(по материалам Президента межрегионального общественного фонда «Институт города», кандидата философских наук, доктора искусствоведения, академика архитектуры В.Л. Глазычева и доктора искусствоведения, президента ассоциации «Открытый мир» Российской ассоциации визуальной антропологии, лауреата Государственной премии РФ в области литературы и искусства, кавалера Золотого почетного знака «Общественное признание», члена Союза дизайнеров РФ, О.И. Генисаретского)

Сюжет первый. Очень большое село

Видимо, только географы точно знают, что они имеют в виду, когда говорят «город это…». У них есть карта, на карте стоит точка, и рядом надпись – «город».

Такого определения явно недостаточно. Как, впрочем, и административного, «крупный населенный пункт, торговый, промышленный и культурный центр». Очевидно, что требуются дополнительные признаки. Необходимые и достаточные. Остановлюсь только на необходимых.

Признак первый. Публичное пространство.

Публичное пространство, находящееся не в частной, а в общественной собственности, есть предпосылка возникновения города, а позже – непременное условие существования города: есть такое пространство – есть город, нет его – нет города. И, что особенно важно, дальше встает вопрос о качестве такого пространства.

Второй признак – значительное количество в любой момент времени ничем не занятых людей, не занятых производительной деятельностью.

Кстати, значительного количества ничем не занятых людей у нас не наблюдается даже летом, в благоприятное время для «ничегонеделания». Только маленькие «островки» в отдельное время суток.

В связи с вышесказанным сделаю утверждение: наш город лишен своей публичной части, и, следовательно, нет места для «ничегонеделания». Достаточно выйти и взглянуть на Любинский проспект, чтобы убедиться, что он не «жизнепритягателен». А ведь это самый центр города.

«… И это тревожный симптом: если есть незаполненные лакуны городской среды, где среди бела дня, я уж не говорю о ночи, нет этого наличия праздной толпы, значит, нет функции «центра притяжения», обеспеченного экономически, организационно, или он ослаблен чрезвычайно. Это не разруха – запустение. Пусто – от людей, а не от чего-либо другого» (В.Л. Глазычев).

Можно, конечно, утверждать, что такое пространство у нас есть, но это не более чем декларация. Публичное пространство, как всякое другое городское пространство, определяется прежде всего своим функционалом. В чем он для публичного пространства? Прежде всего в выборе возможностей, которые дает такое пространство. И вот этот-то выбор диктует проектирование особого пространства. И такое пространство есть предмет проектирования для не существующего у нас в городе «городского дизайнера».

В качестве примера предложу проектную идею для будущего городского дизайнера: улица как публичное пространство со своим сюжетным наполнением.

В чем сюжетность такой улицы? В том самом выборе возможностей, и не просто в их наличии, а в богатстве их структурирования! С этой точки зрения она отличает город от «очень большого села». «Потому что улица должна быть настроена, как мощный оркестр, на людей с разной толщиной кошелька. Внутри пространства улицы и студент с тридцаткой в кармане, и человек со средними возможностями, и человек очень состоятельный находит своё, не вступая в конфликт с другим» (В.Л. Глазычев)..

Здесь будет уместно сказать, что наши улицы богатством выбора не блещут, поэтому сделаю предположение: наш город – «тянет» на просто очень большое село. Поэтому полагаю, что задавать отличие города от «большого села» следует не тем, что у города другая архитектура, а тем, что его архитектура другая потому, что сам город рассчитан, «настроен» на то, чтобы создавать многообразие выборов – в том числе посредством архитектуры и дизайна.

Если говорить в проектном залоге, то, например, Любинский проспект и его продолжение, улица Ленина, могли бы и должны стать образцом публичного пространства после проведенной реконструкции. Станут ли или все так и закончится архитектурно-строительным «облагораживанием», вопрос.

Сюжет второй. Время и место переосмысления города.

Что же должно предопределять возможность выборов? Чем наполнять наши улицы и скверы, парки и площади, возможные публичные пространства?

Ответ на эти вопросы может дать иной взгляд, иной подход к пониманию «не что есть город?», а как надо «мыслить город»? И, следовательно, как его проектировать. Именно в этом заключается новая доктрина Правительства РФ – Пространственное развитие города и производная от нее. Программа формирования комфортной городской среды.

Удивительно, а я бы даже усилил, дико, но никто сегодня даже не задает вопрос: «Ребята, а, собственно, кто у нас в городе Омске занимается проектированием города!? Не созданием Генерального плана, не проектами зданий и улиц, не проектами дворов и бульваров и т.п., а проектированием ГОРОДА? Города как целостного и ценностного уникального образования. Города как социокультурного, социодинамического и деятельностного пространства! Города как Образа Будущего! Города как выразителя Городского Мира, отличного от Мира Села! Нашего Города!

Замечу, так не думают ни представители органов власти, ни предприниматели, ни профильные профессионалы, ни даже, вот ведь парадокс, так называемые «активные и неравнодушные» горожане. И уж совсем замечательно, что наши СМИ «цепляются» за все, что угодно, якобы связанное с настоящим и будущим города, только не за тему «Что есть наш город и как мы его себе представляем в Будущем (как мыслим город)»?

Сюжет четвертый. Несколько слов о городском дизайне.

Пора, уже очень давно пора, перестать смотреть на дизайн, городской дизайн как на «украшательство» чего-либо, как на что-то второстепенное, необходимое только для «оформления» мероприятий. Такое убогое и примитивное восприятие и отношение к современному, уникальному ЯВЛЕНИЮ, к важнейшему социальному ИНСТИТУТУ и инновационной сфере, СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ и, наконец, к ПРОЕКТНОЙ ОРГСТРУКТУРЕ несет непоправимый вред не столько самому «городскому дизайну», сколько всем живущим в нашем городе и городу Омску в целом.

Сделаю резкое утверждение. В рамке пространственного развития города, городскому дизайну альтернативы нет. Почему?

На городской дизайн сегодня следует посмотреть принципиально с другой, не с общепринятой точки зрения «дизайн как украшательство», а с точки зрения управления сложными социокультурными образованиями. С этой точки зрения городской дизайн надо рассматривать как новый социокультурный институт городского мира и механизм создания нового качества жизни современных городов.

Такой подход резко меняет взгляд на позицию и архитектора, и дизайнера, и других профильных профессионалов, призванных работать на создание городской среды, комфортной городской среды. В основе их профессионального мировоззрения должна лежать понятийная триада целостного видения города «вещь-человек-среда». Так и только так требуется проектировать город будущего. Омск будущего и Будущий Омск. Тогда «городской дизайнер» (как «комплексный», точнее «системный» проектировщик) займет позицию «держателя целого», города Омска как целостного образования, обладающего собственным самодвижением и ценностью существования. Тогда и только тогда можно увидеть «точки роста», естественно сложившихся городских образований. И, следовательно, остается лишь спроектировать «пути развития» таких образований – точек «роста» (в подлинном смысле этого понятия, не в декларативном смысле).

А потенциал у города есть, он заложен в нем самом! Раскрытие этого потенциала в проектной форме, управленческом языке есть сетевое (средовое) проектирование. Переход на такое проектирование – это одна из форм пространственного развития города. По сути, такое проектирование означает проектирование узлов общественной активности, проектирование сюжетов развития возможных городских событий, «запускающих» и поддерживающих информационные, технологические, финансовые, социокультурные и человеческие потоки.

Но для начала следует обнаружить эти потенциальные «узлы», сделать их публичными. Фактически самораскрывающийся потенциал этих «узлов» есть естественный рост качества городской среды. Необходима только коррекция траектории такого роста. Это, по сути, и будет пространственным развитием города.

Из такого утверждения должно следовать осознание, что «…город есть не как образование, производное от каких бы то ни было функций, а как образование самоценное, как достояние национальной или мировой истории и культуры, как достояние всех живущих, живших и будущих жить в нем людей». К этому надо добавить, что «…отказывая в самоценности городу, мы отказываем в ней и горожанам, а тем самым, хотим мы этого или не хотим, покушаемся на достоинство человека как самоценного и свободного существа» (О.И. Генисаретский).

Просто нужно всё время, всем, в том числе и «сверхчудищам» в социополитическом пространстве, разъяснять, что город – это не памятники, и не площади, и не «маркеты» и т.д. Город – это прежде всего объединённое существование людей. С их менталитетом. Какой менталитет, такие будут памятники. Можно, конечно, навязать некоторое «правильное», административное или архитектурное представление о городе, но всё равно это будет в конечном итоге дестабилизация естественной жизни города.

Значит, корень понимания, что есть «комфортная городская среда», лежит не во внешнем, не в среде как таковой, а в тех, которые оценивают эту среду и в рамках этих оценок строят своё поведение.

Поэтому хочется спросить у всех нас: «Да сколько ж можно хаять и жаловаться на все и всех?»

Сегодня пришло время начать думать и действовать. У нас новый Губернатор, новый Мэр, Стратегии готовятся, Правительство национальные проекты запустило в реализацию. Ну все условия есть… а мы, горожане, что?

Сюжет третий. Время и место делания.

Что делать? Извечный вопрос.

Вот короткие тезисы возможного делания:

1. Перестать всем быть ИЖДИВЕНЦАМИ – ждать от органов власти денег, инициатив, ждать, когда кто-то другой за «тебя» будет делать. Ждать, ждать, ждать…
2. Перестать всем воевать друг с другом – жители и предприниматели с органами власти (глядя на такие войны, складывается впечатление, что город захвачен «плохими чиновниками» – оккупантами, бескомпромиссную борьбу с которыми ведет все свободолюбивое население – партизаны), жители с жителями и с предпринимателями, предприниматели с предпринимателями, профильные профессионалы со всеми подряд, в общем, перестать воевать и начинать договариваться на специально создаваемых площадках (каких – отдельный разговор).
3. Начать формировать не формально-декларативное, а действительное «городское сообщество».
4.  Выдвигать по итогам договоренностей обоснованные и реализуемые ИНИЦИАТИВЫ, включаясь в их дальнейшую проработку и реализацию.
5. Создать специализированное структурное подразделение в Администрации города (ну, например, как это делается в мировых европейских городах, «Управление городского дизайна»), которое займется настоящим проектированием пространственного развития города («Городом Будущего»).
6. Постоянно контролировать ход реализации проектов, вносить предложения по корректировке проектов градоустройства (жизнь не стоит на месте, бытие города всегда в динамике).

И не нужно тогда будет столько мучений с созданием Генплана города, с его придумыванием, что должно быть. Он, по сути своей, всего лишь фиксация существующего, ну и пусть будет как нормативно-регламентирующий документ. «Поверх» него надо проектировать реальные городские объекты, которые будут нести возможность деятельного участия людей в создании таких объектов, в создании «своего» места, «своей» среды обитания. Ведь людям нужна ещё повседневная, обыденная осведомлённость в том, зачем строится и реконструируется их место жительства и деятельности

Вот, кстати, примеры эффективности такого проектирования уже реализованного в жизни.

Градостроительная ситуация «афроамериканских» кварталов Нью-Йорка изменилась за счёт того, что решалась проблема, не связанная с градостроительством. Миллионы $ тратились на борьбу с преступностью, а изменение взгляда на проектирование повлекло за собой решение проблемы безопасности: из среды обитания предложили убрать подъезды, т.е. проектировать дома без рассадника хулиганства и наркомании. И все!

В Калининграде «толкучка» привокзальной площади была приведена в божеский вид, когда Глазычев со своими коллегами… генерировали идею создания супермаркета. Здание было построено и запущено в эксплуатацию через 6 месяцев… на деньги торговцев той самой «толкучки». Разумеется, вся площадь преобразовалась на глазах: для мусора и рвани места просто не осталось. Это примеры иного взгляда на проектирование, на городской дизайн.

Как итог развертывания данного сюжета.

Решая управленческие задачи пространственного развития города, надо в конечном итоге решать задачи создания нового образа жизни. Надо исходить из проектных установок, которые базируются на аксиологической (ценностной) установке – город самоценен.

Сюжет пятый и последний. От банальностей к пониманию элитарности.

Начинать проектирование города в залоге пространственного развития надо с понимания Культуры. Именно так – Культуры с большой буквы.

Культура мной, вслед за академиком В.Л. Глазычевым, понимается как машина (и, как всякая машина, довольно жестокая), внутри которой проектируются, создаются, обмениваются, распределяются и поглощаются ценности, созданные человечеством. Потому как Культура не сводится только к наличию «учреждений культуры». Культура по своей сути есть требования к человеку, выраженные в эталонах, образцах и «средах», в содержании жизни которых в качестве основания вносится всеобщее и сущностное представление о Мире. Культура требует от человека предельного преодоления индивидуального и совместного с другими эгоцентризма, вписанности в «законы бытия» Мира. Значит, те, кто преодолеет этот самый эгоцентризм, есть люди Культуры, ее агенты.

И тут на первое место выходит вопрос, а кто эти люди, которые смогли преодолеть этот самый индивидуальный и совместный эгоцентризм?

Думаю, что можно с определенной уверенностью сказать: такие люди есть элита города в подлинном смысле этого слова! В отличии от тех, кого сегодня называют «элитой», «богатеньких» и «медийных». Национальная, городская элита – это культурный потенциал города. Это – сложная сеть групп, клубов, сил давления, имеющая способы и формы выразить свою позицию публичным, неподцензурным способом, вырабатывающая собственную культурно-экономическую политику, выкладывающая энергию, талант, средства в развитие городского сообщества. В элиту входит лишь тот, кто мыслит большими категориями, параллельно решая задачи личной карьеры (никоим образом не надо противопоставлять одно другому). Это те, у которых непременно присутствует в мышлении категория «длинного времени». У них есть осознание своего места в городе, в стране. Они видят место страны в мире. У них есть понимание и желание внести вклад в общее, большое дело города. Вот о такой элите можно говорить всерьез. Вот на такую элиту можно опираться. Они «ядро», культурный потенциал города.

Из этого следует, городская элита есть основа городского сообщества. Таким образом, еще один, необходимый, качественный признак города. «Город отличается от не города еще одним принципиальным качеством – наличием городского сообщества. Если его нет – города еще нет или уже нет». (В.Л. Глазычев).

Как и когда появляется городское сообщество? Если очень коротко, то «сообщество» формируется, когда возникает, с одной стороны, идея целостности, которая связывает отдельных субъектов и личностей в единое целое. С другой стороны, когда эти субъекты и личности деятельностно проявлены в пространстве города. Отсюда и вопрос, а есть сегодня городское сообщество Омска? И еще. На кого мы сегодня ориентируемся? Мы – это все живущие в городе и окрестности. Кто сегодня персонально является элитой Омска, кто эти субъекты и личности?     

Ответ должен звучать так: мы должны ориентироваться на активное деятельностное меньшинство, в которое входят представители предпринимательства, профессиональной и творческой среды, жители города, и даже, как бы это ни звучало странно, представители структур органов власти. Вот именно это деятельностное меньшинство является основой городского сообщества. Они вместе с городской элитой есть «культурный потенциал города», то есть люди, способные создавать и поддерживать условия общегородского развития. Люди, которые «взваливают» на свои плечи огромную ношу ответственности и обязательств за судьбу города, за его Будущее.

Именно эти люди требуют, чтобы для них была создана (со стороны органов власти и жителей города) атмосфера наибольшего благоприятствования и защиты. Особенно здесь подчеркну, защиты от злобствующих обывателей и мещан, для которых всегда «своя рубашка ближе к телу»! А дорогая машина у соседа признак безграничного воровства! И не надо думать, что создание подобной атмосферы людей, являющихся культурным потенциалом города – это некий «блат и блага», речь не о «креатурах-номенклатурах», а речь об особых тружениках, для которых личностное благополучие неотделимо то общественного.

Завершающее.

В заключение сделаю утверждение: выживаемость и уж тем более пространственное развитие нашего города напрямую будет зависеть от того, сможем ли мы все – городская власть, предпринимательство, образовательные и культурные круги, профессиональные сообщества, неравнодушные и активно ответственные горожане – сохранить и, буквально, вырастить свою городскую ЭЛИТУ, способную мыслить категориями большого общего дела, протяженного во времени и истории. Способны ли мы, а главное – хотим ли мы стать ГОРОДСКИМ СООБЩЕСТВОМ, быть ЕДИНЫ в МНОГООБРАЗИИ…

Александр Пономарев, методолог