «Июль–август 1917: ударные батальоны смерти»
- Александр Минжуренко: «Коронация» Керенского в первопрестольной Москве. И ее провал
- Александр Минжуренко: «Лавр Корнилов, наш земляк, пытался восстановить порядок в России во времена смуты»
- Александр Минжуренко: «Генерал Корнилов двинул войска на Петроград! — Наконец-то!»
- Александр Минжуренко: «Порядок или свобода? Извечный вопрос всех революций. Либо — либо!»
Сообщите новость
Версия для печати
