«Но помнит мир спасенный…». А что он помнит? Что вам рассказывали о войне Ваши предки? БК55 попросил омичей поделиться воспоминаниями (СПЕЦПРОЕКТ).

Юрий Чащин, основатель и владелец бренда «Сибирский провиант»:

— Один из моих дедов — мой дед по маме Демидович Афанасий Гаврилович — закончил войну в звании майора. После войны он еще служил в Кёнигсберге — нынешний Калиниград — и привез оттуда, как многие советские солдаты и офицеры, несколько трофейных сувениров.

Например, фарфоровый ночник в виде попугая и фарфоровую же фигурку белого медведя. Они до сих пор живы и бережно хранятся в нашей семье.

Когда дедушка и бабушка ушли из жизни, все награды деда мама передала на хранение мне, чтобы они переходили от поколения к поколению. Что касается рассказов деда о войне… Я старший внук и бывало проводил у него все лето. Частенько он запрягал лошадь и мы отправлялись в лес за грибами. Говорили на любые темы, но не о войне. Фронтовики вообще очень не любили говорить о войне ни детям, ни внукам. Он был офицером разведки артиллерии и ему приходилось посылать отряды в тыл к врагу. Многие потом не возвращались.

Я запомнил его слова:

«Я отправляю людей, смотрю им в глаза и понимаю — они могут не вернуться. И таких порой бывало 99,9%. Но военные задачи надо было решать. Выходило, что как бы за счет жизни людей».

А он, как и многие, не смотря на войну, сердцем не загрубел, был человеком добрым и светлым. Поэтому не любил он про это рассказывать.

Второй дед, по отцу — Чащин Ермолай Перфирьевич — погиб на фронте в 1943 году. Его супруга, бабушка Матрена Осиповна — дочь Осипа Терлеева, сибирского купца из Тюкалинского уезда. Он был трижды репрессирован и в итоге расстрелян в 1938 году под Тарой. Продолжая родовые традиции, его именем я назвал свой ресторан на Пушкина — «Осип Терлеев».

Степан Бонковский, депутат Законодательного Собрания, директор ООО «СибГаз»:

— Дедушка по отцовской линии был в трудовой армии, в 1944 году он ушёл на фронт. Как он говорил, в трудовой армии было даже тяжелее, чем на фронте. Мамин отец воевал на Ленинградском фронте, у него было 3 ранения. Умер он после войны от полученных ран.

Виктор Титарёв, директор ООО «Рэдиум Инвестиции»:

— Мой родной дядя Пётр 24 года рождения, старший ребёнок в семье, был призван зимой 1941-1942 гг., контужен чуть не в первом же бою и демобилизован весной 1942 г. Глава семьи, мой дед, был репрессирован в 37-м, и пятеро ребятишек и их больная мама уже умирали с голоду. И вот младшая девочка (моя тётя, Тамара, тогда 4-х лет от роду) видит на другой стороне дороги от своего дома вернувшегося Петра на костылях! А дороги в деревнях и сейчас оставляют желать лучшего, а тогда та дорога представляла из себя просто реку грязи по колено, если не по пояс. Все дети выбежали из дома и представьте себе радостную встречу по разные стороны реки-дороги, когда они не могут даже просто обняться!..

Пётр спас семью от смерти: сначала привезённый с фронта паёк; потом он нашёл на чердаке старую коровью шкуру, опалил её паяльной лампой, и семья кормилась ещё неделю; а потом он стал зарабатывать, рукастый был мужик. И конечно, та встреча, начало второй жизни всех детей семьи, включая моего отца — это семейное предание!

Ирина Макишева, директор ООО «РИА «Мотор»:

— У нас хранятся медали и ордена деда Пети — Петра Жавкина — он и финскую, и японскую прошел, но не любил о войне говорить, так байки всякие: как рыбу оглушенную собирали после артобстрела и т. п. Второй дед — Петр Мешалкин — пропал без вести под Сталинградом. Бабушка даже пенсию за него не получала.

Медали Петра Жавкина

Натела Полежаева, директор Центра реабилитации «Рассвет»:

— Мой дед по отцу, Пахунов Фёдор Матвеевич, батальонный комиссар 44 армии Крымского фронта, погиб в Керчи при обороне знаменитых Аджимушкайских каменоломен, одной из трагических страниц Великой Отечественной войны, когда из-за ошибок советского командования погибли тысячи людей. Воинским подразделениям не было разрешено переправиться с другими на спасительный тогда Таманский полуостров, наоборот, была поставлена суровая задача — территорию не сдавать. Эта отчаянная оборона до последнего живого, часто без связи с Большой землей, без снабжения едой, водой, боеприпасами, продолжалась полгода, но о ней со страниц газет никто не рассказывал. Не было ни одного награжденного. Увы, признаваться в неудачных операциях военное руководство тогда не собиралось.

Крымский фронт просуществовал 112 дней, оборона Аджимушкайских каменоломен длилась 169 дней.

Дед погиб в августе 42 года, бабушка Мария Петровна осталась с тремя маленькими детьми. Мой отец — сейчас он проживает со мной — родился перед самой войной, но отца не запомнил. Самое трагичное было в том, что после получения похоронки на деда бабушке стали приходить письма от погибшего мужа, видно, из-за перебоев в работе полевой почты.

Про послевоенное время бабушка не любила говорить. Не смотря на пенсию по потере мужа, жили очень тяжело. Мой отец рассказывал, что впервые досыта наелся в Артеке, куда его направили за отличную учебу. Он единственный пошёл по стопам отца, профессионального военного, и окончил военную службу в чине полковника медицинской службы. Моё детство и школьные годы прошли в военных городках по всему Советскому союзу и ГСВГ.

Татьяна Шнейдер, общественница, зампредседателя Омского регионального отделения партии «Яблоко»:

— Война — это одно из самых страшных событий для человечества. Она не щадит никого. Великая Отечественная Война коснулась каждого. Пожалуй, нет ни одной семьи, где бы не было фронтовиков или тружеников тыла. В нашей семье тоже есть фронтовики, а моя бабушка — труженик тыла. Все они герои для меня. К великому сожалению, их нет в живых, но для нашей семьи они навсегда останутся в памяти.

Моя бабушка Гаврилова Анна Никитична, родилась в Курганской области, в селе Елошное в 1924 году. В годы войны, с 1941 года и вплоть до 1945 года, она работала на маслозаводе мастером.​ Завод также располагался в Курганской области. Всю его продукцию отправляли на фронт. Работали в три смены и заработную плату, разумеется, за свой труд не получали.

Бабушки уже нет в живых, но сохранились её воспоминания о работе в военные годы, опубликованные в районной газете «Вперед», которая издается в Лебяжьевском районе, Курганской области. Номер датирован 22 марта 1995 года:

«Вспоминает, как тяжеленные бочки (весом по 75 кг) вручную поднимали, тачки со льдом таскали. Всю войну Анна Никитична проработала на маслозаводе, трудилась не жалея сил. Конечно, и здоровье там оставила, стали сильно болеть ноги, вот тогда и задумала она поменять профессию.​

— Во время войны в нашем селе жили эвакуированные из Ленинграда. К каждому празднику они готовили концерты художественной самодеятельности, ну и я вместе с ними. Они-то и подсказали, что есть у меня задатки педагога, мол, учись, Анна, на учителя».

Впоследствии была удостоена звания «Труженник тыла», награждена медалью «Ветеран труда», медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг.»

Бабушкин брат -​ Гаврилов Михаил Никитич был призван на фронт в 1943 году, в 17 лет. Дошёл до Берлина, где был тяжело ранен и до конца жизни испытывал головные боли из-за осколка снаряда в голове. Он никогда не рассказывал о войне. 9 мая он не праздновал, а просто с грустью смотрел в окно и старался не разговаривать. Видимо, думал о чем-то своём, о том, что для него было дорого. Был награжден Орденом Отечественной войны 1 степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

Мой дедушка Чехлов Николай Васильевич, родился в 1926 году, в Новосибирской области, был призван на фронт в январе 1943 года, награжден медалью «За отвагу» за то, что при форсировании реки 11.04.1945 года, при отражении контратаки противника, уничтожил из своего автомата 5 немцев. Он прошёл войну до конца, но, к сожалению, ему не удалось дожить до наших дней. Он умер до моего рождения, поэтому мне не удалось пообщаться с ним.

Мы все должны помнить героев тех ужасных и трагичных событий. И только в наших силах недопустить повторений кровавых и тяжёлых лет войны.

Алеся Григорьева, общественный деятель, президент Ассоциации по защите интересов семьи «ДОМ-детства»:

— Рассказ об этом я слышала ещё в школьном возрасте от бабушки по материнской линии. Она — уроженка Украины. Война застала ее в селе Малые Житомирской области. Ей было около 6 лет, когда село заняли немцы. Когда они зашли в село, моя бабушка и ее маленький брат были одни в хате. Прабабушка убежала в поле ловить корову, которая была испугана шумом танков, а дети от страха спрятались под кровать. Немцы на танке остановились рядом с хатой и произвели выстрел из орудия. От удара воздушной волны в хате вылетели стекла, дети очень испугались, плакали, а немцы смеялись.

Сестра и брат моей бабушки по линии отца были в числе тех, кого угнали в Германию в подростковом возрасте. Они помнят, как их раздели догола и выставили на осмотр перед жителями Германии. Как говорила бабушка Олена, разглядывали их очень дотошно, как лошадей, даже зубы смотрели. Сама она работала в батраках на хозяев и на них особо не жаловалась. После войны бабушка Олена и дед Гриц вернулись в родное село. Впоследствии Германия платила им компенсацию за использование их труда во время войны.

Степан Кошкарев, помощник депутата Государственной думы Олега Смолина:

— Мои бабушки и дедушки были еще маленькими, когда шла война. Им было не больше 5-10 лет. Так что участниками они не были, да и жили в достаточно отдаленном районе Восточного Казахстана, так что война была далекой, но они ощутили ее сполна.

Бабушка говорила, что их семья была небогатой, но достаточно многочисленной по количеству детей (8). Школа была в нескольких километрах от дома, а зимой не было возможности купить всем теплую обувь, было 2 пары на всех детей. К знаниям тянулись, но было сложно, когда приходили холода, босиком далеко не уйдешь. Поэтому вся учеба останавливалась до прихода тепла.

Дедушка был старшим в семье ребенком (ему было в начале войны 7 лет), рассказывал о том, что отца задержали еще до начала войны, так что дома была только мама. Были проблемы с едой, поэтому он рыбачил, собирал ягоду, грибы. Зима также давалась тяжело, весной приходилось кушать даже суп из одуванчиков.

Войны они не увидели, но сполна ощутили на себе всю тяжесть, которая выпала на плечи советского народа.

Из тех, кто принимал участие именно в войне, знаю, что один из моих прадедушек дошел до Праги, где был тяжело ранен, и до конца войны лечился. Были и еще, но я не про всех знаю, к сожалению лично не был знаком, а те, кто мог рассказать, не дожили.

Екатерина Кулакова, заместитель директора «Пятого театра», драматург:

— Когда я училась в 9 классе, мне моя любимая учительница по русскому и литературе Валентина Антоновна Третьякова дала задание — написать сочинение для городского конкурса на ровно такую же тему, как в вашем вопросе. Я, как девочка ответственная, не могла отказаться, но дома уже поняла, что мне не о чем писать — я ничего не знаю про войну в судьбе моей семьи. И впервые в жизни я пошла с вопросами на эту тему к маме. И она рассказала мне удивительную историю про старшую сестру моей бабушки Нины.

Бабушка, хоть и жила в Латвии, но весь ее род исторически ленинградский. У них в семье было 9 детей, а бабушка — одна их самых младших. Во время войны она была еще совсем ребенком, а ее братья и сестры уже взрослыми. И история была о том, как сестра моей бабушки пережила блокаду в Ленинграде, а ее муж в это время воевал на фронте. И после победы — удивительным чудом — все остались живы и воссоединились. В итоге, сочинение я написала. И в конкурсе победила, там даже книгу с сочинениями издали. Так у меня появилась первая в жизни книжная публикация.

Ирина Горелова, поэтесса и преподаватель ОмГТУ:

— Так получилось, что одной моей бабушке в войну было 12 лет и она оказалась на оккупированной территории Украины, а второй 10 и она жила в глухой сибирской деревне. Первая бабушка — Шура — не любила вспоминать войну, для нее это был ужас и кошмар, когда за каждое действие могли предъявить счёт свои и чужие. Ее сестру немцы заставили выйти на работу в столовой поварихой, а потом сестра была осуждена на небольшой срок за сотрудничество, а семья частично выслана в Сибирь (это несмотря на наличие воевавших братьев и отца). Баба Шура говорила, что это была небольшая плата за окончание жизни в непрерывном страхе.

Когда шли бои за село и горела вся улица, люди, спрятавшиеся в огородах, радовались как никогда в жизни. Сибирская бабушка вспоминала войну как непрерывную тяжёлую работу с минимумом механизации. Работали все. Дети работали по дому. Таскали воду, рубили дрова, собирали валежник, ухаживали за скотиной. С 12 лет можно было работать в колхозе. С 16 лет девушки выходили на мужские работы. При этом снабжение тыла было по остаточному принципу. Почти все мясо и молоко сдавалось государству. Поэтому сибирская бабушка помнит войну как непрерывный холод и голод. Растущий организм требовал калорий и чего-нибудь сладкого, поэтому в любое свободное бежали в лес-кормилец. Бабушка до сих пор очень любит грибы и кулагу (вариант джема) из боярки, причем сахара не было, добавляли печеную свеклу. На праздники делали тушенную в сметане свеклу или морковь.

Бабушка Зина говорит, что если бы она точно знала, что война продлится пять лет, что пусть один брат, но вернётся живым, было бы легче, потому что неопределенность превращала каждый день в вечность. Когда в войне наступил перелом и стало понятно — побеждаем, заработали созданные уже не в авральном режиме снабжение, часть продукции осталась в колхозе, бабушка Зина вспоминает, что она начала наедаться досыта только в 44 году. И про похоронки помнит то, что самая страшная похоронка — первая в семье. Потом чувство притупляется. Я понимаю, что это воспоминания девочек, которые прошли по обочине страшной войны и уцелели. Я понимаю, что это не подвиг в высоком смысле этого слова. Это дети, оставшиеся без детства. И это — малая часть платы нашего народа за Победу.

Ещё у нас в семье есть воспоминания деда-танкиста. Он попал в призыв 16-летним и уже в 18 стал инвалидом. Я когда пытаюсь примерить эти факты на соседских подростков, всегда плачу. Потому что так нельзя — в 17 лет выползать из горящего танка под осколками и лежать в ледяной воронке почти сутки. Потому что для нас сейчас 16-17 лет — это тоже детство.

Главное слово в воспоминаниях деда было «должен». Никого не волновало сыт ли ты, здоров ли, жив ли вообще. Был перечень того, что танкист должен —  выполнить приказ, удержать позиции, прикрыть пехоту. И они выполняли свой долг.

Алексей Ложкин, депутат Омского горсовета:

— Нашу семью Великая Отечественная война не обошла стороной. Мамин отец, Вениамин Степанович Рыжиков, и два его брата — Егор и Григорий — участвовали в войне. Григорий служил в Белоруссии, два раза попадал в окружение. Третье оказалось роковым — под Несвижем он попал в плен и умер от ранения. Егор закончил летную школу, погиб в 1941-м, не успев даже подняться в воздух.

Моего деда призвали только в 1944-м, когда ему исполнилось 18. Его определили в учебный отряд подводного торпедного плавсостава войсковой части 69138 Тихоокеанского военно-морского флота. 1 января 1945 года он принял военную присягу. 24 дня войны с Японией, разгром Квантунской армии и безоговорочная капитуляция оставили много береговых территорий, водных бассейнов заминированными. Над ликвидацией последствий военных действий и трудился мой дед, младший минер войсковой части 87436. В 1949-м его направили архивариусом в в/ч 43000: в сопровождении охраны он доставлял документы в штаб округа, в Москву в штаб ВМФ СССР.

На Тихоокеанском флоте Вениамин Рыжиков отслужил семь лет. За это время побывал в Америке, Канаде, Японии, Турции, во многих городах и странах. Но об этих поездках он ничего не рассказывал в связи с принятой присягой о неразглашении. Правда, про походы в Америку дедушка вспоминал, как сначала их встречали с транспарантами, митингами и рады были видеть, но позже отношение изменилось и уже на берег по одному им не разрешали ходить, только по трое.

Он награжден орденом Отечественной войны 2 степени, медалью «За победу над Японией», «За отличие в охране государственной границы СССР», многими юбилейными медалями и знаками отличия.

Дед по отцовской линии, Иван Иванович Ложкин, ушел на войну в 1942 году. В семье было шестеро сыновей. Призвали всех, кроме одного, Александра, он был инвалид детства. С войны вернулись только трое: мой дед Иван, Василий и Сергей. Алексей и Николай погибли. Воевал мой дед на Втором Белорусском фронте под командованием Рокоссовского, в 456-м стрелковом полку в разведывательной роте, командиром пулеметного расчёта. Однажды, во время разведки боем, рота наткнулась на сильное сопротивление немцев. Фашисты окружили подразделение. Было принято решение отходить через болото. Дедушка с подчиненным несли тяжелый пулемёт «Максим», не справились, утопили его в болоте. Когда выбрались к своим, деда за утрату государственного имущества, отправили в штраф-роту, искупать кровью вину. В штраф-роте, во время боя, когда он устанавливал пулемёт на взятой высоте, немецкий снайпер ранил его в руку. Комбат отправил дедушку в санчасть, а сам погиб. Так как у Ивана Ивановича была легкое ранение в руку (пуля прошла навылет), в медицинском эшелоне он ухаживал за тяжелоранеными солдатами.

В 1944 году под Витебском при наступлении попал в плен. Отбивая позиции у немцев, наши войска вытеснялись немецкими контратаками. Когда фашисты ворвались в блиндаж, дед перевязывал раненого товарища Николая Овчинникова, оба оказались в плену. Почти год дедушка провел в концлагерях: в Лихтенвальде, Ганновере, Стендале. Уже в 1945 году концлагерь, где он находился, освободили американцы. Рядом стоял продовольственный эшелон, который немцы не успели отправить. Бывшие узники набрали тушенки, набросились на еду, многие погибли, объевшись после длительного голодания, в том числе и друг деда.

После возвращения дедушка прошёл проверку, в его действиях преступления не обнаружили, поэтому он благополучно избежал советской тюрьмы, несмотря на то, что мой прадед, Ложкин Иван Григорьевич бесследно канул в 1937-м в ГУЛАГе как «враг народа» за то, что не хотел вступать в колхоз.

Демобилизовали дедушку в 1946-м. Он награжден орденом Отечественной войны 2 степени, многими медалями. Перед последним боем его представили к ордену Красной Звезды, который он так и не получил.

Алексей Клепиков, координатор Омского регионального отделения ЛДПР:

— Мои бабушка и дедушка по маминой линии всю войну работали в тылу на заводе в Томске. Им было по 15 лет. Бабушку туда отправили из Брянской области, дедушку из Алтайского края. Там они познакомились, окончили ФЗУ и работали для фронта. За все время бабушку один раз отпускали домой.

Дедушка рассказывал как они с другом сбежали, пытаясь попасть на фронт, но не знали как и на чем туда добраться. Их поймали и вернули на завод. После войны дедушка с бабушкой поженились и уехали в Алтайский край. Оба награждены медалями «Труженик тыла». По папиной линии, бабушка и дедушка по возрасту тоже на фронт не попали и работали в тылу. Дедушка был награжден медалью «Герой социалистического труда».