Фото: БК55Подсудимая полностью отрицает вменяемый её коммерческий подкуп, подозревая бывшую подругу в «сговоре» со следствием из «личной выгоды».
В Куйбышевском райсуде наконец-то начался допрос экс-главы областного Фонда капремонта, бывшей замминистра энергетики и ЖКХ Марины Степановой. Её обвиняют, напомним, по п. «г» ч. 7 ст. 204, ч. 6 ст. 290 УК РФ в коммерческом подкупе и получении взяток на общую сумму более 7 млн рублей.
Второе уголовное дело против Степановой по ч.2 ст. 201 УК РФ о злоупотреблении полномочиями, приведшими, по мнению следствия, к обрушению стены пятиэтажного жилого дома по улице 20 Партсъезда, 53, направлено в Советский районный суд. Однако рассмотрение его до сих пор не началось, поскольку обвиняемая попыталась изменить территориальную подсудность, — по всей видимости, перенести процесс в Свердловскую область. Верховный суд РФ оставил ходатайство Степановой без удовлетворения.
Итак. Прежде чем перейти непосредственно к допросу подсудимой, защита решила задать несколько вопросов явившемуся свидетелю, приятелю сожителя Степановой — Кириллу Стрельцову. Также адвокат Дмитрий Родин попросил исследовать справку о доходах дочери обвиняемой — Валентины, которую, к слову, допрашивали в предыдущий судодень за закрытыми дверями.
Согласно документам из материалов дела: в 2016 году доходы девушки составили 252 тыс 295 рублей. И так далее (суммы менялись незначительно).
Затем судья зачитала ответ областного Следкома, который предоставил копию протокола очной ставки между бывшими подругами Степановой и Клочковой из уголовного дела по факту мошенничества УК «Премиум ком» (обвиняемые до сих пор не установлены). Протокол допроса самой Гульсум Клочковой следователи отдавать отказались, сославшись на тайну следствия.
Из всего документа защиту интересовал «лишь один вопрос и один ответ»:
Следователь: Кто с расчетных счетов УК «Премиум ком» в период с 1 декабря по 31 декабря 2021 года переводил денежные средства на счета сторонних организаций и ИП? С какой целью? По чьей инициативе и за что были эти переводы?
Клочкова: С расчетного счета УК «Премиум ком» переводил денежные средства Аносов А. Ю. По моим просьбам были переводы на ООО «Танзанит», «УСК», на реально действующие подрядные организации, которые фактически выполнили работы по договору факторинга. Так же мне известно, что денежные средства, оплаченные УК «Премиум ком» за капремонт дома по договору факторинга по адресу, насколько я помню, ул. Южная, 101, были фактически переданы Степановой. Кому УК «Премиум ком» перечислил данные денежные средства за капремонт по выше указанному адресу, я не помню, и мне не было известно, т. к. организация была обнальная. Изначально Степанова просила отправить эти денежные средства на ООО «Аврора», зарегистрированное на зятя сожителя Степановой, но перевод был на другую организацию, на какую именно, я не знаю. Перевод был в сумме примерно от 2 до 4 млн рублей.
Степанова получила данные денежные средства либо от обнальщика напрямую, либо от Аносова, либо Мансурова Артема. Мансуров А.И. ранее работал со Степановой и был нашим общим другом. Передача денежных средств была в Екатеринбурге, примерно конец декабря 2020 или январь 2021 года. По данному дому ремонт УК «Премиум ком» не был выполнен. Мне было известно, что у данного дома деньги были переданы Степановой, сняты с расчетного счета УК «Премиум ком», т. е. наличными.
23-летний Кирилл Стрельцов ранее защитой не заявлялся и на следствии не допрашивался, но как свидетель, конечно же, «очень важный» человек.
Парень работает на той самой «Весёлой ферме» в деревне Березянка, где часто бывали Степанова и Сас, и считает себя приятелем последнего.
С подсудимой знаком с лета 2020 года, когда та приезжала к своему сожителю. Сас, по словам молодого человека, работал там управляющим.
«Клочкову видел пару раз. Она с Мариной приезжала. Такая невысокая, полная женщина. Марина потом с Юрием Павловичем сказали, что она подруга. Это к осени ближе было.
Как бы, мы сидели вечером уже, там, на ферме, за столом. И я видел, как Юрий Павлович ей какие-то деньги передавал. Деньги были крупные: тысячные, пятитысячные. У нас просто гостям никто не занимал денег. Я потом на следующий день у него спросил: «Зачем ты занимаешь незнакомому человеку?» Он сказал: «Марина Владимировна за неё ручается». Занял 150 тыс, но она больше просила, а у него не было столько. Я даже не знаю на что он занимал, я не интересовался даже на счет этого. Я часто отхожу, квадроциклами занимаюсь там, людей катаю».
На тот момент Сас, как пояснил свидетель, получал от 30 тыс и выше. Расписка не составлялась. По сути, это всё, ради чего, видимо, и был приглашен Стрельцов. Больше ничего интересного по рассматриваемому делу он не знал.
Однако и прокурор Тимофей Коломейцев, и, в особенности, судья Юлия Солодарь показаниям парня, кажется, верили не охотно.
На протяжении 25 минут вопросы сыпались на свидетеля «шквальным огнем»: С кем ещё из друзей Степановой знаком? Знает ли её родственников? Почему сидел за одним столом с гостями? Слышал ли сам разговор? С чего взял, что это был займ? Какая была толщина пачки? Видел ли когда-нибудь пачку в 500 тыс? Откуда знает, какие были купюры? Что рассказывал Сас из «личного»? Что у него изменилось в жизни? Работает ли на ферме сейчас? Кто хозяин на ферме? Как часто на ферму приезжает Степанова? …
Молодой человек даже не успевал обдумывать ответы и едва успевал вставлять реплики, но в целом был вполне искренен. В частности, свидетель пояснил, что пачка купюр была толщиной со спичечный коробок и даже «проиллюстрировал» жестом.
Ну, а далее суд перешёл к самому ожидаемому допросу — непосредственно к Марине Владимировне.
Степанова решила прежде высказаться по существу предъявленного обвинения, а именно незаконного введения дополнительной проверки смет для подрядчиков:
«Изначально УФК МКД ещё до моего, до того времени когда я пришла работать в фонд, он проходил двухступенчатую экспертизу сметной стоимости. Первая — проверка в фонде. Вторая — это были созданы ЦУСы при муниципальных образованиях. С 2018 года эти ЦУСы упразднили».
В общем, сама по себе дополнительная проверка предусмотрена законом, а госэкспертизу приравняли по силе к негосударственной, хотя компания, которая проводит такие экспертизы должна быть аккредитована и иметь штат подготовленных экспертов, подтверждающих свою квалификацию на экзаменах в Минстрое РФ раз в три года. Все такие организации представлены в специальном реестре.
«В омском Фонде капремонта данные специалисты отсутствовали. Кроме этого, ФКР не имеет специальной аккредитации», — отметила подсудимая.
Но так и не ответила, почему всех подрядчиков фонда направляли именно в ООО «Разрешение на строительство и экспертиза», уральскую компанию, офис которой находился прямо в здании Фонда.
«Тендер проводился в первую очередь для того, чтобы подтвердить наличие аккредитации. Мы обзвонили все экспертные организации, которые работают здесь. А с фондом работало более 5 организаций. В основном, кстати, хотелось бы отметить, что мы работали ещё очень тесно с Институтом ценообразования по расценкам, мы предложили заявиться. Но в чем был вопрос? Когда экспертная организация заявляется, она изначально говорит: я буду брать такую-то цену с подрядчиков. И в дальнейшем, чтобы уже не возникало вопросов, и чтобы у подрядчиков они цену не брали. Предложение цены».
«Вас-то почему должны были интересовать проблемы подрядчиков? — недоумевала судья Солодарь. — Вы объявляете тендер на ремонт какого-то дома. У вас заявляются определенные подрядчики на определенные условия, которые выставлены Фондом. И вас не должно беспокоить, какие дополнительные они несут затраты…»
«А потом приходит ФСБ, Следственный комитет, и меня за неправильное применение расценок, как есть очень много подобных дел…», — парировала Степанова.
«Так у вас для этого была Первых?»
«(с усмешкой) Первых отвечала за сметы, а я руководитель, Ваша честь! Я несу ответственность за всё. И меня бы никто не спросил. Виноват тот, кто платит».
»…и для этого был целый отдел, который возглавляла Первых», — настаивала фемида.
«Но они не могли заключение давать о достоверности сметной стоимости, а оно должно быть приложено к документам».
Спор ещё продолжался долго, но каждый, видимо, остался при своем.
«Размещение данного конкурса на сайте не противоречит законодательству. Кроме этого, на данный конкурс, кроме «Разрешения на строительство и экспертиза» заявились ещё и другие организации. Мы это уже озвучивали».
В итоге договорились до того, что и конкурса-то никакого не было, а была просто «информация». Мол, вот есть такая компания, а так выбор за вами. Реклама, если коротко. Тот факт, что, согласно показаниям многочисленных свидетелей, экспертизы других контор не принимались, госпожа Степанова проигнорировала.
Из биографии: Марина Владимировна в начале работала в ФКР города Севастополя замдиректора по правовым вопросам. В Омск ей предложил переехать замначальника отдела по реализации программ капремонта и ЖКХ в областном Минстрое Антон Швалев, с которым Степанова когда-то вместе работала в Фонде капремонта Свердловской области (затем она перешла в Минобороны по Центральному военному округу), а на тот момент он работал в Минстрое под руководством министра Антона Заева. Именно Швалев и предложил кандидатуру Степановой на пост главы регионального ФКР новому губернатору Александру Буркову.
В связи с личными обстоятельствами она приняла предложение. Собеседование с главой региона прошло успешно. В итоге 26 февраля 2019 года Степанову назначили и. о. директора омского ФКР.
С Александром Боярских подсудимая тоже знакома ещё со Свердловского фонда. На момент её назначения в омский ФКР Боярских уже работал в нем на должности замдиректора по техническим вопросам. Его отец, Дмитрий Боярских знаком Степановой из поездки в Севастополь, когда они с Клочковой «ездили навестить коллег». Тогда Боярских-старший собирался создать компанию по сметной экспертизе в Крыму.
С Клочковой обвиняемая познакомилась, когда та ещё работала начальником юротдела в Областной управляющей компании, затем видела её в Свердловском фонде, — та частенько приходила в гости в Светлане Барановой, возглавлявшей структуру. В Севастополе Клочкова от ООО «Реформа» и УК «Премиум ком» выполняла ремонт фасадов многоэтажек.
«Во-первых, Клочкова была давным-давно знакома со Светланой Павловной (Барановой). Учитывая, что у нас с Барановой сложились дружеские отношения, Гуля с нами всегда была «третьей»: ходили посидеть куда-нибудь в кафе, в Севастополе позагорать, сходить на море в выходные, съездить на экскурсии. На тот момент я думала, что это друг», — описала Степанова знакомство с экс-подругой.
От карьеры в Севастополе и Екатеринбурге у неё остался 1 млн 400 тыс рублей, который она привезла с собой в Омск.
«У Гули начались проблемы с домами в Севастополе, ну и Света мне говорит: что ты в банке будешь копейки получать, лучше Гуле дай под процент. Я говорю: ну, ладно. Гуля тогда улетела, а потом звонит и говорит: Марин, мне очень нужны деньги. А на тот момент там (в Севастополе) был Матвей Тарасов. На тот момент я его уже знала. Знала, что они с Клочковой близко общаются и работают вместе. Она говорит: Матвей к тебе подойдет, деньги ему отдашь. Я говорю: хорошо, только нужно снять в банке. Привезла и положила их в сейф в кабинете. Когда пришёл Матвей, я ему передала 1 млн 400 рублей. Договорились под 13% готовых».
В итоге Тарасов «вернул» Степановой 400 тыс рублей, из которых по подсчетам подсудимой, 300 тыс — основной долг и 90 с лишним — проценты.
«В последующем Клочкова возвращала мне денежные средства когда-то билетами, когда-то арендой. Это было вообще весь период, но до 20 февраля 2020 года следствие признало, что это был возврат долга, а начиная с 20 февраля следствие признало, что это коммерческий подкуп.
Соответственно, хочу сказать, что она мне вернула: она перечислила 50 тыс Вале (дочери) на карту на лечение собаки, Мансуров мне перечислял 24 тыс, 139 тыс она заплатила мне на лечение в марте 2020 года, и 41 тыс у нас было на шины. Ну ещё ж/д билеты. По сути всё это составило 254 тыс. 274 тыс, начиная с февраля 2019 года, когда я уехала, и по февраль 2021 года мы с ней посчитали, столько составили проценты. Соответственно, это всё уходило в проценты. И основной долг остался 1 млн 100 тыс».
Никаких расписок не было, но у Клочковой были тетради с подсчетами. Инициатива «покупок» в уплату долга исходила от подруги.
Далее, уже в Екатеринбурге, когда Степанова в 2020 году купила квартиру, как она заявляет, «с кредитом», и собиралась приобретать парко-место для машины, Клочкова снова попросила занять 600 тыс, чтобы рассчитаться с подрядчиками. Степанова не согласилась, и тогда подруга начала жаловаться на проблемы со здоровьем.
«23 ноября 2020 года, когда она была в Омске, я ей дала деньги на прохождение операции. Мы договорились с ней, что она мне их вернёт. И попросила её продлить бронь по паркингу. Да, вот так просто без расписки, взяла и отдала. Правда, нужно отдать должное Клочковой, она хотя бы не скрывает, что я дала ей 600 тыс», — уточнила допрашиваемая.
И снова «долг» перекрывался отплатой «текущих расходов»: ноутбуки, авиа- и ж/д-билеты, лечение дочери, переводы на карту Сас. В общей сложности 599 тыс 470 рублей. Клочкова же считает эту сумму невозвращенной.
«Вы показания Сас по этому поводу помните? Он характер этих денег (переводов) немного по-другому объяснял…» — устало спросила судья.
«Это были другие деньги, Ваша честь», — торопливо пояснила Степанова.
Кроме того, по словам подсудимой, Клочкова оплатила паркинг со счета «КДЦ». Степанова якобы просила отменить платеж и вернуть долг наличкой, однако подруга сослалась на заблокированные счета фирмы, а потому необратимость действия.
Деньги Клочковой занимал и Сас.
«На тот момент мы считали, что она рассчиталась с Сас. Она перевела деньги на карту его сестры 50 тыс рублей. Это было в октябре. И обучение было 105 тыс (за 6 месяцев), которое он должен был пройти. Но нам тогда пришлось уехать из Омска на долгое время из-за смерти отца, соответственно он там «слетел» за пропуски занятий, и уже смысла не было. А она (Клочкова) на тот момент оплатила… но это всё уже, к концу, я ей уже деньги тогда дала 600 тыс. И по сути она заплатила за его обучение 26 тыс. Остальные 74 тыс она не вернула».
Поляковского Клочкова представляла как своего мужа. По словам Степановой, они вместе работали ещё в Севастополе, а в Омске занимались с Тарасовым ООО «КДЦ», где Поляковский был фактически учредителем.
Тарасов тоже знаком подсудимой с «крымской истории». Там у него была фирма «Реформа» и «неплохие объёмы». Да и как специалист он себя зарекомендовал. В частности, в подборе «долговечной» штукатурки. В наш город Матвея Тарасова привлекли по гостевому маршруту осенью 2019 года, когда Омск принимал встречу двух президентов.
Однако у «Реформы» не было соответствующей аккредитации, поэтому Клочкова предложила Тарасову свою фирму УК «Премиум ком», которая, к слову, имела аккредитацию подрядчика сразу в нескольких регионах.
«У нас Тарасов в суде пояснял, что вы с него требовали за работу «КДЦ» и «Премиум ком» на территории Омской области 5 млн рублей в качестве отката. Было такое или нет?» — вопрос от адвоката Родина.
«Нет, не было такого, — скромно ответила Степанова. — И вообще, хотелось бы обратить внимание, вот мы слушали разговор между Тарасовым и Клочковой, где он сам говорит Клочковой о том, что он со мной ни о чем не договаривался: «Правду сказать — неправду сказать?».
Газизова экс-директор ФКР знает исключительно как подрядчика (субподряд ПАО «КМЗ» по замене лифтов, стройконтроль осуществлял «КДЦ», где и работал Газизов). Познакомились на совещании в феврале–марте 2020 года.
«Газизов тоже был на удаленке из-за пандемии, и ему нужно было приехать сюда. Гуля меня попросила, чтобы я ему дала денег 20 тыс рублей на аренду квартиры. Я ему деньги дала. Самое интересное, что Газизов в суде это отрицал, а Гуля сознается, что он брал. Она сказала, на месяц, максимум».
В конце 2020 году Степанова обращалась к Газизову за помощью обучения Саса «Автокаду». Взамен Юрий возил Газизова «по делам». Также Газизов по просьбе Степановой трудоустраивал в «КДЦ» брата Анны Первых (главбуха Фонда).
В дальнейшем Газизов встал у руля в «Разрешении на строительство и экспертиза». Тот факт, что все подрядчики направлялись именно в эту компанию сотрудниками фонда, Степанова отрицает. Долг в 20 тыс рублей он вернул, якобы переведя на карту арендодателя квартиры Степановой.
Вечер несостоявшегося корпоратива, когда Степанова узнала траурную весть, в показаниях подсудимой в целом сходится с «картинкой», описанной другими свидетелей: на гулянку не пошла, приехали Сас и друг, затем поздравили сотрудники Фонда — принесли посуду и коньяк… Ни с Газизовым, ни с Клочковой в тот вечер Степанова не связывалась.
«Клочкова предоставила Тарасову работать со своими организациями в «КДЦ» и «Премиум ком». Потом она начала мне жаловаться, что Тарасов выводит деньги и не рассчитывается с субподрядчиками. Что у них там произошло, я не знаю. Сказала, что она будет фактическим руководителем, надо доделать объемы работ. А в материалах дела мы видим совсем другое: остались долги и по «КДЦ», и по «Премиум ком», и по факторингу, и по другим подрядчикам».
С Тарасовым Марина Владимировна на этот счёт не разговаривала: «это их дело».
Угрозы и давление в отношении Клочковой подсудимая тоже не подтверждает. На повышенных тонах могли обсуждаться только рабочие вопросы, но в остальном бывшая подруга буквально «навязывала» свою «заботу», предлагая оплачивать любые прихоти Степановой — перелеты, переезды и даже кофе.
«Клочкова говорила о том, что у неё не было денег, чтобы выполнить работы по «Премиум ком» и по «КДЦ». Но из материалов дела мы видим, что она также покупает себе квартиру, Мансурову, Газизову, делает ремонт в квартирах. А Хомин (нынешний директор ФКР) говорит о том, что она приезжает в Фонд и говорит, что денег нет с новым айфоном. Ездит на «Гелендвагене», дорогостоящие вещи себе покупает, они обсуждают с Поляковским за 15 млн приобретение недвижимого имущества и на кого его оформить, либо на Кнейба, «бывший муж кого-то», был учредителем, либо на жену», — возмущается Степанова.
В общем, подруга оказалась «лгуньей».
«Вы акцентируете, что с Клочковой очень давно знакомы, дружили. Тем не менее, вы только в ходе предварительного расследования осознали, что у неё дорогой айфон, дорогие вещи, что она покупает квартиры?» — не без иронии поинтересовалась судья.
«Я только узнала из материалов дела, ваша честь. Айфон у неё был, но я не видела. Она жила в квартире с мамой. Когда мы с ней дружили, она одевалась скромно и жила исходя из её доходов».
Стоит отметить, что ни одна «недвижка» на саму Клочкову не оформлена.
Снова речь о той самой злополучной шубе.
«Покровительства я ей (Клочковой) не оказывала, шубу она мне не покупала, — с тяжелым вздохом оправдывается подсудимая. — Как подарок на день рождения она привезла мне большой букет цветов и красивые конфеты.
И в сторону…
«Я наверное шубы больше никогда в своей жизни носить не буду… извините».
В ноябре 2019 года Степановой подарили автопортрет, и та похвасталась Клочковой, скинув фото в переписке. Затем подруги начали выбирать шубу, потому как Гульсум захотелось такую же как на портрете. Клочкова предложила заказать меховое изделие у хорошего знакомого, который мог сшить шубу по большой скидке. Степанова скинула мерки, и тема закрылась.
«Потом она сказала, у неё не получается, и эта шуба будет стоить порядка миллиона рублей. Я говорю: «У меня таких денег нет». Всё. А потом она мне скидывает: «Марина, ты только Гоше (Поляковскому) не говори, что я шубу купила, скажи, что я из старой сшила».
На разлетевшемся по сети фото Степановой с сожителем, со слов подсудимой, она стоит в шубе дочери, которую позаимствовала и носит до сих пор. Да и та из меха песца — не соболиная. Фото сделано в Красноуфимске Свердловской области после смерти отца.
А тот случай, на который указывает, в том числе, и Клочкова, когда Поляковский с Сасом везли из Екатеринбурга шубу якобы в подарок, Степанова объясняет тем, что привезли на самом деле ковёр, который она постелила в съемной квартире.
«Вот этот 1 млн 100 тыс, который остался мой. Вот эти деньги, она сказала, лежат на депозите, и чтобы выгодно получить денежные средства, его снимать нельзя. Но в последующем я ей неоднократно задавала вопрос: что с моим депозитом? Она говорила, что у неё приставы арестовали его. А в судебном заседании она уже в открытую говорит: да, депозит был, деньги лежали на депозите, но я ей врала», — прокомментировала Степанова непонятную ситуацию с депозитными накоплениями Клочковой.
Речь идет об остатке долга, который Клочкова предложила положить на депозит в банке, почему-то при этом оформив счет на своё имя.
«Вы предполагали, что у Клочковой, на её почему-то имя, не на ваше, деньги, как таковые, это ваши деньги, но почему-то они открыты на депозит Клочковой. Не на ваше имя, где вы в любой момент можете прийти и получить эти деньги… А завтра бы, не дай бог, случилось что-то с Клочковой, и к ней придут наследники и заберут эти ваши деньги. Скажут: «Деньги лежали на депозите у нашего наследодателя, а вы какое отношение к этим деньгам имеете?» Я не могу понять, почему вы разрешили положить деньги Клочковой?» — резонный вопрос от Юлии Солодарь.
Но Степанова, включив «дурочку», снова выставила себя обманутой, а подруга, якобы, не оставила ей никакого выбора.
Заключительный в этом заседании вопрос касался «влияния» на подрядчиков во время торгов. Подсудимая пояснила, что действительно звонила представителям компаний и просила сделать ставку на аукционе, чтобы конкурс признать состоявшимся. Дома нуждались в капремонте, но местность не всегда позволяла беспроблемную логистику стройматериалов, что, естественно, отталкивало подрядные организации. Как и невыгодные условия контрактов. Приходилось уговаривать.
Только у защиты остались незаданными ещё 11 вопросов. Гособвинение к допросу подсудимой не приступало вовсе. Насколько ещё затянется этот процесс, судите сами. Но если подвести итог выше сказанному, то вменяемый коммерческий подкуп бывшая замминистра энергетики и ЖКХ отрицает полностью: якобы заёмщики просто возвращали долги, а злые следователи «подгоняют» показания свидетелей «под статью», а бедную Степанову — «под срок». Ну, а Клочкова, разразившаяся в суде обличительными историями просто-напросто отводит от себя подозрения. Однако свидетельница и не отпиралась — «виновата, не святая». В общем, все в этом деле хороши.
Читать подробнее показания ключевых свидетелей:
- Газизов: Свидетель по делу Степановой: «Она сказала, что я должен ей треть прибыли предприятия»
- Тарасов: Замминистра Степанова лично потребовала порядка четырех млн «отката», как процент за работы по капремонту
- Поляковский: Соболья шуба и обучение сожителя… Что еще любила требовать замминистра Степанова?
- Хомин: Свидетель: Степанова звонила «особым» участникам торгов, подсказывая «шаги» для выигрыша
- Клочкова: Ключевой свидетель по делу экс-замминистра Степановой: «домашнее задание» выполняли на «отлично»
- Мансуров: Свидетель по делу Степановой: что-то с памятью моей стало, лишь про взятку точно я помню
- Боярских: Свидетель защиты по делу экс-замминистра Степановой: «Ни о какой шубе ничего не слышал»
Напомним, что обвиняют Степанову не только в коммерческом подкупе, но и в получении взятки. Чем будет «крыть» подсудимая второй эпизод, узнаем уже в пятницу.
Продолжение следует…
Арина Репецкая
Сообщите новость
Версия для печати
