Впервые побывав на Алтае, чайный мастер из Омска  решила нарисовать свой дом в этом красивейшем месте. Тогда она еще не знала, что не только поселится в похожем домике, но и создаст в горах  питомник краснокнижных растений. 

– Как вы нашли место для будущего питомника? 

– Мы с мужем фотографы, любим снимать недоступные места, где нет людей, где сохранилась дикая природа – на Алтае, в Казахстане, Киргизии и др. На месте съемки могли прожить месяц. Однажды мы нашли по спутнику уединенное место в горах на Алтае, рядом озеро. До ближайшего жилья – 70 км. Дороги нет, но местный водитель на внедорожнике помог проложить путь. Мы решили переехать из Омска поближе к этому месту, в поселок Усть-Кокса, арендовали там домик с печкой. Без условий, то есть за водой ходим на колонку, моемся в бане. Можно было снять дом с душем и отоплением, но мы часто уезжаем, поэтому вода будет замерзать.

– Поселок, в котором вы живете, туристический?

– Не совсем. Базы там есть, но туристов гораздо меньше, чем, к примеру, по Чуйскому тракту. Хотя приезжих много, инфраструктура развитая: есть даже вегетарианские кафе, студии йоги.

– А как пришла идея с золотым корнем?

– Раньше все поля на Алтае были в золотом корне и красной щетке – нигде больше эти растения не обладают таким количеством полезных свойств, как в этих краях. Поэтому их стали активно собирать и сдавать перекупщикам. Растения можно сохранить, отрезая лишь часть отростков, но корнекопы не заботились о сохранности. Так эти растения попали в Красную книгу, их осталось очень мало.

– И вы решили создать свой питомник? 

– Участок земли в горах, который мы обнаружили, идеально подходит для их  выращивания. Подходящая высота над уровнем моря – 1800 метров. Сначала мы взяли 40 га земли в аренду, потом выкупили этот участок. Был долгий процесс оформления земли, без этого садить что-то было бессмысленно. В этом году земля наконец стала нашей, и мы уже высадили около 1000 корней.

– Место досталось вам нетронутым?

– При Советском Союзе там пасли скот. Мы нашли остатки полуразрушенных построек, все это пришлось вычищать. По-прежнему то и дело натыкаемся на какую-нибудь изгородь, проволоку, торчащую из земли. В озере находили стекло. В те времена испортили много кедров, поливая их подсоленной жидкостью, в итоге деревья высохли. Теперь мы убираем валежник, который очень захламляет лес – к тому же, это источник пожара. И на этих местах наконец начинает расти нормальная свежая трава вместо сорняков, место оживает, очищается.

– Вдвоем тяжело выполнять такую миссию?

– Работы там много, не на одно десятилетие. Мы запустили волонтерский проект: пригласили к нам людей, которые могли бы вместе с нами заботиться о местной природе, высаживать корень, заготавливать чай. В итоге приехало два человека, они уже участвовали в похожих программах по всей России: зачастую такие проекты нацелены на восстановление экологии того или иного места. Еще мы принимали гостей на фестивале «Арт Джайляо»: хотелось дать людям возможность побыть в диких условиях, погрузиться в природу. Люди занимались йогой, творчеством.

– А какое-то жилье в питомнике есть?

– По закону мы не можем там ничего строить: это земли сельскохозяйственного назначения. Так что пока обитаем там во временных, некапитальных постройках – что-то вроде стационарного кемпинга. Летний сезон там короткий, всего 1,5 месяца. Заезжаем в июле, уезжаем в конце августа. Поэтому тех конструкций, что у нас есть сейчас, по сути, достаточно. Но в дальнейшем мы надеемся решить вопрос законным путем и построить там домик с печкой. Тогда можно будет продлить наше время пребывания там, и мы сможем присматривать за уже высаженным золотым корнем и оберегать его от «черных» корнекопов.

– А пока без вашего ухода высаженные растения не зачахнут?

– Уход им требуется как раз в то время, когда мы там находимся. Во время сезона они, можно сказать, концентрируют энергию, которая позволяет растениям существовать остальную часть года. Именно из-за суровых природных условий они более выносливы, чем те, что растут в более благоприятном климате. И именно за счет этого в них сравнительно больше полезных веществ.

– Горы, озеро, до ближайшего жилья 70 км... Что чувствуешь, когда ты один, вдалеке от людей?

– Такое чувство, что времени нет. Ощущения потрясающие. Тишина, облака плывут, отражения на водной глади... Там невероятные звезды. Такое ощущение, что можно протянуть руку – и дотронуться. Млечный Путь виден полностью. Для всех, кто к нам приезжает, мы обязательно устраиваем «просмотр» звездного неба: люди ложатся в спальники на берегу озера – и смотрят.  Прекрасная вода. Там горное озеро вулканического происхождения. Я бы сказала, что вода там легкая: купаешься и не чувствуешь ее веса, можно долго проплыть. Мы полностью переплываем озеро.

– Когда побывали там впервые, испытали восторг?

– Было такое «ах». Я бы сказала, это чувство не восторг. Там не хочется бегать и прыгать от радости, наоборот, как-то успокаиваешься. Это очень спокойное, гармоничное состояние. Вдохновение. У нас были такие гости, и им первое время хотелось всюду ходить, все рассматривать. Но потом эта ненасытность уступает место спокойному созерцанию. 

– Как все это влияет на внутреннее состояние?

– Алтай – это очень сильное место. После того, как я первый раз побывала на Алтае, я сильно поменяла свою жизнь. Алтай «цепляет», раскрывает творческие способности. В людях раскрывается то, что в городе «спит» где-то глубоко внутри. Кто-то, к примеру, начинает рисовать. Думаю, все дело в отсутствии отвлекающих факторов – плюс здесь очень сильная природа, не испорченная цивилизацией. Очень сильная концентрация энергии. Все это дает большую перезагрузку. Когда возвращаешься «в люди», ты уже больше понимаешь себя и окружающих.

– На людях, живущих в поселке, и на атмосфере этого места близость этого «центра силы» как-то сказывается?

– Там есть люди, которые целенаправленно приехали жить на Алтай. Среди них много творческих людей, много художников, музыкантов. Хотя люди там есть разные. Кто-то в сезон идет в горы, копает корень, продает, а деньги пропивает. Остальную часть года эти люди ничем не занимаются, сидят на шее у жены, которая работает, держит скотину...  Есть и активные местные жители, которые держат свое дело, к примеру, турбазу. Это люди непьющие, интересующиеся. Есть и еще одна загадочная категория – это тоже приезжие, причем приехали они «на конец света». Всерьез собирались спасаться, строили бункеры...

– Алтай как-то раскрыл вашу творческую сторону?

– У нас в поселке есть мастер Марианна Яцышина, она занимается ковроткачеством больше двадцати лет. Год назад мне тоже захотелось попробовать, я обратилась к ней, а она как раз собиралась набирать учеников. Теперь у нас целый «кружок», благодаря Марианне это искусство постепенно разносится по стране. Я, к примеру, проводила мастер-классы во время недавней поездки в Омск. Когда ткешь, время уходит незаметно...

– А помимо творческой составляющей, как еще влияет на человека Алтай?

– Там быстрее взрослеешь. Жизнь на Алтае – это не развлечение и не отдых а, скорее, испытание. Там жить сложнее, чем в городе. Сложно найти работу, поэтому должен быть какой-то навык заработка вне традиционного найма. Бывает, что люди туда приезжают, начинают меньше зарабатывать своим мастерством, цепляются за любые заказы... В итоге теряют изначальную идею того, зачем они туда приехали. Еще один момент – быт. То время, которое в городе уходит на общественный транспорт, на Алтае уходит на бытовые вещи. Там надо жить осознанно, понимать, зачем тебе это. Бывает, что и семьи расходятся: люди не справляются и начинают ругаться. Нас всё это, наоборот, сплотило.

– Способы заработка найти удалось?

– Муж продолжает развивать свой омский бизнес, я выполняю заказы по графическому дизайну, делаю фото на заказ – в основном это предметная съемка и фотопрогулки в горах. Делаем травяные чаи из того, что растет в питомнике, плюс отбираем чаи местных травников – развиваем свою линейку, продаем через интернет. Я уже восемь лет занимаюсь чаем и сейчас совмещаю китайскую традицию с травами – такого почти никто не делает. Продвигаю травяной чай не как лечебный продукт, а как вкусный напиток из экологически чистых мест. Что касается золотого корня, его можно будет собирать только спустя три года после посадки.  

– Наверное, после Алтая непривычно приезжать в Омск?

– Контраст сильный: воздух, по сравнению с алтайским, будто осязаем, много людей, общественный транспорт. После транспорта я хожу как выжатый лимон: очень тяжелый информационный поток. На Алтае хорошо, там нет этого постоянного раздражения, даже несмотря на большое количество бытовых задач. Быт так не утяжеляет, как социум. 

– Можно ли сказать, что это место подходит для побега от города и его тягот?

– Какой смысл убегать куда-то? Некоторые приезжают на Алтай, потому что в городе им не нравится, и на природе они надеются найти решение всех своих проблем. Но я считаю, можно найти себе увлечение там, где ты есть, любить свою жизнь и то, что ты делаешь. Даже в офисной работе есть свои плюсы, и она может привести тебя к твоим целям.

Текст: Юлия Ожерельева

Фотографии предоставлены героем публикации