Почему сегодня косяком оправдывают своих, «людей в погонах», и жестоко наказывают, без права на защиту и возможности предъявить доказательства, обычных «терпил» и «жуликов»?

В свое время к ликвидации Госнаркоконтроля привела непрозрачность и асоциальность его деятельности, ведомство на излете своего существования превратилось в «вещь в себе».

Нечто аналогичное наблюдается в последние год-два в работе Управления по контролю за оборотом наркотиков УМВД России по Омской области.

Та же излишняя скрытность, сверхполномочия, своеволие и при этом полная бесконтрольность структуры со стороны гражданского Общества и… Государства!

Другими словами, можно сказать, что «от чего ушли» (ГНК) — «к тому и пришли» (УНК). Отрекламированный для населения «хрен», оказался, «редьки не слаще».

Чего уж там говорить, скандалы сопровождают нынешнее руководство УНК за скандалом.

Многочисленные наркозависимые (ч.1-2 ст. 228 УК РФ — «хранение») криком кричат на предмет их незаконного осуждения по статье «наркосбыт» (ч.1 –ч.5 ст. 228.1 УК РФ — «реализация»).

Верстая ведомственную статистику на повышение, в ход идет практика имитации сбыта наркотика между потребителями. Как показывают откровения массы подсудимых «барыг», те поздно осознают, что поделились дозой не с «другом по несчастью», а с внедренным «контрольщиком». К своему ужасу эти люди, из нищих по документам и образу жизни, предстают перед Фемидой, как эдакие… «наркомафиозо».

Со всеми вытекающими для них правовыми и бытовыми последствиями.

Чтобы показать всю пропасть и разницу между тем, как юридически чисто подается преступление со стороны УНК, и как, по версии обвиняемых, все было на самом деле, одна всамделишная история.

Буквально «свежая» — с пылу-жару.

В настоящее время данный уголовный процесс слушается в Омском районном суде Омской области (дело № 1-230/2021, судья Максим Тригуб). Думаю, что доказательств оправдывающих, по крайней мере, одного из фигурантов, у защиты было настолько в избытке, что придавать огласке данный сюжет даже и не планировалось.

Просто обстоятельства складываются таким образом, что аргументы, переворачивающие версию следствия с ног на голову, Фемида слушать не хочет и не желает. В упор.

Такое, к сожалению, бывает, и не только в районных сельских судах. Сколько этих эпизодов «подброса», недоказанности и откровенной фальсификации со стороны силовиков сегодня «проскальзывает» мимо Фемиды…

Знатоки, говорят, «более, чем раньше».

Вот и в этом деле, но версии гособвинения и УНК, все предельно просто и убедительно. Даже в мелочах.

На протяжении длительного периода времени (более месяца, судя по рапортам) со стороны «оперов» наркоконтроля шла реализация контактов и криминальной деятельности двух омичей — ранее судимого фальшивомонетчика Александра Ежова и уроженца Казахской ССР Дениса Колесникова, ранее не судимого…

Бизнесмена.

Как значится в меморандуме УНК и других документах «оперативного учета», данные граждане «регулярно занимались сбытом запрещенных веществ». Хотя иных зафиксированных противоправных злодеяний со стороны «наркобарыг» в распоряжении силовиков почему-то нет.

Однако, Колесников в донесениях «рос по карьерной лестнице» в одном из популярных Интернет-магазинов, как на дрожжах. Из рядового курьера в розницу он, по сводкам УНК, превратился сначала в оптового раскладчика, а затем стал числиться и «супервайзером». Статус, видимо, не менее «наркобарона».

Правда, об этой увлекательной стороне своей и без того насыщенной личной жизни сам фигурант ничего… не знал.

Задержаны данные товарищи были в районе СНТ «Фантазия» 3-го февраля сего года «при подготовке к реализации очередной крупной партии наркотика. Сотрудники УКН, как следует из их отчетов, все это время пристально следили за фигурантами. Опять же, им приходится верить на слово — ни видео, ни аудио — или фотофиксацию оперативники не вели.

Далее, видимо, станет понятно, почему так «неряшливо» действовали «бойцы невидимого наркофронта».

Подозреваемых «повязали», надели на них «браслеты», затем к месту задержания понаехали люди в штатском и в форме, пригласили понятых. Из числа местных жителей.

При них провели обыск подозреваемых, в его ходе и был обнаружен наркотик общим весом 116,3 грамма. У Ежова в сумке, которая принадлежит Колесникову, изъяты готовые к реализации закладки и документы подельника. У самого Колесникова наркотик обнаружили прямо «рассыпухой» в нагрудном внутреннем кармане куртки.

Друзей «повязали»… Ежов от подписей в протоколах и от дачи показаний наотрез отказался (ст.51 Конституции РФ), а вот Колесников все подписал.

И подробно, по версии следствия, рассказал, как и с кем он вел свою бурную противоправную деятельность.

История в изложении сотрудников УНК, подписанная Денисом Колесниковым, впечатляет подробностями и нюансами, которые мог знать только реально посвященный в таинства наркосбыта супервайзер. И никак иначе.

Признательные показания гражданина обильно снабжены его личными подписями. Как известно из истории, еще в 37-м году чистосердечное признание было приравнено к «царице доказательств». Больше ничего, по сути, от человека и не требовалось: признался, подписал — расстрел.

Сейчас, конечно, не так кровожадно, как раньше. На дворе — «эпоха гуманизма». Вместо расстрела — всего лишь около десятка лет (туда-сюда) тюрьмы.

Проведенная специалистами УМВД экспертиза изъятого вещества показала, что это наркотик.

Дело даже по нынешним временам быстро оформили, подшили и передали в суд для рассмотрения по существу. Судья Омского райсуда М. А. Тригуб, как утверждает защита и подсудимые, «полностью на стороне обвинения, нас слушать не хочет». Отказал в вызове участкового Мартынова и лечащего врача из БУЗОО «БСМП-1».

Дескать, приводите должностных лиц сами!

У участников порой создается впечатление, что служитель Фемиды буквально заворожен «безукоризненной» работой УНК и его руководства.

Комментировать суждения других не берусь, как известно, сколько людей, столько и мнений. Впрочем, и «внутреннее убеждение» судьи — территория также не подвластная влиянию извне — terra incognita.

Главное, чтобы убеждения формировались с учетом суждений и фактов.

Предваряя дальнейшее изложение событий, скажу так: не исключено, что все было именно так, как это и преподнесено правосудию органами следствия. Но, согласитесь, вряд ли это должно исключать равноправия сторон, их равноудаленности от центра принятия решений. Даже преступник имеет право на защиту, на свободу предоставления доказательств, на изложение своей позиции. Именно поэтому я предлагаю послушать и другую версию озвученных выше событий.

Со стороны одного из подсудимых.

Денис Колесников утверждает, что «к наркосбыту не причастен, и никогда этим не промышлял».

Он уже много лет занимается продажей стройматериалов и строительными подрядами. В том числе и на территории Подмосковья. Бизнес был достаточно прибыльным, чтобы содержать семью с двумя малолетними детьми, машину с водителем. И еще всегда оставалось в «заначке» от жены на «покутить» и на веселый образ жизни с друзьями. Где-то из этого «праздного бытия» возник в жизни Дениса его нынешний «подельник» Александр Ежов. Завязались и деловые контакты «по стройке». Подвижный и компанейский Ежов приглянулся коммерсанту своей хваткой и исполнительностью.

Далее Колесников стал использовать статус компаньона как ИП для проводки ряда своих сделок, потом для начисления зарплаты, чтобы экономить по налогам и сборам.

Оптимизация.

Однажды, после месячной психологической обработки, бизнесмен впервые в своей жизни попробовал «бутират натрия».

С подачи Ежова.

Как уроженец Казахстана и любитель насвая, гр. Колесников оценил качество нового ощущения. Так между партнерами установились не только деловые, но и иные тесные доверительные отношения. Под этим соусом Ежов после Нового года взял у Колесникова 350 тысяч рублей в долг — «для прокрутки». Тот дал, будучи в приподнятом и расслабленном настроении — ему внесли предоплату на почти полмиллиона, почему бы не помочь другу?

Затем пришло отрезвление, когда ни через неделю, ни через другую и третью заемные средства так и не были должником возвращены.

В бюджете размеренного бизнеса случилась «дыра» — нужно было срочно закрывать долг по зарплате рабочим, не был отправлен вовремя груз смежникам. Коммерсанту пришлось «крутиться» из-за своей же собственной глупости и наивности. В итоге выкрутился. В ход пошли деньги, припрятанные на «неотложные нужды» и на уплату НДС.

На этом фоне разладились отношения с московскими поставщиками.

Более того, настойчивые попытки Колесникова получить долг с Ежова тем торпедировались самым наглым образом:

«Он тупо не брал трубку», «не появлялся в офисе», «тырился».

Нужно еще учесть, что при этом ряд документов и печатей оставались у Ежова, который, как деловой партнер и представитель, участвовал в заключении договоров, в подготовке проводок, счетов-фактур и накладных документов по сопровождению грузов.

И под занавес их отношений случился вообще непозволительный конфуз. И, как считает сейчас гражданин Колесников, произошло это не случайно, а преднамеренно. Хотя бы с целью не возвращать в дальнейшем оставшийся долг. Девушка Ежова, 17-ти лет, 2-го февраля (накануне «наркособытий») созвонилась с супругой Дениса и сообщила ей «новость», что ее муж «спит с моей матерью».

Потом-то обвиненный в адюльтере мужчина «допетрил», что его просто пытались вывести из себя, что собственно той стороне и удалось.

Колесников, весь пышущий гневом, поехал к Ежову на «разборки» — выяснять отношения.

Долго и настойчиво ждал в авто у его дома на улице Ленина, 28, а застав («с моей сумкой в руках») запихнул силой в машину и повез «куда глаза глядят».

— Я готов был его убить! — эмоции мужчины, получившего единовременно столько стрессов от недавнего своего друга и товарища, понять можно.

Пока ехали по городу, о чем-то говорили, спорили, предъявляли друг другу претензии на повышенных тонах, поэтому дорогу, как таковую, водитель Колесников не фиксировал. Бывает такое состояние, «просто ехал вперед».

Так он по улице 10 лет Октября, по Сыропятскому тракту, мимо кладбищ и «Бауцентра» заехал на территорию, прилегающую к СНТ «Фантазия» («там у одного моего друга дача, мы там часто бывали») и уперся в тупик.

Спор относительно денег и выходки девушки Ежова вышел на кульминацию.

Колесников достал имевшийся у него травматический пистолет и потребовал от спутника выходить из авто. Тот, глядя на взведенного, как курок, оппонента, стал упираться.

— Волоком мне удалось его вытащить из салона на улицу…

В этот момент недалеко от автомобиля Колесникова (у него за спиной) подъезжает «Нива» с опознавательными бортовыми знаками полиции. Из нее резко выходят трое мужчин. Ежов видит всю эту ситуацию, воспринимает ее по-своему, выворачивается из рук Колесникова и стремглав бежит прочь.

Со слов Колесникова, «я даже ничего не успел понять». Беглеца поймали и привели обратно, к машине.

Пока шла погоня, Колесников машинально сунул пистолет в сугроб.

Не заметили.

Затем пояснил стражам порядка свою ситуацию, которая происходила здесь между теперь уже бывшими бизнес-компаньонами.

В красках и эмоциях.

И поведение убегающего Ежова ему не показалось тогда странным. Возможно, тот подумал, что Колесников нанял бригаду силовиков-рэкетиров для выбивания с него оставшегося долга («более 200 тысяч так и не отдал по сей день»).

Однако, полицейские лишь ухмылялись на рассказ Дениса и всячески уходили от объяснения причины своего столь пристального к ним внимания. «Непонятки» продлились и тогда, когда к месту событий приехала еще одна группа их коллег, в званиях постарше. Это уже были сотрудники ОМВД Омского района.

— Позже я выяснил, что изначально в «Ниве» находились два ППС-ника и участковый Мартынов.

В «третьей партии», заключительной, приехали ребята из наркоконтроля.

И здесь началось, со слов Колесникова, «самое интересное».

Он уже в третий раз, теперь уже сотруднику УНК, подробно изложил свою версию событий и причину появления у СНТ, но значительно превосходящий его в силе и в росте «опер» (позже выяснилось — старший оперуполномоченный по ОВД УНК УМВД России по Омской области В.Н.Титяев) повалил коммерсанта на землю, заломил ему руку за спину, расстегнул куртку и отлаженным движением засунул ему за пазуху какой-то сверток.

И буквально сразу, как из-под земли, появились двое понятых.

— Я не исключаю, что они могли видеть манипуляции со мной со стороны сотрудника УНК, но свидетели об этом в суде молчат…

Начитавшись и наслушавшись про омскую наркополицию и про ее методы работы много чего негативного, Колесников пребывал в отчаянном состоянии. Ему прямым текстом сообщили, что теперь он «точно поедет на зону лет на 20-ть» и ничто его «уже не спасет».

— При этом нужно учесть, что на моих глазах из сумки Ежова, которая моя по принадлежности, вытаскивали «море наркотиков»…

Глядя на все это, у Колесникова «упала планка», и он решает… свести счеты с жизнью!

Он просит у прикомандированного и прикованного к нему сотрудника «испить водицы», которая лежит в бардачке его машины. И на глазах полицейских выпивает… бутират, оставшийся еще от Ежова. Как позже установили врачи, пациентом была употреблена «смертельная доза», еще полчаса и его бы не спасли…

Поэтому все дальнейшие события возле машины, связанные со своим допросом и другим процессуальными действиями, подсудимый Д. А. Колесников толком не помнит.

Возможно, он что-то говорил, возможно, повторял ему сказанное, возможно, пытался что-то показать жестами, не исключены и еще какие-то варианты развития событий.

Но в начале видео, которое снимали сотрудники УНК, четко слышится фраза Колесникова на вопрос полицейского «есть ли у вас при себе что-либо запрещенное?»:

— Вы же мне их подкинули…

Как сейчас утверждает гр. Колесников, «далее у меня обрыв памяти, очнулся только глубокой ночью в реанимации».

Эти слова и позиция подсудимого не голословны, их подтверждают официальные документы из медучреждения.

В БУЗОО «ГБ БСМП № 1» пациент Д. А. Колесников, 24.01.1990 года рождения, попал «в состоянии комы». Его спасли буквально с того света.

Но уже на следующий день его заставили написать собственноручную «отказную» и вывезли в здание УНК на Степную, 76 для проведения «неотложных следственных действий». Будучи в «состоянии нестояния», практически сутки не емши и не спавши, после комы и под воздействием медпрепаратов, Колесников тупо визировал все, что ему давали на подпись.

Тому свидетельствует роспись фигуранта, весьма далекая от оригинала.

Потом появилась дежурный адвокат — пожилая женщина (Щербакова В.Н.), которая «сказала мне, чтобы я подписывал все, что мне даст следователь».

— Иначе ждет меня СИЗО и тесные партнерские отношения с местными авторитетами…

После этого Колесников, действительно, почувствовал изменение отношения к себе в лучшую сторону. Его отвезли домой. Пока проходил обыск (ничего не нашли), он умылся, переоделся, привел себя в порядок.

Даже чего-то наскоро поел.

Правда, супруга своего мужа не признала, тот ходил по квартире, как зомби или сомнамбула, с отсутствующим взглядом, даже не обратил внимание на детей, не поцеловал их, как обычно.

Вот таким образом совершенно посторонний, по его словам, гражданин стал крупным наркодилером с высоким положением в иерархии какого-то топового, но безымянного Интернет-магазина.

Молодой мужчина до сих пор пребывает в шоке.

Между тем, его версию развития событий, в общем и в целом, подтверждает масса объективных доказательств, которые сторона защиты (адвокат Александр Драп) безуспешно пытается донести до председательствующего судьи. Но по всем ходатайствам защиты «о приобщении документов, о вызове свидетелей» звучит отказ.

С такой расплывчатой формулировкой, что заявленное «не имеет отношения к делу», а, по сути, без мотивировки и без объяснения причин.

Медицинские диагнозы и выписки, мнение лечащего врача — «не интересны», финансовые документы, подтверждающие, что человеку не нужны были копеечные, по его меркам, доходы от «наркобизнеса», тоже мимо.

Опять же, я еще раз подчеркиваю, что не преследую данной публикацией цель «обелить» одну сторону и «очернить» другую.

Боже упаси!

Намерения иные — достучаться, чтобы альтернативные обвинению доказательства возможной невиновности подсудимых хотя бы попали на чашу весов Правосудия. Дальнейшую их оценку будут давать уже несколько судей и несколько инстанций, поэтому важно, чтобы в наличии у служителей Фемиды была представлена совокупность всех вариантов развития событий.

Без купюр.

Теперь давайте зададимся теми вопросами, которые очень не любят «профессионалы из наркополиции».

А вслед за ними и следователи, и прокуроры, и судьи.

Хорошо, допустим, что «опера» УНК, действительно, вычислили крупных наркосбытчиков в лице граждан А. А. Ежова и Д. А. Колесникова, и реально вели за ними ОРМ, методом, как следует из материалов дела, «визуального наблюдения».

Тогда не понятны, как минимум, два момента.

Первый. Почему закладчиков не задержали сразу, когда они, возможно, поднимали оптовую партию товара? Ведь они могли сразу после этого не ехать делать закладки, а просто скрыться.

Тогда вся «работа» — насмарку!

Второй. Или, ладно, другой вопрос: почему подозреваемых задержали до того, как они разложат наркотики по закладкам и сообщат их координаты своему таинственному куратору?

Может, я чего-то не понимаю, но в этом моменте вся суть работы наркоконтроля — не просто пресечь распространение, но и максимально широко установить сеть соучастников преступления.

Или я не прав?!

Как правило, среди тех, кто поднимает закладки, много розничных продавцов, которые как раз и подсаживают нашу молодежь и новичков на наркотики. Без этой широкой низовой сети потребителей и сбытчиков нет смысла и в торговле.

Может, и это нашим «борцам с оборотом наркотиков» не интересно?!

Тогда еще один, главный, вопрос: почему при ссылке Управления на свои собственные ОРД и ОРМ задерживают крупную «Интернет-наркорыбу» рядовые ППС-ники и участковый Мартынов, которые, по всей видимости, случайно заметили двух мужчин и некие недружественные события между ними.

Где в это самое время были ребята из УНК?

В «засаде»?

Все эти «нестыковки» на уровне бытовой логики становятся еще более колоритными и вопиющими, если сопоставить их с теми грубейшими нарушениями УПК РФ, которые, на взгляд защиты, присутствуют в этом уголовном деле.

Начнем с того, что «Постановление о возбуждении уголовного дела № 1210152000000067 от 12ч. 20мин. 04.02.2021 г.» появилось на свет раньше, чем материалы КУСП № 1449 и результаты ОРД были… официально зарегистрированы! Судя по отметке, это случилось в 15ч. 41мин. — спустя более трех часов после возбуждения у/д.

Нонсенс!

Как утверждают адвокаты, такого быть не может! А если такое установлено и тому есть факты, то это ведет к признанию Постановления недопустимым доказательством. А если юридически нет основополагающего правового документа, то нет и самого… уголовного дела.

Далее.

Защита утверждает со ссылкой на результаты почерковедческой экспертизы, что подписи следователя СО ОМВД по Омскому району Курманова Э.М. подделаны.

«Со степенью подражания».

Судья Тригуб и здесь отмахивается — «не имеет отношения к делу!». Ситуация, применительно к тому, что происходит в судах Омска, вопиющая. Одна судья (Юлия Кайгородова) признает «Постановление о проведении обыска» (дело опера Куркина) недопустимым доказательством из-за одного слова, вписанного следователем СКР рукой в машинописный текст, а здесь нестыковка по официальному реестру, по времени регистрации, возможно, неоднократно переделанный текст всего «Постановления о возбуждении уголовного дела», с фальшивыми подписями и…

«Не имеет значения»!

Вы уж там у себя в производственном цеху определитель, граждане судьи, или по Закону судить, или сразу по Понятиям.

Без камуфляжа.

Ведь все становится на свои места, когда дополнить эпизоды всего одним весомым штришком.

Оправдывают-то сегодня косяком — своих, «людей в погонах», а жестоко наказывают, без права на защиту и возможности предъявить доказательства, обычных «терпил» и «жуликов».

В этом вся разница!

Может, поэтому отсутствие какой-либо информации о причастности к наркосбыту в телефоне у Колесникова — не повод усомниться в его невиновности (даже Telegram нет!). Может, поэтому обнаруженные банковские карточки (все на его имя, где конспирация?) без следов отмывания наркоденег — тоже не в зачет подсудимому.

Единственные «доказательства» — это перечисленные ему на Интернет-кошелек от Ежова модные биткоины, которые были частичным возвратом имеющегося долга. За неимением лучшего варианта коммерсант был согласен хоть на это.

Был еще изъят другой телефон, но он находился в пользовании исключительно Ежова, это легко проверить по биллингу, по детализации звонков, по содержанию смс-сообщениям, по списку контактов.

При желании.

…Очередное «сырое», странное, сомнительное уголовное дело от омского УНК.

Представленные суду доказательства — признания гражданина, только что вышедшего из комы, да кипа рапортов и служебных записок. Вы знаете, это не работа, это какое-то измывательство и над Обществом, и над Государством, и над Законом. Нет и не может быть от такой деятельности никаких позитивных результатов. Поймали каких-то случайных граждан, навесили им ярлыки «наркобаронов», заставили одного из них признаться в коматозном состоянии. И… что дальше?

Какая из всего этого польза?

На мой взгляд, имеет место сплошной негатив и сомнения в чистоплотности не только УНК, но и всей сопричастной судебно-правоприменительной системы. Авторитет и конкретного судьи, и всего сообщества теряется быстро. Восстановить репутацию архисложно.

Особенно вот такими «примерами».

P.S.

Денис Колесников еще 29 сентября подал в СО по ЦАО г. Омска СУ СК России по Омской области на имя руководителя «заявление о преступлении». Полагает, что «в ходе судебного следствия выявлен факт служебного подлога материалов уголовного дела со стороны следователя Курманова Э.М.». Требует провести проверку и возбудить уголовное дело.

Как отреагирует на демарш подсудимого судья Максим Тригуб? Опять махнет рукой в мантии? Или…

(продолжение следует…)

Виктор Омский,

Источник: СМИ «ИА АЛЕКСАНДРА ГРАССА»