Суд выходит на финишную прямую.

В Кировском суде Омска продолжается рассмотрение дела депутата Законодательного собрания Омской области Кипервара, обвиняемого в уклонении от уплаты налогов. Напомним, по версии следствия, в период 2015–2017 годов Кипервар, будучи директором ООО «Западно-Сибирский металлургический комбинат», не заплатил 45,8 млн руб. налогов — предоставил ложные сведения о доходах. С июня прошлого года он уже не является директором комбината — вместо этого возглавил собственное ЗАО «Строительно-монтажный трест № 7» (однако трест временно не работает).

После достаточно длительного перерыва, запрошенного стороной защиты для того, чтобы у обвиняемого была возможность собрать и оплатить сумму вменяемой ему налоговой задолженности, судебные заседания возобновились, стремительно перейдя в финальную фазу. Стоит отметить, что за прошедшие почти два месяца обвиняемый успел погасить сумму самой налоговой задолженности и судебных штрафов, но пеня на данный момент погашена только частично. 

6 июня в Кировском суде состоялось очередное заседание по данному делу, в ходе которого с прениями выступила сторона обвинения.

Как, в целом, и полагается на прениях, речь представителя прокуратуры, достаточно скромная для такого рода судебных процессов — всего на полчаса, резюмировала все происходящее на предыдущих заседаниях и многочисленные свидетельские показания, а также озвучила позицию стороны обвинения.

Не вдаваясь в неоднократно озвученные и упомянутые в предыдущих материалах БК55 детали, позиция обвинения сводиться к следующему:

«ни о каком отсутствии злого умысла в уклонении от налогов подсудимым речи идти не может — Кипервар действовал преступно и целенаправленно; все данные следствия и обвинения нашли свое подтверждение; показания свидетелей защиты лишь подтверждают вину подсудимого; все «инсинуации» стороны защиты касательно сомнений в качестве работы сотрудников налоговой и экспертов следкома несостоятельны, поскольку данная работа проводилась в рамках предоставленных условий и запрашиваемых вопросов».

В целом, обвинение посчитало доказанными следующие факты:

• закуп свинца в чушках подтвержден не был
• номинальные и фиктивные организации основывались с целью уклонения от уплаты налогов
• мазут по факту закупался в гораздо меньших объемах, чем это было указано в документах
• документы оформлялись подложные
• часть вины признал и сам Кипервар

Любопытно, тем не менее, что показания контрагента, свидетельствующего в пользу подсудимого, того самого, с которым в свое время не на жизнь, а на смерть, сцепился судья Павленко, были характеризованы помощником прокурора как вызывающие сомнения, а показания свидетеля обвинения, весьма эмоционально несдержанного гражданина, укравшего с ЗСМК 8 тонн свинца — вполне достоверными.

«Свидетель предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, на вопрос о наличии оснований для оговора ответил отрицательно. Если логически рассудить, то в настоящее время между свидетелем и Киперваром никаких взаимоотношений нет. Тот факт, что свидетель осужден за хищение на ЗСМК не может свидетельствовать о наличии оснований для оговора», — сообщила помощник прокурора.

Безусловно, позиция прокуратуры основана на определенных логических выводах и аргументах, однако в контексте «непредвзятости» свидетеля волей неволей вспоминается состоявшийся на одном их предыдущих заседаний диалог между означенным свидетелем и непосредственно подсудимым, ставший лишь одним, пусть и весьма красноречивым, эпизодов допроса.

Кипервар: вы упомянули этот случай, который произошел — сотрудники ФСБ. Вот вы помните обстоятельства этого случая? Вы еще говорили, что вас в офисе не было.

Свидетель: Я все прекрасно помню. И знаю всю эту подноготную. На 33-й Северной была приемка, которую вы у кого-то там взяли или в аренду, или чего там, что-то было с землей непонятки. Работал Павел Зайцев там. Он говорил, что на него вроде как там наезжают местные. Ну, не знаю. кто там местные… администрация… участковый… не знаю, кто. Вы решили ее официально, или неофициально, прибрать тоже, потому что эта приемка давала много металла. Ну и все. Кто там деньги кому передал — не факт, не знаю точно, утверждать не буду, но Павел Зайцев сказал, что вы вроде как его бросили на произвол судьбы по налоговой, по отчетности. Он пошел в ФСБ, пожаловался на вас.

Кипервар: на что пожаловался?

Свидетель: ну я откуда знаю все эти тонкости?! Они ему дали деньги, и вам дали деньги, и в тот момент когда вы заходили, Паша вам передал деньги, поднялся к вам, вышел — и в тот момент разворотили нам все КПП ФСБшники, зашли в здание, всех положили лицом в пол.

Кипервар: вас этот случай радует, да?

Свидетель: Маленько порадовало, если честно.

Кипервар: и вы говорите, что у нас с вами нормальные деловые отношения.

Вот она та самая «непредвзятость».

Любопытно также, что показания того самого, «вызывающего сомнения» свидетеля, который по логике прокуратуры о даче ложных показаний предупрежден не был, были приняты прокурором к сведению в той части, где говорилось о том, что в адрес ЗСМК партий груза меньше 20-ти тонн не отправлялось, а в той, где объяснялось, что в одной из таких партий 4 тонны были приняты, а 16 возвращены как брак — проигнорированы.

Отдельного упоминания стоит весьма болезненный вопрос качества проведенной налоговой и экспертами Следкома работы. Подробнее об этом можно почитать в материалах БК55:

• «И так сойдет»: омская налоговая обосновывает свою позицию в деле о неуплате налогов депутата Кипервара
• Возвращение блудных свидетелей или Про «нюансы» борьбы депутата ЗС Кипервара и налоговой
• «И так сойдет»: в деле депутата Кипервара независимый эксперт клеймит экспертов следкома
• Девушки-эксперты омского Следкома на суде по делу Кипервара имели бледный вид

Вкратце же — в ходе рассмотрения дела и к налоговой, и к экспертам возникло очень много вопросов.

К примеру:

• насколько достоверными можно считать выводы о таком непростом процессе, как металлоплавление, основанном на знаниях, полученных специалистом налоговой исключительно из  интернета.
• откуда предприниматель мог знать о налоговых разрывах в 2015-м году, когда система с их отображением имелась только у налоговой, и то только вводилась в эксплуатацию, а следовательно была далека от совершенства.
• почему экспертами не были запрошены дополнительные данные при очевидном их отсутствии в предоставленных материалах.
• достаточно ли навыков сложения и вычитания для проведения экспертами исследования и почему для этого понадобились эксперты, а следователь не смог сложить и вычесть все сам, если проводимое исследование по итогу заключалось исключительно в этом.
• И многое другое.

Для выяснения всех этих вопросов защитой в зал суда была приглашена сторонний эксперт, с выводами которой, впрочем, остались не согласны и государственные эксперты, и прокуратура.

Проанализировав заключение можно сделать единственный вывод, что свидетель (приглашенный защитой) исследований не проводила, а провела исключительно рецензирование экспертного заключения. По поводу заключения эксперты (следкома) суду пояснили, что говорить о так называемой доброкачественности, именно такой термин использовала свидетель в своем заключении, представленных на экспертизу не имеет смысла, поскольку достоверность проверяется следователем и в компетенцию эксперта не входит, как следствие и доброкачественность под сомнение не ставится. Заключение специалиста о неполном объеме предоставленных на исследование документов эксперты также понятно указали, что тот объем документов, который был представлен, является достаточным для ответов на поставленные вопросы. Экспертиза не проходит сплошным методом, таким образом, исследуются только те документы, которые нужны для формирования вывода, — отметила представитель прокуратуры.

То есть, опять же, получается: следователь не разбирается в налоговой и бухгалтерской сфере и для получения выводов обращается к экспертам, которые делают эти самые выводы исключительно на основании тех данных, которые им предоставил следователь, не разбирающийся в налоговой и бухгалтерской сфере. Но даже эту работу, как можно судить из допросов экспертов, они делают зачастую ссылаясь на позволительный, очевидно, работнику госструктуры, и непозволительный обывателю, человеческий фактор.

Словом, на основании всего произошедшего на предыдущих заседаниях, сделанных выводов и имеющихся на данный момент обстоятельств, прокуратура запросила в качестве наказания, с учетом частично погашенного ущерба и активных действий по погашению пени, состояния здоровья и личности подсудимого в качестве смягчающих обстоятельств, при отсутствии отягчающих — 3 года лишения свободы условно с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управленческой и организационно-распорядительной функцией в учреждениях, предприятиях и организациях всех видов и форм собственности сроком на 2 года.

Наказание считать условным с испытательным сроком с наложением дополнительных обязанностей: не менять постоянное место жительства, работы, без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, ежемесячно являться на регистрационные отметки в указанный орган. Что касается гражданского иска заместителя прокурора области с учетом полного возмещения причиненного ущерба иск необходимо оставить без рассмотрения.

Стоит отметить, что вероятность того, что уголовное дело будет вообще прекращено все еще существует, и немалая. 16 июня состоятся прения защиты, а после этого судья удалится в совещательную комнату. Если до момента вынесения приговора обвиняемый погасит оставшуюся задолженность, в данном случае часть пени, то дело будет прекращено. Скорее всего, именно этим фактом вызвана, при всей непримиримой суровости и вместе с тем избирательности речи помощника прокурора, мягкость требуемого обвинением наказания.

Ника Керт,

продолжение следует…