23 Февраля неизбежно, как дембель у солдата. «БК» решил расспросить известных жителей «третьей столицы», что им дала армия. Отдать год, два, а кому-то и три года жизни военной службе мужчинам неизбежно пришлось, но ведь было и то, чем запомнилось им это время (СПЕЦПРОЕКТ).

Зуфар Толбеев, главный балетмейстер Омского русского народного хора, заслуженный артист России, заслуженный деятель искусств России

«В армии научился быть ответственным, ценить мужскую дружбу, любить семью»

– Я служил в ансамбле песни и пляски Сибирского военного округа в Новосибирске с 1976 по 1978 годы. В профессиональном отношении армия мне многое дала. За эти два года вырос и состоялся как танцовщик. И, конечно, это школа жизни. По-настоящему повзрослел, научился быть ответственным, ценить мужскую дружбу, любить свою семью...

Со мной служили и другие омичи. В том числе из омского хора. Огромное влияние оказал на меня Геннадий Яничкин, легендарный танцевальный трюкач из этого прославленного коллектива. Его отношение к хореографическому труду было как к религии. Он на хореографию молился. И нас, молодых ребят, учил быть честными танцовщиками, по-настоящему пахать и выкладываться на сцене и в балетном зале.

Жаль, его уже нет с нами.

Александр Серков, ведущий артист-вокалист Омского музыкального театра, баритон

«После армии мне казалось, что мне все по плечу»

– Я сейчас все больше и больше убеждаюсь, что все, что приходит в жизни, приходит не просто так. 11 июня 2005 года, после «госов» в консерватории, мне пришла повестка в военкомат. За год до того, как это случилось, у нас несколько ребят ушли служить в ансамбль песни и пляски Московского военного округа. Тогда этот известный коллектив нес службу на территории 154-го комендантского полка, на базе которого находился оркестр роты почетного караула. (Для тех, кто не в курсе, это та Кремлевская рота, которая делает красивое обрамление президенту России – выносит флаги, встречает официальные делегации. – Примечание «БК».) Ребята предложили мне: «Приезжай к нам служить». 8 марта я сел в поезд и поехал на прослушивание в Москву. Меня приняли. Но, когда получил повестку, забыл, что надо было позвонить в ансамбль и сказать, что час X настал. В результате меня отправили служить в Ковров, в автомобильный батальон, в роту связи, потому что мой «покупатель» – тот офицер, который забирает нужных ему новобранцев, – не приехал за мной. По молодости я думал, что они сами в ансамбле о моей повестке узнают. Месяц мы там были, пока мой коллега по консерватории – дирижер, попавший в Коврове в пехоту, – не связался со своей женой в Астрахани. Она позвонила в ансамбль в Москву, и начальник ансамбля приехал за нами в Ковров.

Из любопытного: в форме коллектива я однажды чуть было не попал по незнанию на территорию Китая. Мой астраханский друг как раз туда собрался и просил уточнить, какие документы необходимы для выезда. Мне нужно было съездить в посольство Китая. Я попросил увольнительную. Посольство Китая – это огромное здание. Меня встретил в будочке капитан милиции. Я подошел и спросил, как попасть внутрь. Страж порядка, конечно, опешил. Оказалось, что та территория, которая была за ним, уже считалась китайской, а посетителей принимали с другой стороны. Помню свое внутреннее состояние после армии. Мне казалось, что мне все по плечу. Какие бы трудности перед тобой ни встали – их можно преодолеть легко и просто.

Степан Бонковский, президент Фонда развития Омской области имени С. И. Манякина, депутат ЗСОО

«Суворовское училище дало много полезных навыков»

– В 1982 году я поступил в Свердловское суворовское училище. Родители мои никак с военным делом не связаны, но с юных лет было осознанное стремление двигаться именно в этом направлении. К тому же офицер – тогда была престижная профессия. Суворовское училище дало много полезных навыков: привычку профессионально заниматься спортом, внутреннюю дисциплинированность и почти полное отсутствие вредных привычек.

Я его окончил и от военного дела отошел. Однако потом еще была служба. Служил в Борисоглебском высшем военном авиационном ордена Ленина Краснознаменном училище летчиков им В. П. Чкалова. Очень интересное было время. Армия тогда была мощной, монолитной. Но к началу 90-х со всеми этими процессами все стало кардинально меняться – армия становилась все менее мобильной.

Считаю, что служить молодым людям сейчас необходимо. Это сделает их по-настоящему подготовленными к жизни. К тому же это хорошая школа жизни – закаляет характер.

Мы постепенно идем к профессиональной армии. Профессия офицера сейчас – востребованная, престижная. Довольно серьезные деньги сейчас получают. Государство делает для этого все возможное. Сотрудничая с вузами, замечаю, что курсантов и будущих военных готовят качественно.

Александр Сафронов, директор ООО «Юнигаз» (сеть АЗС «ЛУКОЙЛ» в г. Омске)

«Это реальная школа жизни»

 – Я служил с 1985 по 1987 годы. Это то, что сейчас называется космическими войсками, на Байконуре. 2-я площадка, Гагаринский старт. Призван был уже после окончания института и двух лет работы на производстве, когда уже усвоил самые что ни на есть полезные для моей воинской специальности качества. Я МАИ оканчивал, и выпускников этого вуза в 1985 году призывали служить на Байконур. С каким отношением я туда шел? С рабочим! Тогда не было принято «косить».

Два месяца спустя я уже получил в г. Ленинске квартиру, привез семью – у меня уже маленький ребенок был.

Первый старт для меня – Джанибеков-Савиных. (Легендарный полет корабля «Союз-Т13» с целью восстановления работоспособности станции «Салют-7», пуск 1985 года – впоследствии по мотивам снят фильм «Салют-7». – Прим. ред.) Но не только самый первый старт остается в памяти, а и второй, и третий, и десятый: они все впечатления производят, так как это весьма бодрое мероприятие, с огромным выбросом адреналина.

Служба на Байконуре довольно специфическая, отличается от службы в других родах ­войск и гражданской жизни. Тогда там была настоящая «дружба народов» – были и русские, и белорусы, и украинцы, и выходцы из северо-кавказских регионов... эстонец был один.

Это реальная школа, которая учит служебным отношениям в вертикально-интегрированной системе управления, учит работе с людьми, которая прежде всего тебя дисциплинирует. И это большая ответственность, очень большая ответственность. Тебе 25-26, и эта ответственность – она закаляет. Не скажу, что совсем перепахивает, но этот след остается надолго, если не навсегда. Мне первое время после окончания службы даже периодически снился старт, МИК.

Главный совет – не бояться армии. Относиться к этому как к школе. Не бегать от этого и постараться взять максимально полезное в плане познания нового, коммуникации и управления людьми.

Это прежде всего мужской коллектив, и иерархия выстраивается во многом по тому, что человек из себя представляет, что он может и что он есть. Здесь не спрячешься; скажем так – каждый виден. Если не сразу, то за время службы ты как человек проявишься. Это школа, хорошая школа жизни.

Только то государство будет что-то из себя представлять, которое умеет защищаться, а защищает его армия! В общем, мальчикам – служить, девочкам – ждать!

Иван Колесник, директор авторской школы единоборств «ШТОРМ» А. Шлеменко

Иван Колесник: «У каждого десантника есть история про то, как ему «отбивали прыжки»

– Служба в Вооруженных силах РФ прежде всего дала мне чувство ответственности. Проходил я ее в воздушно-десантных войсках, заканчивал служить в должности главного сержанта батальона. На тот момент в моем подчинении находились более 600 солдат, и за каждого из них я отвечал лично.

Любому десантнику запоминается его первый прыжок с парашютом. Это просто непередаваемые впечатления, которым предшествует долгая подготовка на воздушно-десантном комплексе, многочисленные укладки парашюта... Наверняка у каждого есть история про то, как ему «отбивали прыжки»... Приезжаешь на поле, полностью выгружаешь парашют, экипируешься и встаешь в строй для проверки. ­Проходишь несколько ее этапов, а потом подходит командир и говорит: «Верховой ветер, все прыжки отбиты». Такая процедура по отмене прыжков проходила три или четыре раза, и только после этого мы смогли совершить первые учебные прыжки.

Отдельно мне бы хотелось выделить спортивную составляющую в рамках прохождения воинской службы. Я неоднократно представлял свое подразделение на чемпионатах по армейскому рукопашному бою, занимался подготовкой сержантского состава по физической подготовке. Сказать о том, что в моей жизни что-то кардинально поменялось после службы в армии, не могу. До момента отправки в вооруженные силы я занимался общественной деятельностью, развивал спорт. После окончания службы вернулся к этим занятиям, чем и занимаюсь по сей день.

Не буду браться советовать, идти или нет подрастающему поколению в армию, но хочу сказать, что шел служить осознанно, после окончания института. Год службы старался провести с максимальной пользой: пострелял из разных видов оружия, научился водить БМД, совершил несколько прыжков с парашютом.

Уверен, время, проведенное в армии, прошло с пользой, навыки, полученные там, пригодились.

Андрей Лазуткин, начальник баскетбольной команды «Нефтяник»

«Я бы посоветовал вернуть в школы начальную военную подготовку»

– Хотелось бы начать с того, что служба в вооруженных силах дала мне ту практику, которая очень сильно пригодилась потом в повседневной жизни.

В армию ушел в 1987 году, служил в войсковой разведке (разведывательный батальон), если говорить проще – в пехоте. Изначально наша база находилась в Челябинске, после учебки отправляли служить в разные города нашей страны. Я побывал в Шяуляе (Литва), Нукусе (Узбекистан), Фергане (Узбекистан) и несколько раз в Чопе (Украина). В то время когда мы стояли в этих пунктах, вокруг происходило противостояние. Нас перекидывали по всем этим горячим точкам.

Скажу сразу, рассказывать о кампаниях, в которых мне довелось принимать непосредственное ­участие, не буду, нельзя... Вернулся в 1989 году старшиной.

По большому счету, служба в армии – это то же самое, что делаю сейчас: занимаюсь воспитанием личного состава. Хочу, чтобы мои воспитанники остались после меня и продолжали мое дело. Нынешнему поколению я посоветовал бы вернуть начальную военную подготовку, которую все мальчишки в мое время проходили в старших классах школы. Сейчас эту «дисциплину» убрали из школьной программы – это зря. На службе, когда в роту приходят новобранцы, они не умеют вообще ничего. Приходилось тратить полгода на то, чтобы хоть чему-то научить ребят, например, зарядить магазин боевого оружия.

В общем, мое мнение такое: нашему нынешнему поколению сходить в армию пойдет только на пользу. Необходимо оставить в школе преподавателей, которые бы готовили этих мальчишек к будущей службе. Я закончил школу в 1986 году, на протяжении последних двух лет мне преподавали военную подготовку, но даже после нее первые полгода службы, как и у всех, прошли тяжело...

Вадим Кормилец, заместитель директора городского департамента транспорта

«Армия дает возможность начать понимать людей»

– Я служил в Днепропетровской области на Украине. Это был учебный полк войск связи. Служил на постоянной основе. То есть прошел обучение по своей военной специальности и далее меня уже оставили в качестве сержанта для обучения ребят из следующих призывов.

Призывался я в то время, когда студентов брали из вузов... Так было и со мной. Ушел служить сразу после первого курса.

Конечно, это были новые знания и опыт. Как для любого человека. И с кем ни разговаривал – у нас там призыв вообще был весь институтский – ребята соглашались: армия прекрасная возможность начать разбираться в людях. Это происходит быстрее, чем с катализатором. На гражданке можно общаться с человеком годы и толком его не узнать. А тут все иначе, люди проявляются в ситуациях, которые нельзя назвать экстремальными, но... в сжатых жизненных условиях. Бывали ведь случаи, когда ребята хорошо показывали себя в плане взаимовыручки, взаимопомощи. Это, конечно, здорово.

Каждые полгода устраивали марш-бросок с оружием, да, не в полной боевой выкладке, но тем не менее. Разное было – выполнение различных поручений, обучение на полигоне... Не зря говорят «Армия – школа жизни».

Был допуск и к секретным сведениям, так что давали подписку о неразглашении на пять лет.

Нас там была большая группа омских ребят (23 человека, не считая меня). Я знал, что они со мной рядом и на них я могу в случае необходимости положиться. Так и получилось впоследствии. В армии действительно проявляется чувство землячества. А если ты не встречаешь омича на службе, то по крайней мере сибиряки тоже считаются за своих. Это сплачивает.

Александр Кравец, первый секретарь Омского обкома КПРФ, депутат Госдумы

Александр Кравец: «Я горжусь службой на флоте больше, чем ученой степенью»

– В 1972-1975 годах проходил службу на Краснознаменном Тихоокеанском флоте. Служба в вооруженных силах, а особенно на флоте – это всегда предмет гордости тех, кто прошел эту школу жизни. Туда брали далеко не всех, даже по состоянию здоровья.

Честно скажу, всю свою жизнь горжусь тем, что служил матросом на Тихоокеанском флоте, где испытал все тяготы и лишения воинской службы. Я горжусь этим даже больше, чем своей ученой степенью и ученым званием. Потому что в армии требовалось преодолеть себя – нужно было научиться терпеть, научиться уважать товарищей, выстроить отношения с коллективом. Мне в связи с этим очень нравятся строки поэта-фронтовика Николая Старшинова: «Быть под началом у старшин хотя бы часть пути, тогда готов я с тех вершин в поэзию идти».

Я её перефразирую: «Быть под началом у старшин хотя бы часть пути, тогда готов я с тех вершин в политику идти».
Служба на флоте на самом деле очень много мне дала для будущей борьбы. Работа в партии требует четкого понимания задачи, выполнения поставленных задач. Мы имеем право и рассуждать, и спорить, но когда уже принято решение, то оно не обсуждается, потому что звучит как приказ, который нужно выполнить.

И вот этому умению выполнять боевую задачу, а впоследствии политическую, я научился на Краснознаменном Тихоокеанском флоте.

Сергей Новиков, президент омского футбольного клуба «Иртыш»

Сергей Новиков: «Чтобы лечь спать, каждому нужно было убить 100 комаров»

– В армию я был призван в 1988 году. Проходил службу во внутренних войсках в Красноярском крае, но сначала прошел «учебку» в поселке Новобирюсинский Иркутской области. Спустя месяц нас передислоцировали в поселок Решёты Красноярского края.

Это было страшное место, туда за провинности ссылали офицеров старшего и младшего состава. Мы занимались конвоированием осужденных, охраной «зоны». Очень хорошо запомнил один момент: когда проходили «курс молодого бойца», вынуждены были питаться в столовой, которая располагалась за 3 километра от нашей казармы на территории другой области. Мы пересекали границу между двумя субъектами три-шесть раз в день, наматывали примерно по 18 километров.

Поселок Новобирюсинский находился в тайге, в нем кроме стрельбища и казарм больше не было абсолютно ничего. Для того, чтобы лечь спать, мы по приказу сержантов должны были убивать по 100 комаров или одну мышь. Приносили их старшему призыва, те раскладывали насекомых на листке бумаги и пересчитывали. В день вместе мы убивали 6 000 комаров, но для армии насекомых эти потери были незначительны. В «учебке» царила страшная антисанитария. Мыши свободно разгуливали по казарме, однажды ночью они прокусили ухо солдату.

Но, несмотря на все эти жуткие условия, армия дала мне очень многое. Закалился характер, стали другими жизненные принципы.

Служба в вооруженных ­силах – это своеобразная школа. Я нисколько не жалею, что побывал там. Нынешнему поколению советую отслужить. Год, который сейчас служат, не так уж и страшен.

Сейчас я настраиваю своего сына, говорю, что сходить в армию – это необходимо для дальнейшей работы и карьеры.