Так же и с Китаем. Вплоть до конца прошлого столетия отношение широкой публики к китайской космической программе можно было выразить с помощью карикатуры, опубликованной в советской прессе в 1970-е годы: сто миллионов китайцев держат большую рогатку, а другие сто миллионов ее натягивают. В рогатке – атомная бомба. Смысл рисунка был очевиден: китайская ракетная техника по своему техническому «совершенству» недалеко ушла от «стеклобойных» устройств дворовых мальчишек. И это при том, что к тому времени Поднебесная уже успешно выводила в космос спутники на собственных носителях.

Когда в начале 1990-х годов Китай стал работать над осуществлением своей пилотируемой программы, это тоже поначалу не вызывало ничего, кроме шуток. После очередного неудачного испытания прототипа корабля «Шеньчжоу», один американский эксперт так незатейливо объяснил причину происшедшего: «Некоторым странам просто не дано научиться летать в космосе». И здесь смысл слов был очевиден: Китай изначально не способен разработать и освоить такую сложную технику, как пилотируемые космические корабли.

Наступил 2003 год и то, что когда-то было предметом скепсиса и насмешек, стало реальностью. На орбиту вышел «Шеньчжоу-5» с тайконавтом Яном Ливэем на борту. Первый орбитальный полет Поднебесной продолжался 21 час 14 минут – почти в 15 раз дольше, чем полет Юрия Гагарина за 42 года до этого.

С тех пор прошло 10 лет. Очередной старт «Шеньчжоу» 11 июня уже никого не удивляет. За это время пять китайских космических кораблей побывали в околоземном пространстве. В среднем один полет в два года – немного по меркам России и США. За тот же первый десятилетний период полетов своих представителей в космос Советский Союз запустил 19 космических кораблей (экипажи двух из них погибли), а Соединенные Штаты - 25. Причем, в случае с СССР речь шла о полетах двух разных типов космических кораблей – «Восток» и «Союз», а в случае США – трех – «Меркурий», «Джемини», «Аполлон». Кроме того, США менее чем за 10 лет достигли того, что и про сей день остается непревзойденным достижением – осуществили пилотируемый полет на Луну.

Тише едешь - дальше будешь?
Все корабли, запущенные Китаем, относятся к одному типу – «Шеньчжоу». На фоне «ускорения» в космосе СССР и США в 1960-е годы (ускорения, которое, не будем забывать, было придано «космической гонкой»), это не очень впечатляет – ни с качественной, ни с количественной точек зрения.

И все же… Каждый полет – радикальный шаг вперед, которому в Советском Союзе и Соединенных Штатах предшествовали несколько однотипных пусков, призванных «закрепить пройденное». Следующий после миссии Ливэя запуск, состоявшийся в 2005 году, вывел на орбиту уже двух тайконавтов. В ходе полета третьего по счету пилотируемого корабля «Шеньчжоу-7» в 2008 году тайконавты вышли в открытый космос.

В 2011 году Поднебесная вплотную подступает к «обживанию» космоса. На орбиту выходит прототип модуля долговременной орбитальной станции (ДОС) «Тяньгун-1». К нему несколько раз стыковался автоматический «Шеньчжоу-8», отрабатывая маневры сближения и стыковки.

Четвертый – «Шеньчжоу-9», доставил в 2012 году в космос уже трех тайконавтов, включая женщину. Экипаж этого корабля пристыковался к «Тяньгун-1» и провел на его борту 10 дней. Отправившийся в космос 11 июня этого года «Шеньчжоу-10», экипаж которого также состоит из трех тайконавтов и включает в себя женщину, призван закрепить успех «девятки».

Россия - Китай: «ноздря» в «ноздрю»
Таким образом, с качественной точки зрения китайская космонавтика практически сровнялась с российской.
Это утверждение способно вызвать у многих патриотов советско-российской космонавтики взрыв негодования. Разве можно сравнивать китайский «огрызок» (длина «Тяньгуна-1» меньше десяти с половиной метров, а вес всего 8,5 тонн) с «Миром», который состоял из 7 модулей, а весил более 120 тонн? И это не говоря о том, что «Миру» предшествовали шесть успешно работавших на орбите советских ДОСов.

Можно. И ключевое словосочетание здесь «с точки зрения качества». Не будем забывать, что именно ДОСы являются высшим достижением советско-российской космонавтики – то, чем Китай уже занимается вплотную на практике. Конечно, с количественной точки зрения Поднебесной до России пока далеко, но количество, как и опыт, дело наживное. К 2020 году Китай планирует уже собрать на околоземной орбите трехмодульный ДОС «Тяньгун-3» массой около 60 тонн.

И на «десерт». Во-первых, путь от первого пилотируемого запуска до жизни и работы космоплавателей на борту космической станции Китай прошел на один год быстрее, чем СССР. Напомним, что первый советский экипаж заселил станцию «Салют-1» в 1971 году, то есть через 10 лет после полета Гагарина, а тайконавты «поднялись» на борт «Тяньгуна-1» в 2012 году, то есть через 9 лет после полета Ливэя.

А во-вторых, «Шеньчжоу», в основе конструкторской философии которого, безусловно, лежит «Союз», является настолько радикально переработанной и улучшенной версией «Союза», что впору говорить о новой машине. «Китаец» может сделать то, что советско-российскому кораблю, который через четыре года отметит свой полувековой юбилей, даже не снилось.

Например, «Шеньчжоу» может разделиться на орбите. Один отсек с тайконавтами вернется на Землю, а другой останется на орбите и будет работать там в качестве автоматической лаборатории. Кроме того, «Шеньчжоу» лучше энерговооружен, чем российский «долгожитель» и имеет значительно больший внутренний объем.

Зацепило…
Наверное, это самое правильное и точное слово, передающее чувства, которые при известиях о космических успехах Китая испытывают те россияне, которые все еще не безразличны к отечественной космонавтике. Как же так – страна, значительную часть технологической продукции которой на мировом рынке, включая Россию, зачастую называют «дешевыми подделками», уже делает то, что является высшим космическим достижением родины Гагарина? Космическая «моська» бежит вровень с космическим «слоном». Для «слона» это довольно унизительно.

Конечно, сравнивать начальные темпы развития космических отраслей СССР, США и Китая не совсем справедливо. Поднебесная использует уже накопленный опыт проектирования и эксплуатации космической техники Советского Союза, России и США. Кроме того, как подчеркнул в интервью «Голосу Америки» в прошлом один из главных проектантов РКК «Энергия» профессор Леонид Горшков, «давно известно – всегда легче делать что-то, когда знаешь, что кто-то это уже сделал до тебя». Во многом это психологический феномен: у конструкторов снимаются внутренние «тормоза», которые в случае ходьбы по нетореному пути неизбежно вынуждали бы их осторожничать, замедляя создание новой техники.

Но только ли в этом дело? В день запуска «Шеньчжоу-10» мне пришлось давать интервью одной из российских радиостанций, ведущий которой пытался получить ответ на один главный вопрос: чего не хватает России, чтобы двигаться вперед такими же темпами, как Китай: ума, денег, или грамотного расходования средств, выделяемых на космонавтику? «А может быть, - добавил он с некоторой надеждой в голосе, - все объясняется тем, что Китай просто украл у России космические технологии?»

Ума хватает, денег выделяется достаточно
Вот к чему свелись мои ответы. Ума российским инженерам и конструкторам хватит для решения самых инновационных и амбициозных задач в «дальнем» космосе, которые можно поставить на современном этапе развития науки и техники. Денег для этого тоже сейчас выделяется достаточно для достижения данных целей, пусть и в «минимальном» объеме.

Что касается «недостаточно грамотного расходования средств», то я попросил уточнить ведущего, не имеет ли он в виду элементарную коррупцию? Он согласился, поспешив добавить при этом, что в Китае тоже воруют.

Это так, воруют. Только там невозможна ситуация, когда вору наденут на ногу электронный браслет и он будет свободно ходить, посмеиваясь над «жаждущими справедливости», зная, что даже по закону он может отделаться штрафом, несоизмеримо малым по сравнению с объемом украденного, или даже условным сроком.

Бросьте камень, кто сам не грешил
Ну а что касается воровства чужих технологий… Китай этим, конечно, грешит. По состоянию на 2005 год, как пишет газета Washington Times, в США действовали 3200 фирм, так или иначе связанных с китайскими вооруженными силами.

Фирмы эти, как утверждают американские официальные лица, созданы для сбора секретной информации, технологий, а также конкретных образцов техники. И это не считая сотен тысяч китайцев, находящихся на территории США в качестве туристов, специалистов-стажеров или студентов, которые также не упустят возможности «позаимствовать» у США какие-нибудь «продвинутые» технологии. А недавно в Америке был осужден на 5 лет и 10 месяцев гражданин Китая Сиксинг Лиу, который в нарушении эмбарго США переправил в Китай тысячи файлов, содержащих информацию о системе управления и навигации космических аппаратов.

Не обошел Китай «вниманием» и Россию. Там за шпионаж в пользу Поднебесной были осуждены гендиректор фирмы «ЦНИИМАШ-Экспорт» Игорь Решетин, а несколько позже – два профессора Балтийского государственного технического университета имени Устинова (Военмех) Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев.

Но только ли Китай «одалживает» чужие технологии? Вспомним, что советский стратегический бомбардировщик Ту-4 является полностью скопированным американским Б-29, а советский пассажирский «сверхзвуковик» Ту-144 на Западе насмешливо называли «Конкордским». Случайно ли то, что советский челнок «Буран» внешне почти неотличим от «Шаттла», хотя в «Энергии-Буране» были использованы отличные от американских конструкторские решения? А в 1980-е годы Франция обвинила уроженку Ярославля Л. Варигину, вышедшую замуж за француза П. Вердье, в хищении технологии водородного двигателя для носителя семейства «Ариан».

Увы, реалии современного мира таковы, что промышленным шпионажем как способом заполучить конкурентное преимущество или догнать вырвавшихся вперед не занимается лишь тот, кто по техническим или финансовым причинам не может этого делать. Разумеется, подобный вывод нисколько не оправдывает данную противозаконную деятельность, а лишь объясняет ее причины.

Так что же «украл» Китай?
Поднебесная действительно «украла» у СССР и США две самых важных вещи для успешного развития космонавтики. Первая – это понимание того, что в современном мире у государства, не развивающего свою науку и технику, нет будущего. Вторая – это понимание той исключительно важной роли, которую играет мощная космическая отрасль в данном развитии.

Можно упомянуть еще и третью «вещь». Это подъем авторитета и престижа государства с помощью серьезных космических достижений. Поэтому Китай строит планы по пилотируемым полетам на Луну, а после – на Марс.

Но воспользоваться «краденным» государство может лишь при одном условии – если и руководство страны, и руководство космической отрасли видят ценность этих вещей и хотят использовать их в интересах государства.

Причем позиция тех, кто отвечает за космонавтику, может быть даже важнее, чем позиция высшей государственной власти. Вспомним, что Никита Хрущев стал энтузиастом «внеземной» деятельности и стал оказывать ей всяческую поддержку лишь после того, как главный конструктор Сергей Королев убедил его в тех политических благах, которые принесет Советскому Союзу «прорывное» исследование и освоение космоса.

То же самое было и в США. Президент Джон Кеннеди, политический «отец» программы «Аполлон», отнюдь не был колумбом, одержимым идеей покорения внеземного пространства. Он поставил перед нацией цель «вперед, на Луну!» тоже лишь тогда, когда советники по науке убедили его в том, что у Америки нет лучшего способа продемонстрировать свое научно-техническое и экономическое преимущество над СССР, чем осуществить пилотируемые экспедиции на естественный спутник Земли.

Увы, в современной России я не вижу стечения упомянутых факторов и условий для нового рывка в космическое будущее. И это главная причина, по которой американские политики, говоря о том вызове, который кто-нибудь может бросить Америке в космосе, упоминают Китай, а не Россию.

Юрий Караш